Алмаз Времени. Том I. Скитания
– Произошедшие преступления – трагедия для нас… Но… Спасибо вам, что злодей наконец найден! Он заслуживает только смерти. А вы настоящий герой!
Сварт молчал, не придумав, что им ответить. Говорить о справедливости просто не поворачивался язык, да и не хотелось лишний раз показывать свое лицемерие. Он не успел создать достаточно убедительную маску. Толпу бы он обманул, но перед родственниками жертв изображать сочувствие не вышло бы. Тогда что говорить?
У Сварта вместо сердца трепыхался даже не камень, а комок непролазной черной шерсти, которую хоть рубить, хоть колоть – не расшевелить. Иной бы просто не выдержал этой картины. Сварт только шумно вдохнул и поправил очки, молча кивнув. Впрочем, эти люди и не требовали слов.
«Возможно, из-за этого ты и стал тем, на кого обратил внимание сам король асуров. Возможно, только поэтому ты еще жив. План короля изменился: теперь он хочет не просто убить тебя, но и сделать своим приспешником. Как прочих лордов, собранных с разных уголков вселенной. Но вот какие планы у короля на Аманду Вессон? И за что все это Мани?» – думал Сумеречный Эльф, щупая колыхание линий. Нет, они успокоились. Не иссякли только человеческие страдания. И он, Неудавшийся Страж, не имел права вмешиваться, чтобы не сделать еще хуже. Его добро приносило еще больше зла, когда искажались натянутые линии мира, когда он менял законы Вселенной. Нет, на его долю выпадало только заполнение пробелов в свитках судеб. Не более того, не более. Поэтому он скользил незаметной чайкой следом за омерзительным пиратом.
***
Сварт возвращался к своей команде, Мани шествовала рядом в тени его славы: его уже узнавали на улицах, не забывая кричать какие-то восторженные слова. Странно, но при всей своей темной ауре он нравился людям, когда представал в очередном новом образе. Да, почему бы не нравиться: аккуратно одетый, умный и строгий человек. Никто не посмел бы узнать в нем то чудовище, которое истребляло корабли морских стражей пять лет назад, бесцельно, изощренно, жестоко пируя на крови. Кто же был вначале? Кто из этих двух образов? Он сам запутывался и порой сомневался.
– Слава герою! – встретил возгласами трактир.
– Капитан! Вы… Вы бесподобны! Я должна рассказать ребятам! – воскликнула вместе со всеми Мани, наконец без страха разматывая шарф.
Вскоре она побежала разыскивать Скерсмола и Сумеречного Эльфа, чтобы рассказать о победе. Сварт остался в таверне, собирая скудные пожитки в той тесной комнатушке, где их поселили. Хозяин заведения теперь еще больше расхваливал нежданного гостя перед всеми посетителями, напоминая, что тот еще и дважды герой, так как спас трактир от пожара.
Сварт не желал больше слушать про себя любимого и с трактирщиком не хотел иметь ничего общего. Надобность отпала, теперь он был приглашен вместе со всеми спутниками не куда-нибудь, а в дом мэра. Но Сварт не верил в свою нежданную удачу после всех потрясений. Он снова ожидал возможную ловушку. Теперь в доме изворотливого мэра.
И еще из головы не шел диалог, произошедший с глазу на глаз между ним и главой штаба Свифтфиша – капитаном Даркси. Как оказалось, его звали Дин Даркси. Имя ни о чем не говорило, а вот фамилия начала вызывать все больше ассоциаций.
«Вспомнил!» – задумался Сварт. Даркси – так представился однажды знаменитый фехтовальщик, вступивший в противостояние с юным пиратским капитаном. И поплатившийся жизнью за самонадеянность: уже тогда Сварт прекрасно владел двумя саблями. Обманным приемом он отвел клинок противника правой рукой, а левой нанес сокрушительный удар. И с того поединка началось вторжение в прибрежный город – первое крупное дело молодого Сварта в роли капитана. И с тех пор ему понравилось. Невероятно понравилось. Да, тот морской страж носил фамилию Даркси.
А теперь повстречался некий Дин Даркси. Он сурово смотрел в упор до противного честными темно-синими глазами. Они оказались одни в кабинете штаба для подтверждения закрытия расследования, пока остальные дозорные занялись господином Нилсом и настройщиком. Дин Даркси начал, твердо пожимая руку:
– Да, вы герой… – но тут же слегка вытянул шею, приблизившись, и ожесточенно прошептал: – Когда-то по морям ходил один беспощадный и подлый пират с непревзойденным интеллектом. Звали его Сварт Иренг Две Красные Руки. Лет пять назад до нас дошли известия, что его казнили. Потом он снова появился на острове Кафу в поместье лорда Вессона. Но там его убил народный доброволец Маиму-Длинноногий.
