Алмаз Времени. Том I. Скитания
– Утопленник!
То ли они считали воду в канале такой грязной, что ни одно живое существо там не выжило бы, то ли думали, что личности вроде Ко не умеют плавать. Сварт не очень верил в спонтанное утопление, ведь парень-то на деле оказался свободолюбивый и рисковый. Самоубийство явно не входило в его планы. Но преследовать музыканта не хотелось: жалкий тип не вызывал никакого азарта. В отличие от двух других более крупных рыб, которые уже попались в сети.
Теперь настал черед дома мэра. Сварт несколько нервничал: возможно, у новоизбранного главы города крылась своя выгода в этом грязном деле. Конечно, крылась! Он хотел удержаться на тепленьком месте.
– Уходим, – скомандовал капитан Даркси.
Особняк мэра находился на той же улице, что и дом господина Нилса, которого сторожил теперь один из стражей. Пришлось возвращаться, ведя через весь город связанного настройщика, на которого недоуменно глазел народ. Будто так совершалось его истязание позором, так незаметно уничтожалось его доброе имя. Заслуженно, но невыносимо болезненного для него.
«Он долго не протянет после завершения расследования. Печально все знать наперед. Все, кроме своей судьбы. И судеб тех, в чьих свитках затесалась моя размашистая подпись. Если бы ведал завершение свитка капитана, все было бы намного проще. Но ведь нет! Ведь нет. Поэтому я здесь», – думал Сумеречный Эльф, кружа портовой чайкой над процессией.
Сварт бросал на него подозрительные взгляды, но присутствие «вредителя» не занимало капитана. Он шел к своему великому триумфу. И, как и всегда, не задумывался, сколько окровавленных тел и искалеченных судеб станут мостом к его победе в штормящем океане неправедной жизни.
Старик скрежетал зубами от злобы и унижения. Капитан Даркси с сожалением глядел, что приходится терпеть этому некогда уважаемому человеку. Сварту же нравилось разглядывать чужое уничижение, видеть, как чья-то репутация рассыпается в прах, как меняются лица прохожих, которые узнают в арестанте единственного на весь Свифтфиш настройщика.
Вскоре показался и дом мэра, более шикарный, чем «сарайчик» господина Нилса, но все-таки остающийся «сарайчиком» с колоннами по сравнению с хоромами ненавистных Вессонов. Ох, и научился же Сварт разбираться в шикарных особняках! Мечтал пожить среди шикарных стен, старинных гобеленов, насладиться диковинками со всего света, чужими несметными богатствами. И никаких кладов искать не пришлось бы. Дух приключений и свободолюбия в нем давно иссяк, осталась только жадность. Но особняк погиб в пламени со всеми его красотами и тайнами. Все из-за Аманды. Или не из-за нее? В последнее время образ странной несносной девчонки мелькал в памяти Сварта навязчивой галлюцинацией. И, как ему казалось, после воспоминаний о ней являлась страшная тень с алыми глазами. Или же наоборот… Он не понимал и старался не отвлекаться. Но с каждым днем где-то на уровне отточенного звериного чутья крепла уверенность: наследница Вессона не погибла под обломками замка. А это означало возможные новые неприятности. Но не в Свифтфише. Здесь ничто не мешало получить заслуженную награду, если не обращать внимания на странные неприязненные взгляды капитана Даркси.
«Так и не вспомнил? Надо же, самый умный пират, – ухмыльнулся бы Сумеречный Эльф, да клюв не позволил. – А он не только вспомнил, но и запомнил. А насчет Аманды ты прав… Она тоже связана с «тенью». Вы даже не догадываетесь, как страшно оказались связаны. Почти одной цепью».
Сумеречный Эльф расправил крылья и уклонился от встречных воздушных потоков, едва не сбивших его: снова асуры пытались прорваться, смять ткань реальности. Не в Свифтфише, о нет – до города искажения линий долетали, как отголоски далекого землетрясения. И если здесь горожане морщились от внезапного озноба, то где-то жадные твари впитывали чужие страдания. Где-то. Возможно, в захваченной части Круны, где разгорелось новое восстание против Гриустена. Возможно, на другом конце света, где в королевствах людей буйствовала тяжелая эпидемия нового вида гриппа – асуры старались, заползали в умы, сеяли раздор, воспевали мучения. А одинокий Страж Вселенной, последний, ненужный, кружил грязной птицей над головой такого же ненужного одинокого пирата.
