Любопытство – не порок

Пролог

«Правда прекрасна, вне всяких сомнений. То же относится и ко лжи» – Ральф Уолдо Эмерсон.

Тишину старого архива нарушал лишь шелест бумаги, когда Мария осторожно перелистывала очередное дело. Тонкая пыль поднималась в воздух и застилала всё вокруг, словно кружевная вуаль, пытающаяся скрыть тайны, притаившиеся между страниц. Молодая девушка сидела за массивным деревянным столом, погружённая в чтение местами пожелтевших от времени документов. Её глаза, полные юношеского рвения, скользили по строчкам, выискивая малейшую зацепку, намёк на разгадку. Она знала, что в этих делах кроются истории людей, судьбы которых оборвались неожиданно и несправедливо. Но пока ей предстояло лишь механически разбирать их, погружаясь в мир прошлого, который постепенно начинал раскрываться перед ней.

Глава 1. Всё имеет своё начало

Мария Мусина была простой наивной девчонкой, каких ежегодно сотнями выпускают юридические вузы. Глаза её горели живым огнём и были полны неподдельного энтузиазма. Помыкавшись пару месяцев по разным компаниям в поисках подходящего места, Мария в итоге решила пройти стажировку в милиции. Да-да, именно в милиции, потому что в то время этот правоохранительный орган ещё не переименовали в доблестную полицию. Почему Машин выбор пал именно на милицию? Ответ до банальности прост. В детстве она запоем читала о головокружительных детективных приключениях Шерлока Холмса, поэтому наивно полагала, что работа следователем будет окружена ореолом романтизма. Маша мечтала сама стать частью мира расследований, где каждая деталь имеет значение, а интриги и сенсации буквально витают в воздухе. Но реальность оказалась куда прозаичней. Марию, дабы она не путалась под ногами у вечно занятых тётенек и дяденек, отправили в архив перебирать старые, покрытые вековой пылью, дела.

– Здесь у нас лежат давно приостановленные или прекращенные дела, – сказал с ехидной ухмылкой зам начальника следственного отдела, Александр Морозин. – Перебери их и отсортируй по датам, категориям преступлений, основаниям приостановления или прекращения производства. Полагаю, тебе здесь хватит работы до конца стажировки.

Маша нервно улыбнулась. А затем, проводив печальным взглядом зама своего босса, окинула взором затхлый архив, чтобы оценить масштаб трагедии.

– Да уж… работы тут точно непочатый край! – грустно вздохнула Мария, отлично осознавая всю тяжесть предстоящей задачи.

Девушка ощутила укол лёгкого разочарования, смешанного с тревогой. После того как шаги Морозина затерялись где-то в общей суматохе отдела, Маша невольно поёжилась, оставшись одна в неуютном полумраке архива. Она медленно обвела взглядом помещение. Полки с папками, тянувшиеся вдоль стен, казались, бесконечными. Запах пыли и старых бумаг заполнял воздух, почти не оставляя место для кислорода и создавая ощущение полной заброшенности.

– Ну ничего страшного. Маша, ты – сильная девочка. Где наше только не пропадало? Справишься и с этим, – уверяла она сама себя.

Поначалу работа казалась невыносимо скучной. Целые дни проходили в монотонной сортировке документов, многие из которых уже давно потеряли всякую юридическую значимость. Но вскоре Мария начала замечать кое-что интересное. Среди бесконечных пачек бумаг иногда попадались необычные случаи, заставлявшие её задуматься. Например, дела о странных исчезновениях молодых девушек, которые пропали без вести несколько лет назад. Или история загадочного убийства, которое так и осталось нераскрытым.

– Ого! – выдохнула Маша. – Столько времени прошло и никаких зацепок?

Мария сначала не придавала особого значения этим делам, но через некоторое время стала откладывать в отдельную стопку. Слишком уж много странностей было в этих материалах: свидетели опрошены из рук вон плохо; возможные очевидцы и причастные лица не установлены… Складывалось ощущение, что ведущий это дело следователь крайне небрежно относился к своим должностным обязанностям. Некоторое время Машу терзали смутные сомнения:

– А если мне всё это показалось? Ну не мог же быть опытный следователь таким безалаберным? Хотя…

Сам факт того, что все эти дела оказались в производстве одного и того же следователя, был не менее странным… Чем глубже Мария погружалась в архивные дела, тем больше странностей и несостыковок всплывали на поверхность.

– Нет, такой опытный следователь как Александр Владимирович не мог допустить столько ошибок! – уверенно заявила однажды Маша. – И что же мне с этим теперь делать? Может, пойти к нему и всё ему выложить? Так, мол, и так, изучила ваши старые дела, пылящиеся в архиве и нашла там кучу нелепых недочётов. Ну да, а он меня пошлёт куда подальше с моими выводами и скажет, чтобы не совала свой длинный нос куда не просят.

Мария ещё несколько дней терзалась муками совести, поскольку за всеми этим делами были живые люди с их проблемами и оставшимися неразрешёнными вопросами. Маша ломала голову, как решить проблему, но так чтобы из-за этого никто не пострадал. Как говорится, чтобы и волки были сыты и овцы – целы. Но, как назло, в голову ничего путного не приходило. При любом раскладе кто-то обязательно окажется крайний.

– Нет, я так больше не могу! – наконец уверенно заявила Маша.

Полная решимости она направилась прямо к своему непосредственному начальнику Роману Алексеевичу Воронцову. Когда запыхавшаяся от быстрой ходьбы стажёр Мусина ворвалась в его кабинет, даже с перепугу забыв постучаться, начальник следственного отдела удивлённо вскинул бровь:

– Ты что-то хотела?

– Н-нет… то есть д-да, – заикаясь ответила Маша.

Последовало неловкая пауза. Воронцов смотрел на стажирующуюся в его отделе девушку, которую многие поначалу принимали за студентку-практикантку, а та, в свою очередь, испуганно смотрела на него, дыша при этом словно загнанный олень. Сердце её при этом билось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди и зажить своей собственной жизнью где-то за пределами грудной клетки.

– И что именно ты хотела мне сказать? – нарушил наконец первым повисшее молчание начальник.

– Роман Алексеевич, – нервно сглотнула подступивший к горлу ком Маша, – я там кое-что нашла в архивных делах и хотела с вами посоветоваться по этому поводу.

– Ну раз хотела – советуйся, – устало ответил Воронцов.

Видно было, что у него и без вопросов стажёров голова идёт кругом от навалившейся нагрузки и бумажной работы, но надо отдать должное: сразу он свою посетительницу не прогнал, а дал шанс высказаться.

– Роман Алексеевич, я нашла в архиве несколько дел, в которых прослеживаются явные несостыковки. Вот хотела у вас узнать, может, стоит возобновить производство по ним? Там есть над чем ещё поработать: свидетели не допрошены как полагается, возможных очевидцев не выявили, место происшествия осмотрено плохо… И так в каждом деле.

Воронцов нахмурился и на пару секунд задумался, будто пытаясь что-то вспомнить, а потом спросил:

– И много там таких дел ты накопала?

– Пока двадцать… – почти шёпотом ответила Маша.

– А в чьём производстве они были – помнишь? – уточнил начальник.

– Да, – робко ответила Мария.

– Что, прям у всех двадцати помнишь фамилии следователей? – недоверчиво усмехнулся Воронцов, отчего усы его смешно зашевелились.

– Да там особо и нечего запоминать просто… – едва слышно пролепетала Маша. – Все эти дела вёл один и тот же следователь: Александр Морозин.

После этих слов ухмылка исчезла с лица Воронцова и как-то странно посмотрел на Мусину. Взгляд его был недобрым и колючим. Он словно буравил стоящую перед ним и дрожащую от страха девчушку.

– Ты об этом кому-нибудь ещё кроме меня говорила? – спросил он охрипшим отчего-то вдруг голосом.

– Н-нет… – замотала головой Маша.

– Это хорошо… – пробормотал, глядя куда-то вдаль, начальник СО.

Мария стояла, боясь даже пошевелиться, ни жива, ни мертва. Ей казалось, что она наступила на мину и стоит ей шелохнуться и она под ней взорвётся. Если бы тогда Маша знала, насколько она была близка к истине…

– Так, Маша, те дела, которые ты нашла, принеси сегодня мне. мы с тобой их вместе посмотрим и скажешь, что именно в них не так по-твоему. Поняла? Надеюсь, что этот разговор останется между нами. Не вздумай кому-нибудь проболтаться об этом. Здесь всё очень серьёзно и информация не должна выйти за пределы этого кабинета.

Мария отчаянно закивала. В этот миг со стороны она, наверное, напоминала китайского болванчика с трясущейся от каждого движения головой. Потом, пятясь как рак, Маша нащупала спиной ручку дверцы и судорожно нажав на неё, побыстрее покинула кабинет начальства. Только на улице она смогла наконец облегчённо вздохнуть. В кабинете каждый вдох давался ей с трудом, словно кто-то положил на неё огромный валун. Девушка медленно поплелась в сторону архива, который располагался в примыкавшем к отделу милиции здании, но быстрее и проще туда было добраться через общий двор. Так можно было существенно сократить путь и не столкнуться ни с кем в одном из тесных коридоров. А лишнее внимание Маше было сейчас совсем ни к чему. Кое-как доплетясь до архива, она шумно упала на стул. Тело её совсем обмякло от нервного перенапряжения. В ушах гулко стучала кровь. В голове был какой-то туман: мысли путались и никак не хотели выстроиться в одну логическую цепочку. Чтобы собраться с мыслями, Мария задержала на несколько секунд дыхание. это всегда ей помогало остановить бешеный ритм сердца и успокоиться. Дыхательная гимнастика не подевала и в этот раз. Досчитав мысленно до двадцати, Маша привела и дыхание, и мысли в порядок.

– Итак, что мы имеем? – спросила она сама у себя. – У нас есть какая-то тайна, о которой точно знают мой начальник и его зам. Воронцов не хочет, чтобы об этой тайне узнал кто-то ещё и ему явно не понравилось, что я смогла подобраться к ней столь близко. А ещё он зачем-то попросил меня принести все найденные мной дела со странностями и пояснить ему, что с ними не так. Думай, Маша, думай, в чём тут подвох?

Но как Мария ни старалась, ответ на этот вопрос она пока отыскать не могла. Поэтому ничего не оставалось, кроме как отнести найденные дела начальнику.

– Возможно, в ходе разговора что-нибудь прояснится, – решила она, закладывая в большой пакет стопки уголовных дел.

Благо, что по ним почти ничего не проводилось, поэтому они все были тонкими и уместились в один пакет. Убедившись, что во дворе отдела никого нет, Маша вынесла из архива дела и направилась с ними в кабинет начальника. В этот раз она предварительно постучала.

– Да-да, войдите! – раздался звучный голос начальника.

– Это я… – смущённо ответила, входя в кабинет, стажёр. – Вот принесла дела, как вы просили.

– Ах да! – будто вспомнил что-то Воронцов. – Ну давай рассказывай, что ты там нашла странного.

Мария разложила дела на столе у начальника и начала их показывать Роману Алексеевичу в хронологическом порядке.

– Вот, смотрите, я по каждому делу сделала подробную выписку с пометками о недочётах и планом недостающих действий.

Воронцов взял первое дело. Бегло пробежался по нему, а затем перешёл к записям Маши. Вскоре хмурое выражение лица его сменилось удивлением. Он хмыкнул, но ничего не сказал. Потом начальник перешёл ко второму делу, затем к третьему и так, пока не изучил Машины записи ко всем двадцати делам. Только после этого он поднял глаза на стоявшую всё это время в нервном ожидании Марию.

– Ты всё это делала сама? – сухо спросил Воронцов. – Никто из следаков не помогал?

Маша отрицательно мотнула головой, а потом выдавила из себя:

– Всё сама делала…

– Ну допустим!.. – пробубнил начальник. – А за сколько ты всё это сделала, включая поиск и сортировку этих дел?

– Примерно неделю… плюс-минус день, – последовал Машин ответ.

– И ты хочешь сказать, что за неделю выполнила работу, которую не осилили другие, включая опытных следователей, за многие месяцы? – сурово поинтересовался Роман Алексеевич.

– Я ничего не могу сказать о чужой работе. Вы спросили, за сколько я выполнила свою работу, я вам ответила, – сказала Мария, начиная уже напрягаться, поскольку ни содержание разговора, ни его эмоциональный окрас ей совершенно не нравились.

– Да ладно тебе – расслабься! – заявил вдруг Воронцов, криво улыбнувшись, словно почуяв повисшее в воздухе напряжение. – Ты проделала отличную работу и заслужила награду. До конца недели можешь не появляться на работе с сохранением оплаты труда. Как тебе такое предложение?

Маша была вовсе не против отдохнуть лишнюю пару деньков, поскольку игра в детектива существенно отнимала у неё время. Она успела совсем запустить свою личную жизнь, что явно не входило в планы её парня. В последнее время Витя сильно на неё обижался, поскольку она ему почти не звонила и не писала, ссылаясь на большую занятость. Сейчас же как раз появится свободное время, чтобы разобраться в своих сложных отношениях. А пока Мария решала дела житейские, за её спиной разворачивалась нешуточная драма. Как только Мусина, с позволения начальства, покинула отдел, Воронцов вызвал к себе в кабинет своего зама: Александра Морозина.

– Рома, мне Ленка, секретарь, передала, что ты меня искал, что-то случилось? В Багдаде не всё спокойно? – как всегда, с самодовольной ухмылкой спросил заместитель у своего босса и по совместительству друга.

– А тебе, как я посмотрю, всё время весело? Что бы ни произошло, у тебя всё хиханьки да хаханьки, – грубо ответил Воронцов, сразу сбив спесь приятеля.

– Ром, ну ты чё?! – удивился такому приветствию Морозин. – Реально что ли что-то стряслось?

– Наконец-то допёрло! – воскликнул теряющий терпение Роман. – Помнишь, наш маленький бизнес?

– Какой ещё бизнес? – недоумевающе переспросил Александр.

– Чёрт! Ты реально издеваешься надо мной? – вспылил начальник. – Дела проданные. Теперь припоминаешь?

– А-а, ты об этом… – буркнул недовольно зам. – Ну помню, конечно.

– Ты же говорил, что всё подчистишь: комар носа не подточит, ни одна проверка ничего не выявит, а сам что сделал? – ехидно поинтересовался Воронцов.

– Обижаешь! Концы в воду, как и обещал, – ухмыльнулся Морозин.

– Ну значит, поздравляю я тебя: нашли твои концы! – громко хлопнул рукой по столу Роман.

– Да быть такого не может! – воскликнул Александр. – Даже если бы проверка приехала, им не меньше бы месяца потребовалось чтобы что-то отыскать в этом архиве. Там такой завал: чёрт ногу сломает!

– Ага, держи карман шире – месяц! Сопливая девчонка, только что из вуза, за неделю все твои двадцать дней отыскала! А ты говоришь выездная проверка за месяц не отыщет.

– Ром, ты же сейчас стебёшься надо мной? – на всякий случай уточнил зам у своего начальника.

– Если бы! – только и ответил Воронцов. – Сам видел. Она не только дела эти грёбаные откопала, так ещё и расписала по каждому ошибки и недоработки. Сработала похлеще, чем прокурорская проверка.

– Ты о ком сейчас вообще говоришь? Что-то не припомню у нас в отделе таких вундеркиндов, – чесал голову в недоумении Морозин.

– Да стажёрка эта новая… как там её? Машей зовут. А фамилию не помню, – насупился начальник.

– Мусина? – уточнил Александр.

– Точно, Мусина! – хлопнул себя по лбу Роман.

– И вот эта малолетка, от горшка два вершка, смогла за неделю отыскать все двадцать проданных нами дел да ещё и выявить все недочёты по ним? – усомнился в правдивости слов приятеля Морозин. – Ром, извини, но это попахивает каким-то разводом. Если ты думаешь, что я тебя как-то кинул при разделе денег от продажи этих дел – так и скажи. Зачем прикрываться какими-то фантастическими историями про стажёрок-вундеркиндов?

– Ты у психиатра давно был? – спросил вдруг у своего зама начальник.

– В прошлом году, а что?

– Сразу видно, что справку купил. Рекомендую перепровериться – на этот раз объективно. На хрена мне тебе что-то качать, столько времени спустя, и приплетать сюда ещё стажёрку? – спросил Роман у своего приятеля.

– Не знаю, может, у тебя с юмором всё плохо.

– Саш, мне сейчас вообще не до шуток – ни до плохих, ни до хороших. Пока я девчонку эту отпустил домой до конца недели, чтобы она ещё что-нибудь в этом паршивом архиве не отыскала. Похвалил её за проделанную работу и наградил заслуженным отдыхом. Наплёл ей там кое-что и попросил никому об этом не рассказывать. Но девочка эта далеко не дура. Я вообще впервые вижу такого способного стажёра. А для девушки это просто нонсенс. Если она продолжит копать такими темпами, то скоро выкопает глубокую яму, где нас с тобой и похоронит, а заодно утянет туда всех, кто был с нами в одной лодке. Надеюсь, ты понимаешь, о ком я говорю и куда именно могут привести её ниточки, за которые она начала тянуть? Надо что-то с этим делать и как можно скорее избавиться от этой любопытной Варвары. У тебя на всё про всё неделя.

– Понял, не дурак… – сухо ответил зам. – Разрешите идти?

– Разрешаю, – буркнул начальник.

Маша Мусина и не подозревала, что именно в этот момент решалась её дальнейшая судьба. А она сама тем временем была всецело поглощена любовными интригами. Парень, с которым они расстались, потому что он выбрал карьеру, а не их дальнейшую совместную жизнь, когда перед ним стал такой выбор, умолял её дать ему ещё один шанс. И хоть разум настойчиво твердил, что всё это глупость несусветная, сердце не хотело ничего слушать, потому что ему было жалко семи потраченных на эти отношения лет.

– Вить, честно, не знаю… мы уже всё испробовали, – отвечала Маша своему парню по телефону. – Самое лучшее, что мы можем дать нашим отношениям – это расстаться, пока окончательно и бесповоротно не возненавидели друг друга.

– Мась, ну как ты не поймёшь? Я никого кроме тебя не представляю в роли своей жены. Мне не нужен больше никто, поэтому либо я женюсь на тебе, либо так и останусь вечным холостяком. Воровать – так миллион, любить – так королеву!

– Не говори глупости. Пройдёт пара месяцев и забудешь, как звали, – отмахнулась от него Маша – она, конечно, верила в искренность его чувств, но не считала себя действительно незаменимой.

Не успела Мария оглянуться, как подошли к концу подаренные ей начальником отгулы. И вот уже посвежевшая и отдохнувшая она снова была на своей любимой работе, где надеялась получить через полгода стажировки должность следователя. Маша собиралась уже снова пойти в архив, когда её в коридоре перехватила секретарша начальника – Леночка.

– Ты куда это собралась? – хищно улыбаясь, спросила она у застигнутой врасплох стажёрки. – Тебя Воронцов с самого раннего утра спрашивал. Быстро иди к нему. Он не любит, когда его заставляют ждать.

– Хорошо, сейчас зайду к нему, – пообещала Маша секретарю и понуро поплелась вслед за ней.

Оказавшись возле двери кабинета, Лена, имевшая у начальства особые привилегии, без стука заглянула к Воронцову и елейным голоском почти пропела:

– Роман Алексеевич, я отыскала стажёра, о которой вы спрашивали. Ей можно войти?

– Да, пусть входит, – последовал короткий ответ начальника.

– Входи! – закатывая глаза, сказала Лена и отошла чуть в сторону, чтобы пропустить Машу.

Мария Мусина переступила порог кабинета начальника и сразу почувствовала что-то нехорошее. Она не могла объяснить, что именно ощущала, но всем нутром чувствовала надвигавшуюся беду.

– А, Машенька! – обрадованно воскликнул Воронцов и растянулся в какой-то искусственной улыбке. – Проходи, присаживайся. Что ты жмёшься там в углу как чужая?

Маша робко подошла ближе и присела на предложенный ей стул.

– Мы тут с моим замом обсудили твои успехи и решили, что хватит тебе проходить стажировку, ты уже отлично себя зарекомендовала. Из всех пяти поступивших к нам стажёров ты – самая перспективная, поэтому я решил сократить тебе стажировку до трёх месяцев. Так что, поздравляю, ты теперь полноценный следовать. Можешь приступать к работе. А приказ о назначении придёт чуть позже, но я уже отправил документы в главк.

– Спасибо, конечно… – пробормотала Мария, – но разве так можно? Я же толком ещё ничего не умею.

– Ой, не прибедняйся! – улыбнулся начальник. – Да ты толковей некоторых наших взрослых следователей. Мне бы ещё парочку таких, как ты, и мы бы все рекорды по раскрываемости дел побили бы.

– И что мне теперь делать нужно? – спросила растерянно Маша.

– Нам из дознания передали недавно приостановленные дела. Там сроки дознания уже вышли, поэтому дальше мы уже их рассматриваем. Раз ты так лихо справилась со старыми делами, давно отправленными в архив, то эти как орешки пощёлкаешь. Если будут вопросы, приходи в любое время: помогу, чем смогу, – сказал Воронцов и загадочно улыбнулся.

Мария не придала тогда этой улыбке особого значения, но как же сильно она ошибалась насчёт намерений своего начальства!.. Конечно же, переданные ей дела оказались не без сложностей и все, казалось, буквально валилось из рук. Будто весь мир ополчился против молодого неопытного следователя и решил помешать ей делать первые робкие шаги в профессии. Но на этом неприятности не заканчивались. Один из пострадавших был несовершеннолетним и его до сих пор не признали потерпевшим. Попытки вызвать в отдел этого паренька не увенчались успехом. Несколько писем, отправленных через канцелярию, так и остались без ответа. В отдел никто не приехал и даже не позвонил. Как назло, по месту проживания пострадавшего не было участкового и отправить повестку тоже было проблематично: никто не хотел бесплатно дополнительную нагрузку в виде обслуживания ещё и чужого участка, помимо своего. Поэтому и повестки тоже никто так и не передал. Правда, об этом Маша ничего не знала и думала, что пострадавший в драке парень просто игнорирует следователя.

– Да что же это такое?! – разводила руками Мария.

Некоторое время она ещё надеялась, что пострадавший или его законные представители всё-таки объявятся в отделе, но с каждым днём надежда таяла на глазах. Когда до окончания отведённого срока осталось не больше двух недель, Маша решила обратиться с вопросом к начальству:

– Роман Алексеевич, у меня по одному делу пострадавший не является для дачи показаний. А он ещё даже потерпевшим не признан. Что мне делать?

– Ты повестки ему отправляла? – спокойно, без всякий эмоций, спросил Воронцов.

– Да.

– Есть отметка о вручении? – уточнил начальник.

– Нет. Я отправила через канцелярию и участковых с других участков просила передать. По месту проживания этого парня нет сейчас даже участкового, – растерянно пояснила Мусина.

– А что там по срокам?

– Две недели осталось…

– Так, Мусина, делай, что хочешь, но показатели мне не порть. Уяснила?

– Так точно.

Маша испуганная и растерянная вышла из кабинета начальника. В руках она сжимала злополучное дело, по которому всё никак не получалось свести концы с концами. Само дело выеденного яйца не стоило, потому что подозреваемый был сразу же установлен и от следствия он не скрывался. Загвоздка была только в потерпевшем. Оказалось, что по месту регистрации, указанному в объяснении, он не проживал. А устанавливать его фактическое место жительства, понятно, никто не собирался. У всех и без этого дел была целая куча. Мария прислонилась разгорячённой спиной к прохладной стене. Это хоть немного успокаивало.

– Так, надо собраться с мыслями и всё ещё раз хорошенько обдумать. Не бывает безвыходных ситуаций, есть только плохо проанализированные, – шептала Маша успокоительные фразы, словно заклинание.

– Ты чего там бормочешь? – окликнул её вдруг мимо проходивший участковый, Виталий Жуков.

Мария подняла на него полные отчаяния глаза.

– Да вот… ломаю голову, что можно сделать с проклятым делом, – вздохнула Маша. – Сроки уже горят, а никто не может найти пострадавшего, который даже потерпевшим ещё не признан. Как-то так… Ладно, не буду забивать тебе голову своими проблемами.

– А где живёт твой неуловимый ещё даже не потерпевший? – добродушно улыбнулся молодой лейтенант, и в серо-голубых глазах его засверкали задорные искорки.

– В хуторе Красный Луч. А что? – переспросила Мусина, полагавшая, что Виталий интересуется этим только ради приличия.

– Ну я же джентльмен в конце концов и не могу оставить даму в беде, – галантно ответил участковый и скорчил самодовольную мину. – У меня сегодня как раз есть свободное время. Приходи на парковку к семнадцати часам, поедем искать твоего призрачного потерпевшего.

– Правда? – не поверила своим ушам Маша.

– Я разве похож на обманщика? – слегка обиженно уточнил Виталий.

– Не знаю… – честно призналась Мария, чем поставила в тупик собеседника.

– Ну вот, хотел, как лучше, а получилось, как всегда, – усмехнулся участковый. – Как знаешь, моё дело – предложить… Ладно, у меня ещё свои дела есть. Если надумаешь, я буду ждать тебя на парковке возле отдела. Мой уазик, надеюсь, ты знаешь.