Севастопольский людоед

– Здорово он тебя обул, – расхохотался очкарик, выбрасывая несъедобную зеленуху обратно в море. – За такие открытия Пекаря надо к нобелевской премии представить.

– Убивать таких знатоков надо, – обозлился бывший музыкант. – Ты знаешь, что он в интервью журналисту наговорил: «Я, как член общества охраны природы, установил в море мидиевые ловушки, и эти санитары морских глубин теперь ежедневно очищают тысячи кубометров воды, и недавно заключил договор с французами на поставку черноморских мидий в Париж, на сто тысяч долларов». Представляете?

Сидевший у края причала сорокалетний мужчина повернул голову в сторону музыканта и спросил: «Пекаря вашего Василием зовут?».

– А что, личность знакомая? – протянул газету музыкант.

– Значит, это он к нам на химзавод приходил. Я еще подумал, где он деньги возьмет на покупку завода? – пробормотал мужчина. – А он, оказывается, завод за счет мидий купить надумал.

– Пекарь ваш завод закроет, оборудование продаст, а в акватории бухты моллюсков выращивать станет. Он об этом по телевизору уже говорил, – «обрадовал» мужчину музыкант. – А ты по моим следам пойдешь в безработные, господин инженер.

Мужчина еще раз перечитал интервью Пекаря в газете и удивленно спросил: «Интересно, где этот Пекарь здесь экологически чистых моллюсков выращивает? В заливе грязи больше, чем в канализации».

– Для французов этот прохиндей специальную плантацию мидий построил в открытом море. Лягушатники там пробы воды десять раз брали, чтоб ни металлов ядовитых, ни бактерий в их деликатесах не было. Пекарь в это дело все свои деньги вложил, кредитов набрал на полмиллиона долларов. Квартиру, дачу, машины – все заложил.

Инженер-химик некоторое время неподвижно сидел на краю пирса, прикрыв глаза, наконец, решившись, сказал: «Спорю на бутылку водки, что ваш Пекарь через два месяца пойдет по миру и будет прятаться от кредиторов».

– Ты еще Пекаря не знаешь, – возразил музыкант. – Этот глист через самую узкую щель выползет наружу, и ты водку проиграешь.

– Разбивай, очкарик, – радостно закричал инженер. – Не увидят французы черноморских мидий, как своих ушей.

Через два месяца троица встретилась на том же причале. Инженер-химик был в приподнятом настроении, при галстуке, а музыкант все в той же рыбацкой робе.

– За водкой беги, – как ребенок радовался инженер. – Обанкротился Пекарь. Милиция его в розыск объявила.

– Водку я принес, – забормотал музыкант униженно. – Но как тебе удалось это сделать?

– Вася Пекарь в школьном кружке бабочек изучал и медуз разных, а я химией увлекался с ранних лет. По барию научную работу писал.

– Ну и что с того? Я тоже с детства на скрипке играл, – обиделся музыкант.

– Скрипка – это баловство, а вот хлорид бария – очень серьезное вещество. И, что интересно, на нашем химзаводе его как раз и производили до недавнего времени.

– И при чем тут Пекарь?

– Дело в том, что хлорид бария хранился у меня в лаборатории. Я набрал бутылек трехлитровый, сплавал к мидиевым плантациям на шлюпке и нечаянно уронил его за борт. Месяц назад Пекарь собрал свои деликатесы и на самолете отвез в Париж. Там сделали анализ и поняли, что Вася Пекарь – особо опасный преступник, который надумал отравить французских гурманов хлоридом бария. Смертельная доза этого яда для человека 0,8 грамма, как раз столько идет на одну порцию мидий. Французы хотели Пекаря заточить в тюрьму, да он вовремя смылся.

Музыкант извлек из сумки бутылку водки, разлил по пластиковым стаканам и с горечью произнес: «И чего это я в школе химию не учил на уроках».

Рассказ «Пекарь химзавод не купит» был опубликован в газете 17 мая 2002 года. А потом началась девятимесячная судебная тяжба с гражданином П., который узнал себя в главном герое и требовал от автора эпохального произведения сто тысяч гривен за свои моральные страдания.

Для того чтобы объяснить суду, что в рассказе речь идет о литературном герое, пришлось изучить по полной программе деятельность предпринимателя, его биографию и на одном из десяти судебных заседаний зачитать рецензию на этот рассказ известного русского писателя Владислава Бахревского. Этот уникальный документ, сегодня приобщен к делу о защите чести и достоинства гражданина П. и открывает сборник криминальных историй «Севастопольский людоед».

Банда Бабака

Человек, к которому я шел на свидание, ждал меня в одной из симферопольских пивнушек. В прошлом он работал в органах, а сейчас, оставшись не у дел, стал моим консультантом.

Настоящего имени его я не знаю. Да это и не важно. В моих бумагах он фигурирует под псевдонимом Хиипон. Что означает это слово, я расскажу позже.

Хиипон сидел в дальнем темном углу утонувшей в табачной синеве забегаловки и степенно потягивал пиво.

Взяв у буфетчицы две кружки «Жигулевского», я в поисках свободного стула побродил по подвалу и «совершенно случайно» оказался у его стола.

– Я все узнал, – вместо приветствия тихо произнес Хиипон. – Только книжного детектива из этой истории не выйдет.

– Почему? – искренне удивился я. – Об этой банде столько разговоров.

– Наша контора разучилась работать. В былые годы мы бы покончили с ними за три дня, – недовольно проговорил мой собеседник. – И они бы не пролили столько крови. Но если настаиваешь, я расскажу об этой банде правду без милицейских легенд и журналистского вранья. Только без фамилий потерпевших: их слишком много. Да и не стоит, лишний раз тревожить людей.

Первое дело банды

– В конце июня прошлого года на берегу Азовского моря появился цыганский табор. Вернее, московский. Народец крутой подобрался, да промашка у них с цифрами вышла, – начал свой рассказ Хиипон.

– С какими цифрами? – уточнил я.

– В том лагере тринадцать человек было.

– Чертова дюжина.

– И я о том же. Прикатили в Крым москвичи на двух «Джипах» и «Жигуленке». При всех делах, даже электростанцию портативную привезли. Лагерь они поставили у села Золотое в Ленинском районе. Водичка в Азовском море в июне как молочко парное. Еды, питья на любой вкус. Короче, отдых намечался в лучшем виде. Да на беду свою не учли ребята колорит местный. Крым-то обнищал под Украиной. Картоха за деликатес в деревнях. А тут буржуины с музычкой. Коньяк да шампань под паюсную икру. Короче, нашлись бдительные граждане и стукнули о богатых курортниках бандиту местному, Бабаку. А может, он и сам прознал о «залетных». Теперь уж не разберешь, а у покойника не спросишь. Годков Бабаку было тридцать пять. Из них десять по зонам чалился: за разбой, грабежи и побег из колонии. В село Калиновку вернулся особо опасным рецидивистом в марте восемьдесят девятого. Для отмазки на работу устроился, но корешей своих не забыл. Народ болтал, что Петя Бабак рэкетом в районе промышлял. Кооператоров, торгашей щипал потихоньку, но никто в милицию не жаловался. И все бы ладненько было, да куражу Бабаку захотелось. Посчитал, что бандитское время настало. Банду сколотил из деревенских. На первое дело пошли вчетвером. Правой рукой у Бабака был тридцатилетний Геннадий Продан. У него – две ходки в зону. Двое других не судимые. Игорь Кравцов – наркоман, воевал в Афганистане.

Самый молодой в банде был Виктор Никеров. Ему двадцать три исполнилось. А теперь наверняка зеленкой лоб намажут.

– Расстреляют?

– Нет, по головке погладят! Подельники говорят, что Витька-то и пришил Бабака. Я так думаю, не жилец он при любом раскладе. Ежели суд вышку не даст – на зоне достанут. Но вернемся к москвичам. Кто-то из бандитов днем обследовал лагерь и притаранил весточку, что мужики там крутые. На понт не взять. Да и стволы у них, наверняка, припрятаны на всякий пожарный. Поэтому и не сунулся Бабак сразу, человек-то он тертый, с биографией. Дождался темноты и на своих «Жигулях» привез банду к лагерю. Было у них с собой два автомата и пистолет, а чтоб фотороботы потом не рисовали – напялили на головы чулки. Ждать пришлось недолго. Около часа ночи один из отдыхающих направился в темноту нужду справить, и тут застучали автоматы. Человек упал, а бандиты выскочили из укрытий и бросились к палаткам.

Согнав перепуганных москвичей в одно место, они расстелили на песке покрывало и потребовали сложить туда все ценные вещи, золото, валюту, радиоаппаратуру и оружие.

В ту ночь отдыхающие лишились карабина с оптическим прицелом, винчестера и пистолета Марголина. Общий ущерб оценен следствием в 3 миллиарда 11 миллионов украинских карбованцев. Награбленное преступники погрузили на автомашины потерпевших (Джип Cherokee, джип Wrangler и ВАЗ 2108) и выехали в сторону каменоломен. Возле села Семисотка, в старых заброшенных штольнях, бандиты спрятали автомашины и похищенные вещи. Валюту и драгоценности забрал с собой Бабак, объяснив подельникам, что все это сдаст в воровской общак.

Поиски грабителей начались на следующее утро. Однако внимание милиции каменоломни почему-то не привлекли. Тем временем бандиты вернулись домой. Днем они мало чем отличались от односельчан, разве что пили больше других. Зато вечерами преображались. На ворованных машинах объезжали ближайшие пансионаты, хулиганили, избивали отдыхающих. Удачное ограбление добавило бандитам наглости. Они почувствовали себя хозяевами района. 17 июля заявились в бар «Зацеп», расположенный на территории пансионата «Ярославский». Изрядно выпив, набросились на отдыхающих, жестоко избили некоторых и попытались захватить одну из автомашин. Но водителю удалось опередить бандитов и скрыться на КАМАЗе. Неудача их не остановила. Через два дня на базе отдыха «Элби» в селе Песочном они напали на местного жителя Зверева и, угрожая оружием, забрали у него автомобиль «Волга» ГАЗ-24.

– А что же милиция? – перебил я Хиипона. – Бандиты же оставили массу следов, да и краденые машины засветили.

Мой собеседник укоризненно покачал головой.

– Это в твоих детективах сыщики каждый эпизод отрабатывают, а в нынешней жизни все проще: грабанули залетных, да и Бог с ними. Опер-то зарплату в фантиках получает. Ему на этот «Джип» и за сто лет не заработать…

– Ты хочешь сказать, что их не очень-то и искали?

– Я этого не говорил, – поморщился Хиипон. – Но если бы в восьмидесятом на моем участке банда объявилась… Да начальство с меня б три шкуры спустило! А если честно – не из-за начальства мы пахали тогда.

– Вопрос снимаю. Итак, угнали «Волгу»…

– Но и этого им показалось мало. На следующую ночь Бабак с компанией напал на другой палаточный городок. На берегу моря жили киевляне, семеро взрослых и пятеро детей. В полночь их разбудили автоматные очереди. Бандиты забрали одежду, золотые украшения, валюту, автомашину «Ауди-100» и даже продукты. Общая сумма ущерба превысила 200 миллионов карбованцев.

Все это добро бандиты спрятали в каменоломнях и до утра пьянствовали в своем логове. Под утро заснули. А поднятые по тревоге работники милиции уже прочесывали прилегающие к месту преступления дороги. Проезжая недалеко от каменоломен, сотрудники ГАИ старший лейтенант милиции Александр Тарасенко и старшина милиции Игорь Фарафонтов увидели свежий след автомобиля, ведущий к заброшенной штольне. Они решили обследовать этот район самостоятельно, хотя и знали, что бандиты вооружены автоматами.