От Жванецкого до Задорнова

Публика приняла Колю тепло, но у жюри его выступление вызвало меньше эмоций. В то время с подобными номерами работали и Винокур, и Грушевский, поэтому лауреатских лавров Лукинский не снискал.

От этой неудачи Коля был на грани нервного срыва, заперся в гостиничном номере, подумывая, не выброситься ли из окна. Ему в то время было 30 лет, он был не лишён амбиций, вот только не хватало уверенности в себе.

Регина Дубовицкая и Николай Лукинский на «Юрмалине-2003»

Очень много для становления Николая Лукинского сделал Лион Измайлов. Было время, Коля при встрече нередко произносил фразы: «Лион Моисеевич одобрил», «Лиону Моисеевичу нравится, как я работаю». Для молодого актёра очень важно, когда его «ведёт» опытный мастер. А Лиону Измайлову опыта не занимать.

Это Измайлов привёл Лукинского в «Аншлаг», где Коля стал «заслуженным негром России». Сработал его самый знаменитый образ – чернокожего студента из Зимбабве. А его фраза с характерным акцентом: «С Новим годом, пошоль на фиг!» – вообще стала крылатой.

В 1992 году меня пригласили в Смоленск организовать культурную программу Мемориала Александра Алехина; 100?летие первого русского чемпиона мира по шахматам посетил и тогдашний чемпион мира Гарри Каспаров.

Я написал сценарий, взял с собой лауреата «MORE SMEHA» Сашу Никитченко, и мы поехали в Смоленск. Там нас встретили с извинениями: Николай Лукинский, как смолянин, заручившись поддержкой из Москвы, взял оргвопросы на себя, поэтому первая часть программы – его, а вторая – уже ваша.

Мне не раз доводилось убеждаться в жизненности народных премудростей, вот и тогда сработала одна из них, крыловская: «Беда, коль пироги начнёт печи сапожник, а сапоги тачать пирожник».

Коля Лукинский – талантливый актёр, и именно с этим связаны все его последующие достижения, но тогда он об этом не подозревал и вкусил продюсерского хлеба. Хлеб оказался плохо пропечённым. Несмотря на участие популярных актёров: самого Коли, Вадима Дабужского, Игоря Христенко – первое отделение концертной программы откровенно провалилось.

Мы же с Сашей Никитченко отработали второе отделение на славу.

И не потому, что мы лучше, – просто оно было осценарено и отрежиссировано.

Виктор Шендерович

Лауреат «MORE SMEHA-1991» Виктор Шендерович

Шендер – так называют его знакомые – очень талантливый и разносторонний человек.

Писатель, публицист, общественный деятель, сценарист, телеведущий.

Писал для Геннадия Хазанова. В народном потреблении весело живёт Витина фраза: «В деревне Гадюкино – дожди».

Михал Михалыч Жванецкий предсказывал Вите большое будущее. Оказавшись в офисе Жванецкого, я случайным взглядом зацепился за строчку в его письме Эдуарду Тополю: «Обрати внимание на Шендеровича, молодого да зрелого, это наше будущее…» Правда, позже Жванецкий своё мнение о Шендеровиче изменил. Витя стал очень самостоятельным во мнениях, которые перестали совпадать с видением самого Михал Михалыча.

* * *

В заслуженном багаже Шендеровича-автора – «Куклы», «информационно-паразитическая» программа «Итого», «Бесплатный сыр», многочисленные публикации в «Новой газете» и в газете «Газета», программы на радиостанциях «Эхо Москвы» и «Свобода». В незаслуженном – бардак с Эдуардом Лимоновым, которому не удалось перевесить Витины заслуги перед Россией, за свободное будущее которой он непримиримо и антипутински борется.

* * *

Витя – образцовый холерик: страстный, порывистый, неуравновешенный, бурлящий эмоциональными вспышками, резкими сменами настроения. Всё это ярко отражается в его речи, жестах, мимике.

В телепрограмме «Розыгрыш» розыгрыш Шендеровича был, на мой взгляд, самым успешным и точным. Зная Витины «больные точки», я наслаждался многократными попаданиями в цель.

Мёд для души – звонок директора дворца культуры: «Мы провели опрос, и 90 процентов жителей нашего города хотят видеть именно Вас».

Цветы, автографы, фотосессия со спонсором, водка «Шендеровка», шелест гонорарных купюр, девчонки в гримёрке. Невозможность начать концерт – рядом с Витей, прямо на сцене, сучит руками сурдопереводчица (в зале много глухонемых), поклонница признаётся в любви, лейтенант уводит солдат на ужин, замглавы администрации выступает с антисемитскими лозунгами, спонсор прекращает концерт и требует вернуть деньги назад – всё настолько типично и достоверно, что истерика Шендера в момент раскрытия съёмочной группы выглядит естественной человеческой реакцией. Кто когда-нибудь слышал пение павлина, согласится – вопль загнанного в угол Шендеровича вполне с ним сравним.

* * *

В апреле 1991 года Шендерович стал лауреатом первого фестиваля «MORE SMEHA». Витя из тех, кого по одёжке встречают: никогда не придаёт значения внешнему виду. Из одежды: рубашка, сандалики да микрофон.

Тем же летом Витя гостил у нас в Юрмале. Мы с Витей бродили по пляжу, потом в беседке, под вино с сыром да фруктами, наши взоры услаждали жёны: моя Оля и Витина Мила с дочкой Валей.

И вдруг – «августовский путч», государственный переворот!

Баррикады, танки, человеческие жертвы! Шендер сходил с ума: ехать – не ехать? Зная его характер и врождённую тягу к революциям, мы уговаривали его повременить с отъездом.

Три дня нам это удавалось. Метания его души были понятны: москвич Витька нежится в Латвии, а латыш Пуго захватывает власть в Москве!

Борис Карлович Пуго ещё в начале 80?х был председателем КГБ Латвийской ССР, в нашем студенческом юморе бытовало лермонтовское «забил снаряд я в тушку Пуго». Я рассказал это Вите, он посмеялся, а через несколько дней на московских заборах красовались надписи «Забил снаряд я в тушку Пуго». И подпись – Виктор Шендерович.

Витя – интеллектуал и классику знает хорошо.

Вот и лауреатом первого фестиваля «MORE SMEHA» он стал с рассказом «Весточка из армии».

«Дорогая мама!

Пишу тебе из военной части номер (вычеркнуто), где два года буду, как последний (вычеркнуто), исполнять свою (вычеркнуто) почетную обязанность.

Живем мы тут хорошо. Так хорошо, что (вычеркнуто до конца фразы). Сержанты любят нас, как родных, и делают это, мама, круглые сутки.

Особенно заботится обо мне сержант (вычеркнуто) – пожалуйста, не забудь эту фамилию. Вчера он мне сказал: «(вычеркнуто) козла вонючего (вычеркнуто) до самого дембеля!» Но я на него (вычеркнуто) не обижаюсь, потому что ведь иначе действительно (вычеркнуто).

Ты спрашивала о питании. Ну что тебе сказать? (Вычеркнуто две страницы.)

В увольнение мы ходим строем по городу (вычеркнуто), в основном по улице Карла (вычеркнуто) и Фридриха (вычеркнуто), возле которого на горе (вычеркнуто) и стоит наш (вычеркнуто) полк.

С этой (вычеркнуто) горы через прицел хорошо видно границу нашей (вычеркнуто) Родины и за ней (вычеркнуто), и как они там бегают, за голову схватившись. Но мы, мама, в них не стреляем, потому что наш (вычеркнуто) полковник сказал: «(вычеркнуто) с ними, пускай еще побегают!»

Так что, мама, ты за меня не волнуйся, а пришли лучше (вычеркнуто семь страниц), а то здесь вместо всего этого только (вычеркнуто) всякая.

С боевым приветом, твой сын рядовой (вычеркнуто)».

Рассказ смешной, и читал его Витя выразительно.

Но вот эпизод из «Похождений бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека (1 часть, 4 глава):

«Швейк зашёл навестить свою старую служанку пани Мюллерову, но оказалось, что пани Мюллерова была арестована в тот же вечер, когда отвезла Швейка на призыв. Старушку судил военный суд, и, ввиду того что ничего не было доказано, её отвезли в концентрационный лагерь в Штейнгоф.

Сестра пани Мюллеровой получила от неё вот какое письмо:

„Милая Аннушка! Нам здесь очень хорошо, и все мы здоровы.

У соседки по койке сыпной…и черная… остальном все в порядке. Еды у нас достаточно, и мы собираем на суп картофельную… Слышала я, что пан Швейк уже… так ты как-нибудь разузнай, где он лежит, чтобы после войны мы могли украсить его могилу. Забыла тебе сказать, что на чердаке в темном углу в ящике остался щеночек фокстерьер. Вот уже сколько недель, как он ничего не ел, – с той поры как пришли меня.

Я думаю, что уже поздно и песик уже отдал… душу”.

Весь лист пересекал розовый штемпель: