Пандемия. Спецоперация ЦРУ

– Вы и об этом знаете?

– Я знаю о вас все, господин ученый, и не советую кому-либо рассказывать о нашей встрече. Это, прежде всего, в ваших интересах.

– И в ваших тоже, господин хороший.

Старик церемонно раскланялся и степенной походкой направился к выходу.

Крымское ОПГ в Москве

Геннадий Иванович Морозов после осмотра места происшествия и выдачи указаний оперативникам отправился в служебное помещение охраны, куда поступала информация с восьми камер, размещенных вокруг киностудии.

– Меня интересует противоположная сторона улицы, – показав удостоверение, произнес Морозов.

– Это не к нам. Наша зона ответственности – забор и прилегающий к нему тротуар. За дорогу отвечает другая организация. Я даже не знаю ее названия, – сообщил сидевший за пультом тощий очкарик. На вид ему было около пятидесяти.

– Как вас зовут?

– Трофим Трофимович.

– А фамилия Трофимов?

– И как вы догадались, – улыбнулся охранник. – Это отец начудил. Мать против Трофима была, но он настоял.

– Сам-то до этого где работал?

– В розыске, я по состоянию здоровья ушел после огнестрела.

– Это хорошо, что ты из бывших сотрудников. Дважды повторять не придется. Меня интересует толпа на противоположной стороне Мосфильмовской, – продолжил разговор следователь. – Свидетели утверждают, что там собралось около ста человек.

– Так это ж экскурсия. Ровно в двенадцать к памятнику Леонову подъезжают туристы. Они трут нос и делают селфи.

– Кому нос трут?

– Леонову. Экскурсоводы байку придумали, что если потрешь палец или нос артисту, то станешь веселым и богатым.

– И что, многие разбогатели?

– А вы что, тоже в приметы верите? – удивленно посмотрел на следователя охранник.

– Конечно, черных котов боюсь. Вот сегодня черный кот перешел дорогу – и сразу три трупа.

– Ага, прямая связь, а я-то думал, чего это на мое дежурство столько счастья привалило. Так это котяра виноват. Теперь по допросам затаскают из-за черного кота.

– Давай вернемся к нашим баранам. Итак, в двенадцать часов к памятнику подъехали два автобуса с туристами. Что потом было?

– Откуда мне знать. Я в дежурке сидел, за заборами следил.

– Погоди, а проходная?

– Мы камеры на проходную переключаем в случае конфликта и только по сигналу нашего сотрудника.

– А ночью?

– В темное время суток весь периметр под контролем, в том числе и проходная.

– С этим понятно, а вот про экскурсионные автобусы кто знал, что они в двенадцать часов туристов привозят к киностудии?

– Все знали. Это же время обеда.

– Ты хочешь сказать, что все сотрудники киностудии знали о том, что ровно в полдень сюда привезут туристов? – повысил голос следователь.

– Ну, не все, это я сказал, не подумав. Точнее будет, только те, кто проводит экскурсии и уходит в полдень на обед. А еще жители микрорайона, которые собираются на остановках в полдень. Но их не много, человек десять-пятнадцать.

– Свидетели утверждают, что возле зебры стояли сразу два двухэтажных автобуса и около сотни экскурсантов.

– Вообще-то, всегда приезжает один туристический автобус на сорок мест, а откуда взялся второй, я не знаю.

– С этим понятно, а теперь расскажи, что происходит после фотосессии с Леоновым.

– Ничего не происходит. Их по зебре ведут в киностудию на экскурсию.

– А откуда туристы?

– Отовсюду, экскурсантов по вокзалам собирают. В основном это транзитные пассажиры, те, кому до отъезда из Москвы осталось два-три часа. На киностудии сама экскурсия длится сорок минут, и минут двадцать занимает фотографирование с Леоновым.

– С ними фотограф ездит?

– Нет, они селфи делают на свои камеры и телефоны.

– Понятно, а про киностудию «Страх» что можешь сказать?

– Мутная студия, особенно продюсер. Он из крымских бандитов. В девяностых в Симферополе рэкетом промышлял. А сейчас продюсер, твою мать. На бандитские деньги фильмы снимает. Так вот, у нас с этим продюсером конфликт был из-за его гостей. Последнее время крымские бандиты стали приезжать к нему. А один из них вообще без документов пройти на территорию пытался. Пропуском размахивал, а паспорта у гостя не было. Понятно, что без паспорта его на режимный объект не пустили. Тот продюсеру позвонил. Пенкин требовал, чтобы пропустили. Ну а наши уперлись. И тогда изо рта гостя столицы такая феня поперла, заслушаешься. В конце концов, предъявил дружок продюсера справку об освобождении.

– И за что сидел этот гость столицы?

– За убийство и разбой. Только справка не наша. На украинском языке, он во Львове отбывал, а осужден в Крыму был за «заказные» убийства в девяностых.

– Давно на свободе?

– Дней десять. Деньги с Пенкина требовал за тюремные страдания. Скандалил в его кабинете. В конце концов, они договорились. Часа через два гость ушел и больше в киностудии не появлялся.

– Фамилию знаешь?

– В журнале посетителей есть запись со всеми данными. У меня такое ощущение, что Пенкин мутил что-то в Москве. Этот бандюган не первый был, до него человек пять из Крыма приезжало с сумками и рюкзаками за спиной.

– Может, они крымское землячество создать пытались в Москве?

– Филиал крымского ОПГ. Я своему начальнику докладывал, а он сказал: «Забей! Вот если пропадет что на киностудии, тогда займемся продюсером и его гостями».