Гнев Дина Даркси не касался расследования, зависть от проигрыша в битве интеллектов мало заботила молодого капитана. Сварт не забывал сохранять лицо, невозмутимо и буднично ответил:
– Да, слышал об этом. Занятная история.
– Я не верю, что он получил по заслугам. На острове Кафу мы не видели тела, – слегка кривя жестко очерченный рот, отвечал Даркси, все так же сурово изучая взглядом лицо Сварта.
Хотелось поскорее избавиться от общества морского стража: монстр в душе пирата уже просил свежей крови, раздражаясь от такого обращения.
– Возможно, удача покинула его, и он мертв, – почти не соврал Сварт, слегка вскидывая брови: – Вы так хотели получить награду за его голову?
– Он убил моего отца, Хьюго Даркси, морского стража, – мрачно и твердо проговорил капитан Дин Даркси. – Сжег наш дом. И разграбил мой родной город.
– Сочувствую, – фальшиво отозвался Сварт. – И все же… Не могли бы вы уже отпустить мою руку? Это невежливо.
Даркси будто не услышал замечания. Даже наоборот: хватка его сделалась более жесткой, точно он намеревался отточенным движением выкрутить кисть, оглушить и бросить в темницу. Сварт уже прикидывал, как он стремительно извернется и сломает шею наглому мальчишке. Но убийство стража уничтожило бы блестящую комбинацию с расследованием.
– А вы как-то слишком похожи на того человека со старой листовки, – уже звучала агрессия в голосе капитана Даркси: – И сомневаться в вашем уровне интеллекта не приходится.
– Господин Даркси, во-первых, вы же сами знаете, что пират был казнен, – высокомерно и твердо парировал Сварт: – Во-вторых, не стоит видеть казненного давным-давно пирата в каждом чем-то похожем на него человеке.
На этом разговор был окончен, рука разжалась, и они оказались по разные стороны широкого стола с документами. Вскоре в кабинет вошли другие следователи, которые не догадывались о личной мести их командира. Мести, на которую он не имел права без доказательств.
Дину Даркси пришлось лично отсыпать вознаграждение от штаба за поимку преступников. И Сварта еще ждала награда от мэра, куда более щедрая. Морские стражи выше ценили пойманных пиратов, которые даже негласно соревновались, за голову кого больше дают.
– Можете идти, – сухо и с явным трудом процедил сквозь зубы Дин Даркси, явно сожалея, что все-таки не выкрутил руку проклятому пирату и не отправил врага в тюрьму.
Сварт только самодовольно ухмыльнулся, покидая штаб. Но четко понял одно – он нажил себе нового врага. Мстителя. Вернее, не нажил, а наткнулся на одного из сотен таких же мстителей, разбросанных по разным островам. В сознании свежим воспоминанием предстали люди в черном, встреченные у помоста. Они тоже жаждали мести. И получили ее.
«А ты, Даркси, не дождешься!» – мысленно бросил ответ главе штаба Сварт. Ему открыто объявили войну. Значит, наставало время составить новый план, позволяющий избавиться от капитана стражей.
Суетливо близился вечер и чествование новоявленного героя Свифтфиша. Скерсмол и Сумеречный Эльф вместе с Мани прибыли к назначенному часу к дому мэра. Трактирщик выдал всем новую чистую одежду, Мани даже перепало аккуратное зеленое платье. Скерсмол не расстался с шарфом, но переоделся. А Сумеречный Эльф с трудом узнавался в строгом черном костюме-тройке и с собранными в хвост волосами. Сварт даже хотел спросить, кто это провожает их странную компанию. Выглядели все они пристойно, впечатление честных путешественников, попавших в стесненные обстоятельства, произвести могли. Убедив себя в этом, Сварт позвонил в колокол у ворот.
– Уж если попадать в ловушку, то всем вместе, – тихо пробормотал паникер-Скерсмол, который, как и Сварт, не мог верить в честные намерения людей.
Но ловушки, как ни странно, не оказалось ни при входе, ни в зале, где молчал черный рояль, ни в обширном помещении с накрытым столом, который сиял приборами и яствами.
Тогда-то путешественники вспомнили, что за весь день ничего не ели и подпитывались разве что азартом и звуками от натянутых струнами нервов.
А уж чего только мэр ни выставил на стол! И свежевыловленную рыбу всех видов, и дичь, и мясо всевозможных животных. И сыры разных оттенков, и налитые тропическим солнцем свежие фрукты. Выращенный в садах инжир не шел в сравнение с диким собратом, плоды которого Сварт собирал на голых скалах в проливе Сциллы и Харибды. Сладкий вкус напоминал те времена, когда он ожидал скорой победы на острове Кафу. И тот день, когда пропала Аманда Вессон. И лиловый сок инжира тек по ее пальцам, как кровь.
– Поднимем бокалы за отважного путешественника и его спутников! – провозгласил мэр, и более тридцати высокопоставленных гостей разом поддержали тост.
Сварт осторожно пригубил наполненный рубиновым питьем хрустальный бокал, опасаясь яда или снотворного. Но чуть раньше он не заметил никаких подозрительных действий со стороны слуг, и теперь просто наслаждался трапезой, степенно разрезая дичь.
– Поднимем бокалы!
Слышались новые тосты. С каждым разом все более громкие. Вино плескалось в хрустале, как свежая кровь, пролитая на закате, озаренная последними отблесками солнца.
Сварт, как неутомимый ценитель роскоши, отметил, что вина у мэра намного лучше, чем в доме Вессонов. В них витал успокаивающий аромат фруктов, угадывались легкие нотки древесины… Да, мэр знал толк в виноделии. Неудивительно – это была одна из частей его обширного бизнеса.
Сварт счел, что вряд ли кушанья отравлены: тупоголовая команда, не подозревавшая, что дегустировала за капитана еду, пока не померла. «Мэр, конечно, сволочь, но, очевидно, сволочь щедрая. Ему невыгодно травить нового героя города. Ведь что скажет народ, если вдруг мы все сдохнем? Да и сам он ест, не боится», – успокоил себя Сварт, задумчиво пробуя сыр с инжиром.
Мэр умел быть благодарным. А вот Сварт никому никогда не доверял. Может, и правильно, но вечное недоверие выматывало сильнее вечной ненависти.
– Господа, приглашаю вас в сад, где ждут лучшие игристые вина и ликер. И, разумеется, десерт. А в конце дня – фейерверки, – радушно провозгласил мэр.
За неимением музыки хозяин решил отвести гостей для развлечения в свои винные погреба, обещая что-то показать. Вернее, пригласил-то он только Сварта, остальных под вежливым предлогом оставил в саду вокруг накрытого стола. Но никто не обиделся, с предвкушением ожидая фейерверков.
Сварт осмотрелся, рассчитывая увидеть морских стражей. Он по-прежнему опасался, что изощренная западня ждет в конце вечера. Возможно, капитан Даркси рассчитывал поймать своего врага, когда тот напьется и отяжелеет от съеденных кушаний. Но Сварт никогда не напивался до беспамятства и потери координации движений. И не наедался настолько, чтобы терять хотя бы сотую долю своей скорости.
Зато команда ела за десятерых, особенно Скерсмол. Оставалось только догадываться, как он сохранял худощавое телосложение: за время торжественного ужина он попробовал по три раза, похоже, каждое блюдо и все напитки. Выйдя в сад, он с восторгом накинулся на десерт, как и беззаботная повеселевшая Мани.
– Фейерверки! Никогда не видела фейерверков! – восторженно твердила она, уплетая кусок торта со взбитыми сливками.
Сумеречный Эльф, ставший бледной тенью несравненного капитана и молчавший весь вечер, куда-то пропал. Показалось, его видели в компании симпатичной горничной… Но это не занимало. Важнее был тот факт, что мэр приглашал в заветный погреб одного Сварта.
Капитан от такого предложения насторожился: «Вот заведет в подземелья, а там Дин Даркси… Нет, они еще не знают меня. Вернее, треклятый Дин, похоже, знает. Ничего, я-то хитрее их».
Но в обширном сумрачном погребе, где с потолка свешивались летучие мыши, а пауки беспрепятственно оплетали паутиной углы и бесчисленные ряды бочек с разными сортами вина, не оказалось ни западни, ни какой бы то ни было охраны, кроме виноделов.
– Не смотрите, что паутина, – с улыбкой поведал мэр. – Пауков и мышей не стоит трогать, ведь они создают особую атмосферу. Это тоже влияет на свойства вина.
– Интересно, – кивнул Сварт.
