Вайрух. Этот странный подлунный мир

– Да. Мой папа – немец.

– Внешне ты не очень похожа на немку, у тебя четко выраженные азиатские черты лица.

– Моя мама – татарка. Они с папой развелись, когда я была маленькой. Я, действительно очень похожа на маму.

– Как ты восприняла развод родителей? Сколько лет тебе тогда было?

– Да я особо никак не воспринимала. Папа часто в командировках был по работе, я его редко видела и почти не помню. Мама говорила, что он женился только потому что мама беременная была. Папе в невесты другую готовили, а он с мамой связался. Мама красивая в молодости была. Со скандалом сыграли свадьбу, ну и жизнь совместная не сложилась. Деньги от него получаем – и ладно.

– У тебя выпускной в этом году? Куда планируешь поступать?

– Ещё не определилась. Хочу врачом быть, или медсестрой, или фармацевтом. Мне легко дается химия.

– Хорошая профессия – врач. И медсестра тоже хорошая профессия. А от чего зависит твой выбор?

– Денег много надо, чтоб на врача учиться, а в медучилище подешевле, и ехать далеко не надо. У меня оценки хорошие и по химии, и по биологии, шансы на поступление, я думаю, есть.

– А как вообще у тебя дела в школе? Что тебе там нравится больше всего?

– Ничего мне там не нравится. Я вообще и дома могла бы так учится, как там преподают. Скучные и не интересные учителя. Всё что они рассказывают я уже знаю на перед.

– С одноклассниками у тебя какие взаимоотношения?

– Никаких взаимоотношений у меня с ними нет. Высокомерные тупицы! В голове только бабло, шмотки, гаджеты. Одни только потребности, будто все им что-то должны.

– У тебя друзья в классе есть?

– Нет, наверное…

– Ты не уверена?

– Есть одна девчонка, мы с ней с детского сада вместе, но сейчас почти не общаемся.

– Почему?

– Скучно с ней стало, она как-будто остановилась в умственном развитии в пятом классе. Как ребенок. О чем с ней разговаривать? Я ей ничего сказать не могу, такое ощущение, что она меня не понимает, хлопает глазами, а голове – пустота.

– А вообще у тебя есть друзья? Люди с которыми тебе интересно?

Разговор с Верой Дмитриевной начинал раздражать Кристину. Она, то и дело, недовольно сверкала своими темными глазами. Ей стыдно было сказать, что друзей у неё в школе нет. Что она не курит и не вертит задом перед парнями на переменах, а читает книги. Что учителя тоже косо на неё смотрят, но учится-то девочка хорошо – и это главное.

Кристине вспомнился случай трёхлетней давности. Четыре девчонки из параллельного класса однажды зажали её после уроков в школьном дворе. Сначала они просто оскорбляли её, а потом перешли к плевкам и пинкам. Кристина не плакала, не звала на помощь. Сначала она защищала себя как могла, но поняв, что силы не равны, села на корточки, обхватив голову руками. Противницы, поиздевавшись, потеряли интерес и ушли, оставив Кристину грязную, оплёванную за подсобкой. Вечером мать Кристины побежала выяснять отношения с родителями и учителями. В школе разразился скандал, но положение Кристины с тех пор не улучшилось, правда её никто больше не бил, но презирать стали еще больше.

За что эти девочки решили так её наказать? Странная, разговаривает сама с собой, не такая как все. Подростковый возраст стал виной случившемуся, девчонкам хотелось выделиться, повысить свой авторитет. А пострадала безобидная Кристина.

А была ли Кристина так безобидна, как казалась?

Все четыре девочки спустя некоторое время оказались в больнице. Одна из них сломала ногу на ступеньках школы. Вторая подхватила какую-то инфекцию и пролежала под капельницей неделю. На третью девочку напала стая бродячих собак, и ей пришлось накладывать десяток швов. А четвертая случайно уронила на себя кастрюлю с кипятком и обварила ноги.

Но Кристина не имела к этому отношения. Прямого отношения.

Ребята в школе шептались и показывали пальцем в сторону девушки, но бездоказательно. Высшая кара настигла их. Когда слухи дошли до матери Кристины, та стала допытываться:

– Это твоих рук дело?

– Нет, мама, я ничего им не сделала, кому ты веришь? Неужели я могла с кем-то так обойтись? Я не такая как эти твари.

– Я не говорю, что ты кого-то толкала или била, я говорю, что ты руку приложила. Я тебя прошу, дочка, не ввязывайся в это дело. Их наказали в школе. Всё улажено.

– Наказание должно быть справедливым. Они меня унизили перед всей школой, вот и получили по заслугам.

– Значит, всё же ты вмешалась?

– Нет, не я. Это Вайрух.

***

Четвертый день в больнице начался как всегда. Солнечные лучи еще заглядывали в грязные, зарешеченные окна, от ярких бликов становилось немного спокойней на душе. Мир за серыми кирпичными стенами цветет, жизнь идет своим чередом, люди снуют, бегут по своим делам. А в столовую ковыляют пациенты, тянутся из своих душных, вонючих палат. Стучат ложками по тарелкам, скребут холодную, застывшую в кусок, кашу.

Кристина поковыряла для вида в тарелке, но пробовать не стала. Она хотела есть, но не могла впихнуть в себя утреннюю трапезу, благо мама принесла ей тонну печенья, и голодная смерть девушке не грозила.

Пациенты больницы были разнообразные. Мужчин в отделении не было, они проходили лечение этажом выше. Женщины были, в основном пожилые и старые, несколько пациенток среднего возраста, а Кристина среди них была самой юной. Она иногда с интересом смотрела на соседей, какие проблемы у них, какие диагнозы, по многим и не скажешь, что человек-псих. Лекарства у всех тоже были разные, кто-то молчал, тупо и вяло смотрел по сторонам, другие наоборот были оживленные, болтали и смеялись. Во время прогулок во дворике больницы женские и мужские особи встречались. Кто-то лечился с женой или мужем, а кто-то только здесь встречал свою любовь. Здесь они были равны – страдающие, одинокие в мирской жизни, но свободные и бесхитростные на прогулке за колючей проволокой.

Как Кристина наблюдала за больными, так и они наблюдали за ней. Некоторые прямо спрашивали у неё, почему она здесь. Девушка отмалчивалась или говорила, что у неё обыкновенная депрессия из-за загруженности в школе. Кто-то верил, кто-то считал, что она пыталась покончить с собой из-за неразделенной любви, ведь в таком возрасте девушки такие ранимые. Кристина предпочитала не спорить с психами, кто знает, что твориться в их головах. Она боялась признаться в причинах её появления в этом месте, даже самой себе. Хотя в какой-то мере психи тоже были правы. И она когда-то обожглась в отношениях с парнем.

Алёшка жил в соседнем доме. Они были едва знакомы, но однажды их пути пересеклись. Никто из ребят не думал, что их отношения станут роковыми для обоих.

Алёшка просто придержал дверь пред ней, когда она выходила из магазина. Такой милый, вежливый, обаятельный, аккуратный. Как так вышло, что раньше она не замечала его? Душа компании, всегда окруженный друзьями и подружками, он никогда не обратит на неё внимание. Но его образ уже проник в её мозг и все время возникал в её памяти. Дело осталось за малым. В век существования интернета найти нужную информацию не составляет труда.

Полнолуние, полночь, зажженные свечи, фото возлюбленного, магическое покрывало, вода, нож, кровь – всё готово. Это было просто. Теперь он будет с ней.

– Как ты думаешь? Скоро он влюбится в меня?

– Думаю, что очень скоро. Твоя магия становится очень могущественной с каждым днём.

– Я уже завтра подойду к нему ненароком, проверю.

И с утра Кристина уже искала встречи с ним. Между уроками она специально столкнулась с ним в коридоре школы.

– Ой! Прости. Задумалась, не вижу куда иду.

– Ничего. Не извиняйся.

– Тебя ведь Алёшка зовут? Ты из пятого дома?

– Да. А ты?

– А я Кристина из четвертого. Ну ладно, мне пора, – она тепло улыбнулась, и свернула в свой класс. Адреналин в её крови подскочил, лицо и уши бросило в жар от волнения, сердце стучало. Она села за парту, в попытке успокоиться. Дело сдвинулось с мертвой точки, теперь он полностью в её власти.