– Морские стражи. По делу о недавних убийствах, – громко возвестил капитан Даркси, звоня в колокол у ворот.
К ним немедленно подбежал услужливый привратник:
– Проходите, господа.
Вошла процессия беспрепятственно. Конечно! Разве кто-то посмел бы чинить преграды служителям закона!
Прислугу стражи напугали не меньше, чем в доме господина Нилса – никто не мог предположить, с какой целью входит в дом грозная процессия, возглавляемая то ли вызывающим всеобщее уважением капитаном Даркси, то ли страшным человеком в круглых очках, блики которых, казалось, превращали пришельца в безликую тень. Образ самой смерти.
Господин мэр встретил незваных гостей на пороге, немедленно выбежав из обширного холла. Очевидно, он сам только недавно вернулся с какого-то официального мероприятия. Но, как заключил Сварт по внешнему виду мэра, мероприятия, не связанного с публичными выступлениями: мэр мог себе позволить несколько парадных костюмов и наиболее яркий, малиновый, оставлял для выходов на трибуну. А сейчас он возвращался после заключения важной сделки. Торопился повернуть ситуацию в свою пользу.
Очевидно, он уже был в курсе, что теперь бизнес господина Нилса пошел ко дну из-за его ареста, и поспешил договориться о чем-то с партнерами, продумать ходы окончательного утопления конкурентов… Лишившиеся сыновей конкуренты готовились потерять и свой бизнес.
Да, Сварту определенно в какой-то мере нравился мэр: перед ним не стоило скрывать свое циничное отношение к жизни. Лишь бы не подставил! Только этого опасался пират. Капитану Даркси хватило бы легкого кивка неодобрения со стороны главы Свифтфиша.
– Кто вы? – удивился мэр, глядя на Сварта.
Кажется, появление морских стражей его уже не пугало, но лишний человек заставлял хмурить морщинистый лоб, нависший над широким носом.
– Я нашел разгадку преступлений, – не представляясь, ответил Сварт, отрывисто продолжая: – Виновны господин Нилс и господин настройщик.
– И еще музыкант из салуна, – добавил капитан Даркси, перехватывая инициативу: – Но он утонул. Остальные подозреваемые арестованы.
Далее стражи объяснили, что им необходимо получить доступ к роялю для завершения расследования. Мэр засуетился, маяча грузным хромым облаком. Он проявлял неслыханный энтузиазм, как будто не понимая, что господину Нилсу грозит смертная казнь. Хотя нет – как раз-таки отлично это понимая! Сварт сдерживал злорадную улыбку: «Да этот тип сейчас в пляс пустится». Но тут же бередили старую рану мысли о том, как сам он потерпел поражение. В преддверии подписания документов лордом Вессоном его верный слуга, двуличный Сварт, тоже едва не подпрыгивал от предвкушения и восторга. А на самом пике славы его ждал крах. И до последнего времени он только падал и падал. Но вот наставало время восстать и устремиться ввысь беспощадной огненной стрелой. Вперед, к своей мести.
– Господа, а настройщика вы тоже бросите в темницу? – поинтересовался мэр, увидев связанного старика.
– К сожалению. Он соучастник, – кивнул капитан Даркси, опуская глаза.
– И тот музыкант, Сад Ко, точно погиб?
– Вероятность почти сто процентов.
– Жаль… Очень жаль, – искреннее вздохнул мэр.
Арест настройщика и утопление музыканта его немного расстроили. Все-таки они были единственные в своем городе. Хотя уж если бы мэр так пекся об их судьбе, настройщик не оказался бы за чертой бедности, да и пропащему музыканту не пришлось бы идти на скользкий сговор.
– Так мы можем подняться?
– Да-да, конечно, – засуетился мэр, провожая в обширный бальный зал на втором этаже.
Парадная лестница вздрогнула от топота тяжелых форменных сапог. Маскароны и статуи этого особняка еще не видели вторжения служителей закона. И, казалось, все в доме застыли, такие же белые и неподвижные, как мраморные изваяния в нишах. Замерла и не слетала даже пыль в бархатных складках темно-зеленых портьер. И рояль стоял среди великолепия наборного паркета торжественно, как гроб с почтенным покойником.
Капитан Даркси и его спутники быстро открыли крышку. Сварт внимательно изучил все струны, что заняло некоторое время даже у него. В глазах начало рябить, отчего он несколько раз протирал очки. Зато все предположения и показания подтвердились – одна струна оказалась подпилена.
«Да, эта клавиша теперь нескоро дождется ремонта», – усмехнулся Сварт, повернувшись к стражам, снова ими командуя:
– Заставьте настройщика сопоставить струны, которыми душили, и струны, которые пропали из дома мэра.
Даркси дублировал приказ, в который раз молча злясь, что этот человек так своевольно ему указывает. А Сварт снова протер очки, и в темно-синих глазах молодого капитана зажглась уже не скрываемая ярость.
Сварт только смерил его высокомерным взглядом, отворачиваясь и смотря на дрожащего от страха и гнева настройщика, который, разминая развязанные руки, вытягивал в вынужденном сопоставлении шесть струн. Демонстрация не затянулась: струны, найденные в мастерской, и впрямь оказались короче, нежели те, которые полагались роялю.
– Господа! Полагаю, это достаточное доказательство непричастности мэра? – провозгласил Сварт.
Теперь нравилось быть в центре внимания, потому что он уже ощущал незримую моральную поддержку со стороны главы города, который был бы рад и ложным доказательствам. Он давно мечтал до конца раздавить ненавистного конкурента. А господин Нилс сам вырыл себе могилу, перестаравшись в их старинном противостоянии.
– Да, достаточно. Все улики указывают на господина Нилса, – кивнул капитан Даркси, нервно скрипнув зубами.
Признание правоты ненавистного пирата доводило до бешенства уравновешенного и спокойного стража. Хуже всего было то, что в какой-то мере он все еще сомневался, что перед ним личный кошмар детства – этот мясник, капитан Две Красные Руки. Пришелец вел себя слишком спокойно для человека, за которым стражи гонялись вдоль всего восточного побережья на протяжении многих лет. К тому же Сварт Иренг уже числился мертвым. Но капитан Даркси не мог успокоиться.
– Посмотрите, окровавленные струны не обломаны, не отрезаны, то есть, никак не укорочены и, кстати, даже почти не повреждены – только в центре, в месте, которым душили. Они аккуратно сняты. Все сходится: это не рояльные струны, – заключил Сварт, указывая на настройщика, который так и застыл с искривленным кислым лицом и вытянутыми руками.
Даркси только мрачно сопел, опуская все ниже голову. Второй следователь тоже злился, его-то не тревожила личность Сварта, зато гордость стражей оказалась уязвленной: запутанное дело раскрыл какой-то проходимец.
Открыто ухмылялся только мэр, как будто власть морских стражей ему порядком надоела. И вот представился прекрасный случай уесть их самодовольство.
Сварт же молча злорадствовал: «Они знали, что в городе больше нет музыкантов. Да и морские стражи вряд ли бы смогли определить по длине струн, какие для рояля, какие для фортепиано».
– Ваши доказательства приняты, – сухо отрезал Даркси, с омерзением отворачиваясь.
«Проклятье! В их окружении мне как-то неприятно так долго находиться… – подумал Сварт, отчего по спине пробежал холодок дурных предчувствий. – Да еще этот Даркси странно присматривается. Треклятый олух! Если такой умный, разгадал бы сам эту тайну. Зависть берет? Хочет найти доказательства того, что я не достоин награды?»
– Так что, уважаемые дозорные? – самодовольно осведомился мэр, к которому несколько дней назад приходили с расспросами и чуть не выписали ордер на арест.
Когда выяснилось, что переполох был устроен по ложной наводке настройщика, легкое сочувствие к обвиняемому со стороны главы Свифтфиша немедленно сменилось резкой неприязнью.
– Подозрения с господина мэра могут быть полностью сняты! – только и оставалось заключить стражам.
Мэр расплылся в довольной ухмылке. Похожая нередко посещала и лицо Сварта в минуты удачного осуществления очередного плана. Например, после бунта на корабле, когда он, тогда еще семнадцатилетний мальчишка, стал капитаном. Планы и схемы имели сотни вариаций, зато вкус победы с годами не менялся.
– Награда не заставит себя ждать! – обратился к Сварту мэр.
Да! Вот она! Вот эта минута абсолютного торжества, которой капитан ждал с самого начала всей этой канители. Не обманули! Невероятно! Дело оказалось успешным!
Но теперь предстояло пройти с морскими стражами, чтобы подтвердить закрытие расследования. Сварт надеялся, что отсутствие документов удастся скрыть, да и мэр уже явно был на его стороне. Они даже ощутили взаимопонимание: действовали оба не во имя справедливости, а во имя своей выгоды. Очевидно, мэр сам подозревал конкурента, но улик найти не мог. Да, в чем-то они оказались страшно похожи, Сварт снова про себя усмехнулся: «Я бы мог стать отличным мэром-коммерсантом. О да! Если так подумать, только управлять крошечным городком – это мелко. Торговля, бизнес – куда прибыльнее и интереснее. Но крупный бизнес – как-то хлопотно. Хлопотно… Требует много сил… Сил? Сил… Почему я постоянно ощущаю эту смертельную усталость? Да, я хочу запереться в огромном доме и не думать ни о чем. В особняке Вессонов. Вакуум. Чудесная пустота. И уважение людей, которых презираешь. Но что дальше? Не суть важно! Я из прошлого точно знал, что дальше. А нынешний слишком жаждет мести, притом изощренной мести. Может, вернуться в прошлое настолько, чтобы не дать им всем родиться? Убить Маиму в первый год жизни или обезглавить еще его отца. Или пронзить сердце Аманды Вессон? Или ее отца? Хотя нет… Что все это даст? Это не месть, а так, потакание себе… Нужно переиграть тот треклятый момент, тот удар. Я не мог опоздать на долю секунды. Маиму не мог оказаться быстрее».
Сварт отогнал подобные раздумья. Его ждала награда, сулившая настоящую свободу и начало восхождения к исполнению нового заветного плана. Еще немного! Оставалось совсем немного.
– Увести его, – приказал Даркси, указывая на арестованного старика.
Вскоре руки настройщика снова связали и повели его в сторону штаба стражей. Сварт пошел рядом с преступником и негромко осведомился:
– Что-то не сходится… У вас ведь были настоящие рояльные струны. Зачем душили струнами из фортепиано?
Настройщик отвечал резко, чеканя слова, как гравировку на монете:
– Вы не понимаете – это старые струны! Когда началось бы расследование, со струнами пришли бы ко мне. И какой же я настройщик, если сказал бы на новые струны, что они из того рояля? К тому же кто-нибудь заметил бы пропажу в моей мастерской. Хорошие рояльные струны – редкий товар в наших местах. Я не врал насчет шторма… У меня почти ничего не осталось.
В последней фразе выплеснулась вся его горечь. Что еще ему оставалось? Плечи его поникли, он сразу стал казаться старше лет на десять, истрепанным, высушенным и никому не нужным.
– Значит, Саду Ко вы соврали, сказав, что он слишком сильно повредил нужные струны.
– Чтобы вовлечь в наш план. Сад – трус. Польстился на легкие деньги. И едва не сдал нас в самом начале. У меня оставались всего три рояльные струны, чтобы в нужный момент прийти с ними в дом мэра и сделать вид, что я пытаюсь что-то заменить, а потом «случайно» найти окровавленные. Поэтому новые я не мог отдать. А поврежденными струнами не так уж надежно душить. Дозорные бы все равно не догадались без прочих улик, – возможно, сделал неверный вывод настройщик.
– Но как же сроки убийств и повреждение рояля? Не боялись, что сопоставят?
– Сроки? Рояль мы повредили достаточно давно. Думаете, кто-то музицирует? В этом городе, похоже, никто не умеет играть, кроме нас двоих с Садом Ко. Так что как улика вполне бы сошло, а на его пианино из салуна никто не подумал бы.
– Умно. Хотя и рискованно. Господин Нилс подставил вас: все упиралось в струны. Вы все слишком старались над созданием улик. И если бы привлекли мэра, вас бы вместе с ним.
– Не факт. А вы, господин, сломали наш план… Когда-нибудь я вам отомщу.
Страшное хладнокровие, которым сменилась обескураженность обвиняемого, отозвалось неприятными ощущениями, точно Сварт попал под действие древнего проклятья. Он вздрогнул, но небрежно приподнял край губ в гадкой ухмылке: все-таки он вышел победителем, а влияние злобных посулов отчаявшихся стариков никто еще не доказал.
Глава 29.
Напряженный день стремительно заканчивался. Мани все еще следила за капитаном, но уже без страха, даже размотала вечно мешающийся под ногами шарф Скерсмола.
– И как он в нем вообще ходил! – фыркнула она, в очередной раз наступив на салатовую тряпку.
Страх ее окончательно рассеялся и не вернулся, даже когда Сварт снова зашел в штаб стражей. Вышел он уже один, настройщика и господина Нилса, приведенного чуть позже, отправили в соседнее здание, темное, жуткое. Но его аура уже не давила на Мани, казалось, что оно далеко-далеко. Как и тот день, когда она стояла на помосте эшафота перед ревущей толпой. «Нет, больше я туда не вернусь! Никогда!» – пообещала себе Мани. Она выбрала путь отважной мореплавательницы, раз уж другого не осталось. С капитаном Свартом она могла бы избороздить сто морей, хотя понимала, что страшный человек способен убить ее одним ударом. Но он хотя бы не охотился за ней, как за перепуганной дичью, лишь за то, что она единственная уцелела из рыбацкой деревни. Джинны Гриустена не могли похвастаться таким великодушием. Поэтому Мани была благодарна капитану. Она хотела подойти к нему и выразить свое восхищение, попросить разрешения рассказать обо всем Скерсмолу и Сумеречному Эльфу, доложить команде, что все закончилось благополучно.
Но к Сварту, спускавшемуся со ступеней здания штаба, подбежали несколько человек, что-то сказали и потянули радостно с собой на центральную площадь, где уже собиралась толпа: весть разнеслась быстро. Мэр постарался. Кажется, так он желал еще больше унизить конкурентов. Мани побежала следом, едва протискиваясь через сгущавшийся людской поток.
Лишь Сумеречный Эльф все видел с вышины, множество голов и лиц. И судеб. Раскрытое преступление никак не обрадовало его, он следил за колыханием ткани белых линий: асуры рвались в мир Большого Дерева, вроде бы не пробивались, не хватало мощи. Но, похоже, всплеск злорадства и темного веселья со стороны Сварта непостижимым образом спровоцировал врагов на активные действия.
«Неужели уже началось? Неужели я все проморгал? Тупая чайка!» – тревожился Страж Вселенной. Но волнение линий успокоилось, как шторм на океане. Теперь колыхалось только людское море внизу.
– Жители Свифтфиша! Можете отныне спать спокойно! Череда загадочных убийств раскрыта! – громогласно вещал мэр, скача по трибуне из стороны в сторону так, словно никогда не был хромым, а всю жизнь занимался балетом. Его широкое лицо лоснилось и сияло от наслаждения моментом.
Сварт был затащен подручными мэра прямо на трибуну. Нет, он не боялся сцены, и слава триумфатора ему нравилась. Но такое внимание, да еще ложное восприятие в качестве истинного героя… В первое мгновение он смутился от неожиданности, но потом успокоился. Почему бы нет? Стоило наслаждаться моментом, пока нашелся такой покровитель. Мелькнула мысль, что недурно бы провернуть с мэром Свифтфиша тот же фокус, который почти удался с лордом Вессоном – втереться в доверие, подняться по карьерной лестнице бюрократических ведомств, а потом сделать нужные документы, выудить подписи под завещанием и организовать парочку «несчастных случаев». Возможно, в этом городишке повезло бы стать мэром и присвоить чужие богатства. И не потребовалось бы дополнительных усилий, чтобы завоевывать доверие горожан. Толпа уже единодушно кричала и скандировала на разные голоса:
– Слава отважному путешественнику!
Люди восторженно орали, не заботясь о том, чтобы узнать хотя бы имя их нового героя. Так же приветствовали Маиму, когда он победил Сварта – это рассказывала погибшая команда, сам он не помнил, раздавленный и избитый. Его истрепанная бригантина отчаливала от берегов острова под громогласные возгласы радующейся толпы, которая даже толком не поняла, какая опасность им грозила.
Воспоминания о поражении накатывали болезненной холодной волной, отчего начинали ныть старые раны. Как будто все повторялось, как будто его не чествовали, а привели на эшафот. Этого он на самом деле и заслужил.
Толпа ревела, не в силах угомониться, зато мэр не пытался чрезмерно льстить. Сварт обменялся с ним понимающим взглядом и осознал, что господин мэр догадывается: пришелец явился не с чистой совестью и не от большой любви к человечеству занялся расследованием. Нет, с таким хватким типом не стоит связываться. Он сам умело расставляет сети интриг, за время пребывания Сварта у стражей уже успев заключить сделки, которые окончательно утопили господина Нилса, покрывая любые расходы на награду человеку, который спас репутацию мэра.
Сварт понимал, что в толпу необходимо бросить пару метких фраз, ведь он теперь стал героем дня.
– Жители Свифтфиша! Как и сказал ваш мэр: вы можете спать спокойно! Я не мог оставаться равнодушным, когда узнал о постигшем вас несчастье. Зло должно быть наказано – это мой девиз по жизни, где бы я ни оказался.
– Слава путешественнику!
– Это же тот самый путешественник, который помог тушить мой трактир! – внезапно донесся голос из толпы.
Трактирщик умело привлек внимание к себе и своему захудалому заведению. Сварт оценил его деловую хватку, но одновременно проникся презрением: хозяин жалкого пристанища ничего не сделал ни во время пожара, ни для расследования. Рыба-прилипала, о которой стоило бы рассказать всю правду: о том, как он проводил в хлев и сдал чердак по цене комнаты. Впрочем, и он мог немедленно рассказать о том, как компания нищих постучалась к нему в бурю, не имея никаких документов. Поэтому Сварт только улыбался в ответ на нежданную новую лесть. Так уж был устроен этот мир: все друг другу выгодно врали, если того требовала ситуация, если это приносило доход.
– Да вы еще и пожарный, милейший, – с притворным радушием рассмеялся мэр.
– Случается, – обворожительно улыбнулся Сварт. И тут же убедительно соврал что-то о чувстве справедливости, которого он не знал, и о бескорыстной помощи людям. Которым помогал только если чувствовал выгоду.
Ему нравилось врать, нравилось притворяться кем-то другим. Как будто маска на какое-то время по-настоящему становилась лицом. Разыгрывать радушие и становиться как будто радушным. Разыгрывать человечность и словно бы превращаться в человека. Маска достраивала ту часть личности, которая лежала в закромах души иссушенной мумией, имитировала погибшее в зародыше умение сопереживать и любить. Он не понимал этих чувств и никогда не испытывал.
Зато умел разыгрывать во имя какого-то плана. Иногда это по-настоящему нравилось. Как в конторе Вессонов, как в те времена… с инжиром и интригами. Но не в этот день.
Радостный митинг достаточно скоро закончился, все насытились новостями и услышали в разное время, что их город снова самое безопасное место на свете. Вскоре горожане потихоньку разошлись по своим делам, провожая взглядами нового героя Свифтфиша. Никто не признал в нем страшного пирата, что ходил по морям несколько лет назад, наводя ужас на прибрежные и островные поселения.
«Тупой сброд, достаточно только подать себя в ином свете – лица не вспомнят… А еще лучше, когда кто-то тебя представляет. Выгодно вышло! Нам обоим выгодно! Да и этому тупому сброду выгодно, теперь они могут без страха обделывать свои мелкие делишки. Будто они кому-то были когда-то нужны! Разве только какому маньяку. Вроде меня… Да… Вроде меня», – думал Сварт с презрением, которое в разы усилилось после такого ярого чествования. Все было предельно понятно и просто.
По-настоящему смутили пирата люди, встретившиеся у ступенек трибуны, когда все закончилось. Они были облачены в черное, богато одетые, но иссеченные следами недавнего горя. Небольшая группа. Трое мужчин средних лет и три заплаканные обессиленные женщины. И еще несколько молчаливых фигур. Сварт сразу понял, кто это…
– Мои соболезнования, – смиренно опустив голову, выдохнул медленно спустившийся мэр.
– Благодарим, господин, – едва слышно отозвались пришедшие.
Да, Сварт верно догадался: это были родственники жертв, родители и близкие тех молодых парней, которые пали частью плана властолюбивого коммерсанта.
Это были они, торговцы-конкуренты, компаньоны мистера Нилса, чей бизнес стараниями мэра в этот день переставал существовать. Но они все равно пришли на площадь. Пришли поблагодарить, насколько в такой ситуации уместна благодарность. Отвечал за всех крепкий мужчина с кудрявой пегой бородой и бакенбардами. С полминуты он пристально рассматривал Сварта, затем как можно более твердым голосом сказал:
