Артефакты

– Давай положим обратно и сделаем вид, что мы этого не видели, – начала я запихивать перетянутые канцелярской резинкой доллары обратно.

– Так, может, это она Линде положила деньги? – множила Карина вопросы. – Кстати, откуда у Насти бабло? Вроде их риелторские дела не то чтобы шибко круто шли.

– Не знаю. Я уже ничего не знаю. Честно! И давай с Настей разберемся чуть позже. По-моему, у нас есть более насущные задачи.

Карина еще долго бурчала себе под нос ругательства в наш адрес, возводя гневную хулу на весь род человеческий.

Спустя годы «Клиника Маршака» казалась советским пансионатом после неумелой реконструкции. Рехабы множились в области как грибы после дождя и предлагали своим постояльцам избавиться не только от наркотической и алкогольной зависимости, но и от игромании, агорафобии и простого бытового стресса. Отправиться на своего рода ретрит стало модой и местами нормой. Отключить телефон, детокситься, пить спирулину и выговариваться психологу, нагло и беспардонно присев ему на уши. С момента моего последнего приезда в клинику она изменилась: кирпичное здание обложили маркой светло-зеленой плиткой, территорию расширили и сделали пару беседок для занятия йогой. Мы остановились за оградой, достали распечатанное письмо и паспорта. Внутрь нас пустили с оговоркой, что мы не будем приближаться к пациентам. Если только заприметят, что мы навели фокус на кого-то, кроме главного врача, выставят восвояси.

Так, пока мы с Гогой делали никому не нужное интервью с врачами, даже не включив камеру, Карина уже набросилась с объятиями на знакомого медбрата – он сразу вспомнил, как тайком носил ей Red bull и загружал на плеер редкие инди-композиции, поймав ностальгический сплин.

– Ванька! Сто лет – сто зим. Как твое ничего? – улыбалась во все тридцать два зуба Карина.