Татуировка

– Девочка, – Борг встал и подошел к ней, нависая своей массивной фигурой и обволакивая терпким мужским запахом, – работа займет несколько недель.

– Так долго… – пробормотала Рина, не в силах оторваться от его глаз, ставших, кажется, еще чернее, прерывисто втягивая дрожащими ноздрями его аромат, – почему…

– Тебе всю технологию объяснять? – усмехнулся Борг. – Сначала бьется контур, потом он заживает. Потом заливается цвет. Тоже заживает. Потом делаются детали. Один сеанс длится часов семь-восемь примерно. Впрочем, – подмигнул он ей, – не хочешь, не надо.

– Нет, – Рина упрямо мотнула головой, – хочу. Завтра я приду с утра.

– Хорошо. – Борг постоял еще немного рядом с ней, словно что-то решая для себя, затем отошел в сторону. – Ты на машине?

– Нет, – удивленно ответила Рина.

– Где живешь? – Он уже вовсю копался в телефоне.

– Зачем вам?

– Такси тебе вызову, дура, здесь нельзя ходить одной так поздно…

2

Девчонка в самом деле пришла с утра. Макс и не ждал. Думал, испугается, он вчера был привычно резким. Обычно всяких нежных девочек после такого, словно ветром сдувает.

Но эта, похоже, сумасшедшая. Пришла, надо же. Стоит, упрямо подняв подбородок. В глазах вызов.

Макс со вздохом осмотрел ее и почувствовал, что опять заводится. Как вчера. Блядь.

Нахера согласился?

Ну пошла бы девка к другому мастеру, ну набила бы себе это дерьмо на всю спину…

Макс вспомнил нелепую картинку с замками, розами и драконами, что она ему показывала и поморщился.

Да уж, бездна вкуса… Впрочем, как и у любого неопытного человека.

Мог бы отпустить…

Не мог.

Никак не мог.

Чем-то зацепила его девчонка. Непонятно, ведь, чем.

Может, своими глазами, с ореховой зеленцой, может, нелепой прической с растрепанным пучком, может, упрямством своим.

Ведь боялась, он видел, что боялась, а настаивала.

Пришла, вся такая чистенькая, хорошенькая, сама невинность, мать ее.

Глазки такие удивленные, широко распахнутые.

На него смотрела, как на монстра какого-то.

Словно набросится сейчас и покусает.

Ну, так-то, она от истины недалеко ушла.

Покусать ее очень хотелось.

Очень много у нее мест было, привлекательных для кусания.

Макс усилием воли заставил себя не зацикливаться на губах, шейке и прочих дико кусабельных частях тела девчонки и с умным видом посмотрел в предъявленный паспорт.

Рина Сомова. Двадцать один. Неделю назад исполнилось. Ну да, ну да… Большая уже девочка, ага.

– Рина, значит?

– Мама любила актрису одну, Рину Зеленую, – Рина с вызовом задрала подбородок, став дико похожей на готовящегося к серьезной атаке котенка. Умилительно.

Макс усмехнулся и кивнул на кушетку:

– Раздевайся там. Ложись на живот.

И отвернулся, чтоб не смущать.

Успеет еще, насмотрится.

Когда повернулся, девчонка уже лежала на кресле, оголившись до пояса.

Макс подошел, сел в кресло.

Легко провел пальцами по золотистой нежной коже.

Кайф. Боже, какой кайф. Чистое удовольствие.

Рина слегка дрогнула под его пальцами. Чуть слышно выдохнула.

Макс прищурился, оглядывая фронт работ. Он уже знал, что бить будет. Идея возникла еще вчера, после ухода этой маленькой, такой упрямой девочки.

Не удержался, огладил тонкие лопатки, беспомощно дрогнувшие под его широкими ладонями. Как крылышки ангела.

– Ты первый раз это делаешь? Ты же знаешь, что будет больно? – голос предательски хрипнул.

– Да, – тихо выдохнула девочка, непроизвольно чуть напрягаясь.

– Расслабься, – он опять огладил тонкую спину, делая легкий успокаивающий массаж, – если будешь напрягаться, будет больнее…

– Да, хорошо, – опять так же тихо проговорила Рина.

Макс нагнулся к ее ушку, еле перебарывая дикое желание ухватить прозрачную мочку зубами, сдавить, так, чтоб девчонка выгнулась и застонала, и предупредил: