Алмаз Времени. Том I. Скитания

– Че за вид, чепушило, как у продажной девки! – грубо рассмеялся главарь, уже ощупывая револьвер на ремне: – Как твоя имя, уродец? А?

Пришелец не реагировал, похлопал перебиравшую ногами лошадь по холке, приглаживая такую же, как у него, серую гриву.

– Ты не понял, я тебя спросил! Как. Твое. Имя, – подскочил и навис над пришельцем чернобородый, перемежая слова с крепкими ругательствами.

Но молчаливый собеседник только многозначительно улыбнулся из-под шляпы, широко улыбнулся, во все тридцать два невероятно белых ровных зуба. Но чернобородый не заметил выделявшихся клыков. Хотя улыбка провоцировала, действуя, как оскал на зверя. Чернобородый бросился на пришельца:

– Ничтожество! Сейчас ты попробуешь на вкус свои потроха! Эй, ты бессмертный, если смеешь так игнорировать меня?

Пока задира не стрелял, намереваясь повалить в грязь одним движением руки. Противник ему казался достаточно поджарым и, в целом, слабым. Забавно. Очень забавно! Пришелец и забыл, как наивны люди. Он лишь улыбнулся, вновь обнажая клыки.

Чернобородый не смог понять, что произошло – пришелец собрался, как пружина, слегка пригнулся, на миг отклонился назад и молниеносным движением вывернул руку нападавшему. В следующий миг он вытащил пистолеты бандита из кобур, поднял их и вытряхнул патроны, проговорив над самым ухом:

– Риппер, зови меня Риппер. И советую тебе завязывать с дрянным виски, иначе не доживешь до следующей весны. Кстати, на тебя держит зуб твой кореш, ты его считаешь самым преданным. Советую поостеречься.

– Пошел ты! Это блеф! Ты не можешь всего этого знать!

Риппер многозначительно прицыкнул, возвращая разряженные револьверы противнику. И отпустил чернобородого, который чувствовал, как по всему его телу проходит озноб. Душный летний день показался промозглой осенью, холод пронизал тело. Точно смерть коснулась плеча рукой. И ощущение тем более усугубилось, когда на черных револьверах Риппера обнаружилась гравировка с изображением белых черепов. Чернобородый попятился и скрылся в подворотне. Забавный человек, очень забавный. Куда веселее играть с людьми напрямую, нежели читать их свитки.

Риппер довольно улыбнулся и беспрепятственно зашел в салун, откуда доносились звуки прескверной игры на расстроенном фортепиано. Подобие музыки смешивалось с запахом дешевого алкоголя и духов продажных дамочек. Полуголые девицы рассредоточились среди грязных столиков, за которым толклись покрытые дорожной пылью посетители, дополнявшие неповторимую «гамму ароматов» вонью потных тел и дешевого табака.

– Эй, старик, тебе чего? – крикнул один из мужланов, обманувшись пепельно-белым цветом волос.

Риппер вскинул голову, демонстрируя перечерченное шрамами, но отнюдь не старое лицо, и презрительно спросил:

– Какие-то проблемы?

– Ой, извини, мужик… Я это… Извини…

Случайный голос потонул в общем гаме. Риппер прошел к стойке, пододвинул к себе свободный табурет и спросил бармена, надвигая шляпу на глаза:

– Эй, друг! Принеси воды.

– Воды! Он только кажется суровым. А на самом деле даже не умеет пить, – послышались насмешливые голоса с высоких табуретов рядом.

Риппер поморщился, занес руку и хлопнул по столу так, что жидкость во всех стаканах подлетела вверх. Он недовольно бросил:

– Ладно, виски без содовой. И воды… Виски не утоляет жажду ни на йоту. Это, господа, чтобы вы знали, почему у вас всегда печет в глотках.

Пришелец в ожидании заказа лениво лег на скрещенные руки, облокотившись о стойку. Казалось, он долго ехал среди плавящихся под солнцем степей и очень устал. Возможно, он от кого-то убегал, что доказывало предположения о его весьма сомнительных намерениях. Хотя у кого из посетителей салуна они были не сомнительные?

– Так что, бармен, – спросил Риппер, когда заказ был принесен, и он вдоволь напился мутной невкусной воды, вскоре потихоньку смакуя виски: – Ответишь на пару моих вопросов?

– Я не нанимался отвечать на вопросы чужестранцев, – скривился плешивый бармен, поправляя малиновый жилет и вытирая руки о засаленный фартук.

Риппер вздохнул и выкатил на стойку несколько золотых монет, которые достал словно из воздуха. Глаза бармена загорелись:

– Чем могу помочь, господин?

Риппер придвинулся вплотную к лицу бармена:

– Ты знаешь легенду вашего городишки?

– Какую легенду, господин? – вдруг облился потом бармен, вытирая лоб замызганным полотенцем, которым он обычно перетирал стаканы.

– Ты знаешь легенду, – улыбнулся Риппер: – Ты же знаешь, где находится лаз прямо в Бездну?

Голос его звучал тихо, но все посетители вдруг встрепенулись и повернулись в сторону говорившего. Некоторые, ахнув, машинально схватились за пистолеты. Даже самозабвенный тапёр сбился с нестройного веселенького мотива.

– Уходите, незнакомец. Я ничего не знаю, – с нервным ожесточением принялся вытирать подвернувшийся стакан бармен.

Риппер покачал головой:

– Понимаю. Понимаю.

Но тут от стены отделилась тень, подобная силуэту рыбы, скользящей под покровом волны. Послышался глубокий переливчатый голос:

– Ищешь вход в Бездну?

Риппер повернул голову: на стойку облокотилась молодая женщина. Она глядела пристально, и казалось, словно весь ее образ трепещет языками пламени. Ее красно-рыжие волосы струились по загорелым плечам, приоткрытым декольте вольной блузы, талию подчеркивал вышитый кожаный корсаж. Женщина носила не платье, а коричневые брюки и узорный пояс с кобурами. Так что в разряд продажных она не попадала. Риппер присмотрелся: незнакомка буравила его пристальным взглядом бирюзовых хитрых глаз. Незнакомка… Она считала, что они не знакомы.

– Эй, бармен. Два виски без содовой за мой счет. Мне и этому господину, – уверенно позвала она.

– Не слишком-то вежливо, – сощурился Риппер.

– Что? – удивилась женщина, вскидывая каштановые брови. И непроизвольно выдала свою молодость: вряд ли ей исполнилось больше двадцати трех. Но она тут же вновь сделалась нарочито развязной и суровой.

– Женщина платит за мужчину, – усмехнулся собеседник, придвигаясь к девушке.

Она как будто вздрогнула, но затем словно вошла в роль и тоже придвинулась ближе.

– Есть разговор. И я не хочу, чтобы его слышали эти людишки, – небрежно улыбнулась она, приглашая выйти из салуна. Риппер охотно принял ее условия, с опаской пробуя предложенный виски, уже смутно догадываясь о планах загадочной дамочки.

Они вышли на ночную улицу. Вечерело быстро, тем более, всадник и так прибыл на закате. Женщина, не назвав своего имени, уверенно вела в неизвестном направлении.

– Мы можем здесь поговорить? – осведомился Риппер.

– Нет! – донесся ее взволнованный голос: – Еще чуть-чуть. Почти дошли.

Девушка прибавляла шаг. Они завернули за угол – и там, как водится, названного гостя уже ждали. Женщина проворной лисичкой метнулась куда-то в тень. А свора бандитов с пистолетами, кастетами и амбарными цепями окружала медленно, наползая, как уродливые пауки. Вперед вышел недавно проученный чернобородый громила.

– Знаешь, твои слова насчет моего кореша не давали мне покоя. Кореш обижен. Очень обижен, – издевательски проговорил он. – Просто горючие слезы проливает. Может, если тебя как следует отметелить, он успокоится?