В поместье Вессона винный погреб содержался в идеальной чистоте. Возможно, зря старались. Хотя про мышей и пауков верилось с трудом, но мэр говорил воодушевленно. Он провел гостя мимо всех бочек в конец погреба, где обреталась дверца-решетка в другое совершенно темное помещение. Мэр достал масляную лампу и ключи, затем отворил заросшую паутиной дверцу.
– Когда вино разливают по бутылкам, его свойства уже не меняются. И это моя старинная коллекция для особо важных гостей! Проходите, – объяснил мэр суть своих загадочных действий.
– Только после вас, – вежливо отозвался Сварт.
Он снова ждал западни, тем более, помещение закрывалось решеткой, которая отворилась прямо-таки с тюремным протяжным скрипом.
Но нет, опять ничего не случилось. Мэр степенно прошел к одной из высоких полок с ячейками, где, покрытые терпкой пылью, покоились бутылки разной формы. Хозяин долго рассматривал одну из них, практически любовно поглаживал, улыбался:
– Это винтажное вино. Винтажный год нашего острова. Лучшее. Я думал, что открою его по случаю избрания в мэры, но как начались убийства… Было как-то неловко и неспокойно. Но теперь все закончилось, вся власть в моих руках. И это благодаря вам. Пойдемте. Теперь повод есть. И есть, что обсудить.
Молча они вышли из темноты погреба и вскоре оказались в небольшом помещении, где стояли только стол и пара стульев, дорогих, кованых. А по стенам молчали лампы, дающие приглушенное освещение, создающее атмосферу важности. Здесь еще витала прохлада погреба, разнося сладковатый дух виноделия, покоя и ожидания. Мэр жестом пригласил садиться.
«Да не ловушка это!» – гнал от себя мысли Сварт, когда решил, что сейчас сядет, а на стуле окажется какой-нибудь хитрый механизм с шипами или наручниками. Напряжение его нарастало. Беспокойство и подозрительность мешали больше, чем даже утром. На лбу снова взбухла жила, а в затылке запульсировала боль.
«Ничего. Кровь носом не идет – нормально. Жила – это еще не страшно, у Сумеречного вон левый глаз от нервов дергался… Вот клоун», – успокаивал себя Сварт.
А мэр не был тем клоуном, которым его пренебрежительно обозвал капитан, когда первый раз увидел на площади. Тусклый свет пастельными тонами освещал немолодое лицо с задумчивыми глазами, суровое лицо цепкого дельца.
– Попробуйте. Лучшее, не правда ли?.. – начал отстраненно мэр, откупоривая бутылку, разливая по бокалам напоенный ароматами драгоценный напиток, а потом продолжил, словно невзначай: – Жаль, что вы не нашли применение своему непревзойденному интеллекту в каком-нибудь бизнесе. Или в политике. Да… Море – стезя опасная.
«Он меня тоже узнал? Или Даркси доложил?» – на миг перед глазами все поплыло, боль в затылке сдавила невыносимыми тисками. Только бы не узнал! Только не сейчас! Скорее бы уже давал награду! Какие-то трусливые мыслишки, очень трусливые, как и это волнение. Но Сварт понял, что не выдержит, если еще один его сложный план потерпит крах в самую ответственную минуту.
– Что ж, я… – начал Сварт, но его бесцеремонно перебили, отчего он недовольно сжал в руке бокал, вино в котором словно вздохнуло от слишком сильного объятия.
– Ничего не говорите. Кстати, я до сих пор не знаю вашего имени, – загадочно ухмыльнулся мэр, поводя пространно рукой, отметая все сомнения и опасения: – Но мне и не важно. Так ведь? Я не знаю вашего настоящего имени. Пусть все считают именно так. Да. Вы совершенно обычный путешественник, который легко распутывает такое дело, появившись из ниоткуда. Мы оба, как я вижу, деловые люди. Вопрос, который интересует нас обоих, а особенно вас – величина награды. Я не Дин Даркси, чтобы говорить об идеалах.
«Он готов принять и помощь пирата Сварта, лишь бы его бизнес процветал… И власть осталась за ним. Разумно!» – облегченно вздохнул капитан, уже в полной мере ощущая вкус вина винтажного года, вкус победы.
Глава 30.
Наутро Сумеречного Эльфа обнаружили выходящим из спальни одной из горничных. И тут уж ему не удалось отвертеться, что, мол, геройствовал в других мирах. Кажется, так он отпраздновал окончание своих «каникул», ведь ничего полезного за время пребывание в Свифтфише он не делал.
Зато Сварт, не выспавшись от безотчетного ожидания засады, не находил и минуты покоя из-за дел, которые свалились вместе с наградой: мэр пообещал в счет вознаграждения… корабль. Не верилось, но память не могла обмануть. Они до поздней ночи медленно пили вино и обсуждали детали. Хваткий мэр четко дал понять, что не желает видеть среди приближенных кровавого пирата.
– Вы получите корабль. И отчалите из гавани Свифтфиша, как будто вас здесь никогда и не было. И никто не узнает вашего настоящего имени, – поставил условие мэр.
Сварт не собирался спорить: оставаться в городе рядом с капитаном Даркси, который мечтал арестовать его, не хотелось. А мэр никогда бы не смог рассказать, что власть ему помог удержать один из самых опасных пиратов, объявленный к тому же мертвым. Они пришли к полному взаимопониманию и неплохо сговорились.
– Стой, крыса паршивая, – с насмешкой негромко окликнул Сварт.
Сумеречный Эльф с довольной рожей потихоньку пробирался от горничной вверх по лестнице, к прочим гостям, которых разместили наверху. Сварт, наоборот, спускался. Сумеречный Эльф радушно улыбнулся, как будто не понимал истинной сути всего произошедшего:
– Ты раскрыл преступление. Это ведь здорово! Видишь – во имя людей.
– Я раскрыл преступление. Но не во имя людей, только ради награды, – сдержанно отозвался капитан.
«Мэр очень легко принял эти обвинения против того ничтожества. Ему и самому они показались выгодными. Ведь теперь он владеет бизнесом осужденного конкурента. В целом я просто сыграл на руку человеку, который не решался на такие преступления, но давно хотел захватить крупный бизнес, – раздумывал Сварт, выходя в холл и отворяя дверь, чтобы вдохнуть свежего утреннего воздуха. – Ведь все люди по природе своей циничны и практичны. Но мне-то что. Я тоже циник. Теперь у нас будет корабль, но нанимать в этом городе некого, и опять не хватает денег. Либо хороший корабль, либо команда. На лоханке далеко не уплывешь, головорезов здесь не найти. Более чем щедрая награда за мои скромные труды».
– Ну, что, Сварт, – обратился Эльф, – ты стал героем дня, тебя теперь все уважают в этом городе. И без всяких мерзких планов. Можешь теперь остаться здесь и жить спокойно. М? Или дальше пойдем?
Тем временем оба покинули дом, в пустующем утреннем саду никто не мог подслушать короткий диалог, так что пират отвечал честно:
– Остаться не могу: капитан местных стражей узнал меня, доказательств у него нет, потому что я по-прежнему считаюсь мертвым, но рано или поздно они могут найтись. Он настроен серьезно, хочет отомстить за своего папашу. Да и… В качестве кого я здесь останусь? Награда слишком мала, чтобы жить на нее всю оставшуюся жизнь.
– Как скажешь, значит, пойдем дальше, – пожал плечами Сумеречный Эльф и помрачнел, уже хрипловато отзываясь: – На самом деле это твоя ненависть не дает тебе покоя, ты же все еще хочешь переиграть роковой поединок.
Вскоре собеседник ушел в неизвестном направлении, остальная команда не знала, куда себя деть: Скерсмол усиленно совершал набеги на кухню особняка, Мани просто шаталась без дела, рассматривая дорогие вещи к настороженному неудовольствию горничных.
– Сядь, почитай что-нибудь. На тебя смотрят как на воровку, – приказал ей мимоходом Сварт.
– Да не умею я читать толком, – виновато ответила девчонка.
– Так сделай вид, – прошипел Сварт. – Исчезни. Скоро вы все понадобитесь, но не сейчас.
На заре нового дня он принялся улаживать дела с мэром. И переговоры шли прекрасно. К пущему недовольству капитана Даркси, который, казалось, следил за «героем», когда Сварт рассматривал в порту корабли и торговался, понимая, что большая часть награды уйдет на приобретение транспортного средства.
А вокруг суетились люди, восходили строительные леса, не зеленея мертвой щепой. В доках чинили корабли, создавали новые, оттуда слышался стук топоров и скрежет пил. Живой городской гомон – звук благополучия. Тишина царствовала только в пустых городах, в истребленных деревнях, в разоренных портах. Создание шума – мелодия жизни, борьба со смертью.
Паруса ловили ветер, когда от верфи неспешно отходили гигантские суда, мелкие лодчонки рыбаков и крупные торговые каракки, каравеллы. И бригантины. Скрипели снасти, навевая легкую тоску: Сварт опять стремился в море… А ведь хотел остаться навсегда, врасти корнями, стать тенью из тех теней, которые сами себя копировать не в силах. Таков был план. Для чего? Чтобы застыть, как иссушенная солнцем медуза?
Рыбаки вываливали из сетей тяжелый улов. И сотни морских жителей глядели, хлопая ртами, и молча засыпали умиранием на берегу. Рыбы на суше не могли плыть. А люди бороздили море, но стремились к земле. А кто же те люди, что ни в море, ни на земле не находят покоя? Чуждые морской стихии правом рождения, но тоскующие по этим просторам.
Сварт глядел на корабли. Шерстяное сердце запрещало себе дрожать, запрещало ощущать, запрещало испытывать восторг и трепет. Но такое же упоение охватывало его только в день, когда он стал капитаном.
Вот и она… Небольшая бригантина. Да, пусть лишь до края света, чтобы вернуть прошлое, но все-таки корабль. Стройное быстрое творение человеческого ума, произведение искусства, скромно ожидающее своего часа.
«О найме команды можно забыть. Лучше хороший корабль. На поганом корабле с большой командой далеко не уйти», – решил Сварт, договариваясь о цене, всеми правдами-неправдами пытаясь ее сбить.
Краем глаза он заметил, что под поверхностью воды возле причала мелькает чья-то тень, раскидывающая руки и ноги, словно огромная лягушка. Но пират не стал заострять внимание на этой тени. А Дин Даркси, который уже почти открыто следил, под тем или иным предлогом подходя то с мнимой проверкой к рыбакам, то к кораблестроителям, тени не заметил, поглощенный своим новым шпионским амплуа. Скрывался он откровенно плохо, слишком привык работать в открытую.
Сварт понял, что стоит как можно скорее покинуть остров, пока для мэра оставалось выгодным существование героя, а горожане не забыли, кто раскрыл преступление. Опьянение новостью для тех, кого не затронула беда, проходит слишком быстро, остается в архивах и вечерних историях у камина.
Суматошно и стремительно пролетел еще один день, скатился к вечеру, пока команда прохлаждалась в доме мэра. Когда Сварт вернулся, выгодно уладив все дела, он застал Сумеречного Эльфа в компании той же горничной, а Мани – сидящей в гостиной возле низенького столика с чашками и сладким. Девчонка пропахла кофе, кажется, никогда не пробовав этот напиток, а теперь напробовалась до конца жизни.
– Хочешь еще? – уже совершенно приветливо интересовались горничные.
– Не, лучше пирожных. Тех, с кремом и малиной, – беззаботно болтая ногами, отвечала она.
«Ясно, читать не умеешь. Нашла себе занятие попроще. Жрать в три горла вы все умеете», – подумал Сварт и пошел разыскивать навигатора.
Скерсмола вытащили из каморки дворецкого, с которым он невесть сколько времени резался в кости, не переставая при этом что-то жевать. Удивляло, как он до сих пор не заложил в качестве ставки любимый салатовый шарф.
– Проигрываешь свою долю награды? – навис над запаниковавшим навигатором Сварт: – Я же обещал тебя убить! Склероз напал?
– Я… Я… Я… Это все в честь вас! – отрапортовал игрок.
Сварт пренебрежительно ткнул его в спину, чуть не сталкивая с лестницы.
– Подъем! Грузить корабль! – скомандовал капитан обленившейся команде.
– Корабль! Ура! – подскочили все.
***
– Холодные люди смотрят наощупь сквозь чувств помертвелых жемчужную россыпь. Тенью на стене танцевать в огне. Не сожалеть, не думать, не страдать, искать иные дали, просто ждать. Если ты ловил кого-нибудь вечером во ржи… Знай, то были чудные детства миражи.
– Ты о чем там? – отозвалась Мани, которая прошла мимо с огромным мешком на плече.
Скерсмол, кряхтя, с картинными охами и ахами катил по деревянному настилу тяжелые бочки с соленой рыбой.
– Нет, не так, как же там пелось? – продолжил разговор с самим собой Сумеречный Эльф. – Эх, я бесполезный. Вкушают тревогу перед своим небытием, исчезновением. Те, кто не обретался хоть раз рядом с бытием, попытаются убедить тебя, что нет его вовсе. Их мир так понятен, их мир так объясним. Но ты остаешься с вечной тоской, с вечным желанием вернуться. Куда? Ты и сам не знаешь. Но стремишься, а им не надо, они не видели, они не слышали выше человеческого. Их мир так понятен.