Поднялся гвалт грубого смеха. В темном тупике за салуном никто не мог бы прийти на помощь, да никто бы и не пришел спасать нежданного чужака. В банде насчитывалось человек десять. А ведь двое на одного – уже много. Для человека.

Риппер молчал, его глаза скрывала тень шляпы и густая серая челка. Он стоял, опустив руки, прикрытые бежевым мягким пончо, затемненный ночной мглой. Лица врагов освещал слабый свет молодого месяца. Бандиты все еще смеялись.

Наконец кто-то замахнулся цепью, побежал на врага. Риппер двинулся с места в последний момент и мгновенно увернулся. Враг пролетел мимо, споткнулся и впечатался мордой в стену. Тем временем наступал уже другой молодчик, размахивая оглоблей.

Огнестрельного оружия не доставали, очевидно, цели убить не ставили, поэтому пришелец также не использовал свои револьверы. От оглобли он тоже незаметно уклонился, дернулся в сторону, как неуловимая тень.

Но вот кто-то подло атаковал со спины, ударил по голове, задев лоб. Риппер не пошевелился, даже не пошатнулся, только из-под его челки стекло несколько алых струек. Они сочились по его лицу, а затем достигли губ. Он слизал собственную кровь почти с наслаждением и жадно улыбнулся. Спокойные зеленые глаза засверкали ненормальным огоньком. Смеясь, он проговорил, разминая плечи:

– Вас было бы невероятно смешно расчленять, препарировать. А потом пустить вашу кожу на свитки. Жаль, что у меня нет времени.

И он жутко рассмеялся. Враги испуганно оторопели на миг и вскоре кинулись в атаку, но этого мига хватило для броска. Риппер пронесся между бандитами, каждый ощутил незаметный для глаза удар… Кто-то открыл стрельбу. Но револьверы немедленно выбивались из рук, точно пронесся вихрь. В тот миг каждому из бандитов почудилось, что он столкнулся не с человеком, а с гигантским белым драконом. Риппер двигался невероятно быстро, и кто-то потрясенно воскликнул:

– Он не человек! Асур! Асур! Он ищет вход в Бездну!

– Асур!

– Асур? Ну, что вы. Я простой хранитель зимы, – ответил Риппер, отвешивая кому-то мощный тумак.

Он схватил двух бандитов за шкирку и, качнув, ударил лбами друг о друга. Те зашатались и рухнули. Еще двое спаслись бегством, побросав амбарные цепи и вывороченные из заборов доски. Последним оставался упрямый чернобородый. Но он дрожал от ужаса, второй раз за день. А ведь с юности считал себя грозой этого городка! Ужас смешивался со жгучим стыдом.

– Ты не простой бандит, а… кто ты? – чуть не плача, бормотал чернобородый и пятился, держа наготове револьвер.

– Это да, непростой, – улыбался Риппер, разводя руками, и продолжал смеяться: – Сложный. И не бандит.

Но глаза его недобро сверкнули. Один рывок – пончо взметнулось, под ним мелькнули рубашка и жилетка чернее ночи. Уверенные движения рук и ног, удар ребром ладони по основанию черепа – бандит рухнул плашмя в пыль, как мешок с кукурузной мукой.

В подворотне раздавались охи и приглушенные ругательства. Риппер, вопреки фамилии, никого не убил, но шишками и синяками наградил щедро.

Но вот из тени снова показалась заведшая в ловушку женщина. Вернее, девчонка. Дрянная девчонка, завлекавшая наивных простачков в западню своей соблазнительной внешностью и юностью. Теперь она сжимала револьвер.

Риппер предостерегающе положил правую руку на свое оружие и подошел осторожными шагами, как охотник к хищному зверю. Он спросил умиротворяющим голосом, точно беседа шла в кругу друзей за чашкой кофе:

– Как твое имя?

– Ванесса Филлгрев, – ответила девушка, вставая так, чтобы все ее прелестные формы выглядели как можно соблазнительнее.

Очевидно, она совсем не намеревалась стрелять. Незнакомка была уверена, что Риппер ни за что не разгадает ее планов. Знала бы она истинное имя пришельца…

– Рыжая бестия, – ухмыльнулся Риппер и наклонил голову, интересуясь: – Так что, Ванесса? Ты хотела убить меня?

– И да, и нет, – играя напускную скромность, опустила глаза Ванесса, но обожгла бархатным взором исподлобья: – Я заплатила этим молодчикам, чтобы они напали на тебя. Считай, я проверяла твои способности. Раз уж ты решил отправиться в Бездну, у тебя должны быть на то веские причины. Но… Я покажу тебе дорогу.

– Полагаю, заведешь меня в еще одну западню, – подошел вплотную Риппер, поддерживая разыгрываемый спектакль: – Пожалуй, путешествие в Бездну может подождать до утра. Что скажешь?

– О! Да ты не из робких, как я погляжу, – создавала образ роковой женщины Ванесса, невзначай задевая плечом собеседника: – А казался таким тихим.

Без лишних разговоров она повела мужчину к себе в номер в салуне, перед этим дав распоряжение хозяину позаботиться о лошадях. Риппер пошел за Ванессой, ухмыляясь. Замечала ли она, как сквозь улыбку проступают его белые клыки?

Как оказалось, она остановилась на втором этаже в тесной, но достаточно чистой комнате с красными шторами, находящейся над вывеской, которая частично загораживала и без того небольшое окно. Идеальное место, чтобы никто не смог подглядеть. А по вывеске можно было выбраться на крышу, перелезть оттуда в конюшню и покинуть салун, минуя главный вход. Умно. Весьма умно.

Ванесса остановилась возле окна, выгибая шею, поводя плечами, отчего декольте блузы сползло неприлично низко. Всем видом она призывала подойти к ней, приблизиться вплотную. Вот же она вся, как на выставке – бери и радуйся. Да-да, конечно.

Риппер вновь обнажил клыки. Он казался легковерным. Старательно играл роль мужчины, уверенного, что его пригласили в номер для развлечений. Возможно, чернобородый и поверил бы, что он прошел проверку и теперь получит заслуженную награду. Но Риппер знал слишком много.

Стоило ему повернуться спиной, чтобы запереть замок, как вдруг…

Глава 12.

Ванесса выхватила тонкий складной нож и приставила к горлу Риппера так, что выступила кровь. Убийца спросила:

– Зачем тебе лаз в Бездну?

Но реакция не заставила себя ждать. Ее рука с ножом была вывернута. Настолько искусно и мягко, что не осталось бы и следа. И так проворно, что она и ахнуть не успела. Хватка Риппера оказалась стальной, как у челюстей бойцовского пса. Но он держал жертву бережно, точно антикварную вазу.

Свободной же рукой начал медленно расстегивать корсет Ванессы, опоясывающий блузу. Застежка за застежкой, только металл их тихо вздрагивал, затем вниз сползли и брюки, которые оказались великоваты, вскоре очередь дошла до рубашки. Наконец были сняты и сапоги.

Жертва неоднократно пыталась вырваться, ударить его, и, окажись на месте Риппера кто-то другой, ей бы это неплохо удалось. Грация и ярость дикой пумы сразили бы любого обычного бандита. Чернобородый уж точно не успел бы среагировать. Только она будто забыла, что сама же устроила проверку. Хотела сразиться с самым сильным? Или уничтожить по-тихому чужака? Девчонка явно выбрала неверную стратегию.

Вероломство Риппера не знало границ, он играл с ней, как кот с жертвой, отпуская на миг и тут же ловя, заламывая бережно то одну, то другую руку. Впрочем, раздевал он хитрую бестию не без оснований: под ее одеждой скрывалось еще пять ножей в корсете, две метательных звездочки на поясе, три свернутых удавки, плоский пузырек с ядом под рубашкой, набор отмычек и два потайных револьвера на запястьях, скрытых просторными рукавами. Механизм позволял прятать их до момента выстрела. Такие часто использовали наемные убийцы. Ванесса подготовилась ко всему. Только не ожидала, что противник ее окажется вовсе не человеком.

Наконец она осталась совершенно обнаженной и беззащитной, а Риппер не отпускал, бросил на красное покрывало кровати и навис на ней:

– Ну, чем теперь займемся?

Глаза ее расширялись от ужаса, лицо исказилось. Наконец она не выдержала и закричала пронзительным и каким-то совершенно детским голосом:

– Нет! Не трогай меня! Не смей! Пожалуйста…

До этого она только осыпала его проклятьями и ругательствами, но такие слова удивили Риппера. Он усмехнулся: девчонка, конечно, совсем неверно истолковала его намерения.

Риппер рассматривал ее, склонив голову набок, с интересом эстетствующего анатома проговорил:

– Какое тело… Ты не из той породы женщин, которые ведут случайных странников в номера для развлечений. Ты боишься мужчин, боишься, потому что еще не знаешь. Кто-то тебя оберегал от них, можно сказать, отгонял. Ты была соблазнительной приманкой. Но ты… еще невинная девушка.

– Ничего подобного. Я… – растерялась Ванесса и совсем выдала свой возраст.

Яркий макияж на нежном лице и взгляд прожженной авантюристки скрывали юное создание лет двадцати. Да, именно столько значилось в ее свитке с красным ободком… Странный. Очень странный свиток.

Риппер продолжал играть в жестокий допрос:

– Женщина, на кого ты работаешь? Отвечай! Или считай, что я твоя персональная смерть! Ну? – пока она молчала, Риппер гаденько ухмыльнулся: – Какое тело, пожалуй, препарировать его одно удовольствие. А спать с ним – другое. Даже не знаю, что мне бы больше понравилось… Нет, наверное, все-таки препарировать и сдирать кожу на пергамент. Я себя знаю. Странные у нас были развлечения две тысячи лет назад. Так отвечаешь?

– На банду Джей. Я сестра главаря! Джея Филлгрева, – ответила, зажмурившись в ужасе, Ванесса.

– Что им нужно от города? – потихоньку отпускал ее «собеседник», немного отстраняясь.

– Как обычно – дань.

– Врешь! – его рука потянулась к шее Ванессы.

Ее обжигала не боль, лишь страх, она вскрикнула и ответила:

– Вход в Бездну! Вход в Бездну! Я разведывала у местных…

– Зачем? Отвечай! – провел рукой по ее плечам Риппер, ощупывая, точно статую, точно музейный экспонат. Странный свиток, очень странный. Такой же, как многие, и все же он не представлял, что дотронется до этого «пергамента» в реальности.

– Мы узнали насчет украденных свитков, – закрывая глаза от страха и неопределенности, ответила Ванесса. – Свитки украли из библиотеки Большого Дерева. Местные считают все легендами, но это правда!

– Что вы намерены делать со свитками?! – удивился Риппер и заглянул в лицо Ванессы.

Она стыдливо отвела взгляд в сторону и начала рассказывать, крайне недовольная собой:

– Мы хотим отомстить Аманде Вессон! Она истребила практически всю нашу банду! Убила главаря, моего брата. Убила Джея! Мы узнали, что ее свиток судьбы украли, хотим его заполучить и уничтожить.

– У вас первоклассный осведомитель. Ифрит Дарар с пиратских островов? М-м? Он? Только он осмеливается подплывать к Острову Большого Дерева. С другой стороны, не важно. Так вы не знаете, где лаз в Бездну?

– Нет…

Риппер прицыкнул и отпустил девушку. Она вскочила с кровати, какое-то время стояла, совершенно оторопевшая, нагая. Тогда лицо Риппера изменилось, стало мягким, даже добрым. Он улыбнулся, проговорил насмешливо, но без издевки, точно обращался к ребенку:

– Ну, чего ты, ассасин-самоучка? Одевайся уже.

– А… Ты что будешь делать? – неуверенно пролепетала Ванесса, собирая свою одежду. Оружие Риппер пока держал рядом с собой.

– А я беру тебя с собой искать лаз в Бездну, иначе ты дел натворишь, – кивнул в ее сторону собеседник, но поднял руки и ненормально осклабился. – Кажется, будет весело! Да! Будет весело!

Ванесса оделась, но не смела уходить, затравленно глядя из угла. Она понимала: загнала себя в ловушку, переоценив собственные силы. Она не представляла, что уготовил ей Риппер, этот полоумный странник, который искал вход в Бездну.

Она собирала тех, кто помог бы отомстить за брата, но также опасалась, что по следу остатков банды Джей идут его враги. Про Риппера не удалось ничего узнать. До недавнего времени она считала его врагом, сообщником Аманды Вессон. Он победил молодчиков, которые, по замыслу Ванессы, должны были выбить из него информацию. И сама она глупо потерпела поражение. А теперь осталась одна, безоружная, в комнате с сумасшедшим. Врагом! Врагом ли?

Паника и злость на себя прорисовывались на ее свитке отчетливыми символами, алыми, как кровь. Впрочем, небезосновательно.

Никто не мог разгадать тайну, когда Риппер играет в безумие, а когда на самом деле безумен. Он смеялся. Но смех его оглушал, от него дребезжали стекла. И где-то за далеким морем вздрагивали хранители Большого Дерева, не понимая, что означает этот звук.

Вскоре он замер, совершенно спокойный, грустный, даже в какой-то мере выдохшийся. Риппер скромно примостился на краю кровати, сторожа изъятый арсенал и саму Ванессу, которая замерла на другом краю и глядела как птица из силков.

Ночь тянулась долго, Риппер все сидел, неподвижно, как манекен, скрестив руки, и напряженно думал. Ванесса не догадывалась, о чем.

– Ты останешься в моей комнате? – поинтересовалась она.

– Да. Почему это твоей? Ты меня пригласила. Вот я и остался.

– Значит, ты все-таки такой же бандит, как отбросы этого городишки, – обиженно проговорила она, больше не ощущая опасности, что могла бы исходить от собеседника.

– Нет, ты просто сбежишь. Что не так? Я же тебя не трогаю, – как будто извинился Риппер.

– Что не так? Действительно! После того, что ты чуть не сделал, – недовольно и провоцирующе поинтересовалась Ванесса.

Она то и дело поглядывала на свое оружие, пыталась улучить момент, чтобы вернуть хоть что-то из своих «богатств». Но Риппер только усмехался, ни разу не позволив. Так и тянулась ночь в окружении безвкусных зеленых обоев в цветочек и алого покрывала, ставшего символом молчаливого, но жаркого противостояния.

– Ничего я не сделал. И не собирался. Я никогда не буду трогать женщину, если она сама не попросит. А ты не попросишь, – слегка обернулся он. – Просто ты плохая девчонка, которая могла нарваться на неприятности, если бы повстречала кого-то другого. Запомни, Ванесса, сначала изучи своего противника. Арсенал под корсажем и навыки борьбы тебя не спасут, если ты изначально ошибешься в выборе оружия.

Ванесса сидела, подобрав под себя ноги, и отвернувшийся собеседник затылком ощущал ее непонимающий взгляд расширенных глаз. Она улыбнулась, грустно вздохнув:

– Ты какой-то другой. Не похож на тех, кто меня окружал.

– Ну, еще бы. Ты выросла среди бандитов, – усмехнулся Риппер, не оборачиваясь.

Ванесса была близко, свиток ее окрашивался иными тонами. Искрящийся аквамарин заинтересованности, золотые искорки любопытства и почти симпатии: странный человек, одновременно невероятно страшный и невероятно добрый, похожий и на смерть, и на жизнь. Он казался глотком свежего воздуха среди пустыни.

Девушка застыла у него за спиной. Риппер ощущал, как ее руки перебирают его длинные белые волосы, расплетают тугие косы с бусинами и косточками птиц. Она и сама не понимала, что и зачем делает.

Только минуту назад она страшно ненавидела его. Как будто ненавидела, хотя он манил с первого взгляда, равно как и пугал. Но его слова не несли гадкой лжи, и тем он притягивал.

– А если попрошу? – показалась она из-за плеча и заглянула в его лицо, прямо под челку.

Маняще алели ее крупные губы. От нее исходил свежий аромат молодости. А от него – рассыпающихся пеплом страниц. Но запах успокаивал ее, казался мягким, чарующим, хоть и отмеченный печатью смертей. Она все смотрела.

Он отвернулся и только по-отечески погладил ее по голове. Ванесса отпрянула, снова оказавшись за спиной, и как будто даже обиделась. Риппер молча смеялся.

«Никогда не понимал в этом плане девушек. Когда ходил в образе проекции человека, каждый раз и не понимал. Да, я давно читал ее свиток. Ванесса Филлгрев, бандитка, в чьей крови затерялась магия фей с Большого Острова. Ванесса-Ванесса… Кто-то из твоих предков ушел к людям из-под сени великой кроны. Кровь фей… Может, это из-за нее тебя манит ко мне? Может, из-за этого я наткнулся на твой свиток? Как будто судьба. Глупо, наверное, через столько лет вдруг запасть на один-единственный свиток, маленький свиток с красными ободком. Маленький свиток. Маленький! Слишком короткий. За что, Ванесса? Почему ты? Я устал читать о тебе, читать тебя. Читать себя. Я устал читать, пора действовать. Ты стала моим спасением, потому что твой маленький свиток можно было спрятать среди перьев. И в твоем свитке были обозначены пробелы. Пробелы, где должен был появиться я. Это ли не судьба?»

– Ты похожа на мак… Алый, кровавый, мятежный, – проговорил Риппер, не зная, как решился на эти слова; но казалось, что времени нет, что все рушится и земля уходит из-под ног, поэтому повернулся к Ванессе: – Я знаю тебя с рожденья. Ты необыкновенный цветок, что оказался на неправильном для этого цветка поле. В пустыне. Но вырос и расцвел краше иных тепличных.

– Зачем эти слова? – Ванесса смотрела изумленно, но отшатнулась, резко вскинув голову: – Они как ядовитый мед! Но… так сладки… нет, ты не лжешь… Что же тебе надо?

– Я просто говорю, что наша встреча неслучайна. И… Я рад этой встрече, – улыбнулся Риппер и приблизился к ней, перегнувшись через покрывало.

Она подняла глаза, но он смущенно отвернулся. Он вдруг ощутил, как забилось сердце, затрепетало, живое, человеческое. Так не полагается проекции, иллюзии, сотканной для путешествий по миру людей. Созданной… для побега.

Риппер встал и отошел к окну, закрыв глаза. Неразгаданный страх мучил его душу: «Как мало времени. Маленький свиток. Не стоило вмешиваться в эту судьбу. Я ведь только читал историю. Просто читал. И не догадывался, что она окажется в этом городке. Разве не догадывался? Почему именно ее история так поразила меня? Я знал все ее мысли, все слова, все тайные стремления… Свиток такой короткий. У нее так мало времени. И именно она моя тайная слабость, мой скрытый грех. Если сейчас перечеркать своим небрежным почерком несколько ярчайших страниц ее свитка. Если в эту ночь вписать себя… Что останется потом ей? И что останется потом мне? На долгие-долгие годы. И почему ее свиток такой короткий! Это моя мука невмешательства, как у Сумеречного Эльфа. Моя боль».