Хроники Путеводной звезды

– Буду очень благодарен. Мне пора.

Бывший император драконов потянулся к Налари, чтобы попрощаться, но та сделала вид, будто не видит обращенного к ней жеста.

Мужчина подождал, опустил руки. На мгновение в его глазах отразилась боль, затем лицо сделалось каменным. Кивнув Виктории на прощание, Адэрадий повернулся и вышел, мягко прикрыв за собой дверь. Не проводив отца даже взглядом, Налари горько усмехнулась, потом подошла к Виктории и крепко ее обняла.

Что поделать, девочка вошла в тот возраст, когда авторитет родителей начинает подвергаться сомнению, а в сердце все больше разгорается бунтарский дух. Увы, этого бунтарского духа в Налари оказалось через край. Дошло до того, что вчера Адэрадий сам лично обратился к Виктории за помощью.

Он воспользовался экстренным перемещением, наделав немало переполоха в отделе Верихова. Новые сотрудники даже не сразу сообразили, что от них требуется, уставившись на одетого по форме главного императорского советника, который появился в портале вместо ожидаемой Элины Евгеньевны. Сверкая нашивками иномирской военной формы, незнакомец потребовал отвести его к «великой волшебнице», чем окончательно сбил с толку. Сотрудники наперебой бросились пояснять, что гражданин ошибся, здесь волшебницы не работают, потому что в основе деятельности агентства лежит научно-технический прогресс.

Все могло закончиться довольно печально, если бы Виктории не понадобилось заглянуть в отдел. Только начав трансформацию, Адерарий не успел еще повредить дорогостоящее оборудование, но все к тому шло. Припечатав бестолковую молодежь крепким словом, Виктория активировала амулет, благодаря чему огромный разъяренный дракон оказался не в лаборатории, а на скалистом берегу океана. Понятное дело, пришлось немного подождать обратной трансформации, а потом Виктория услышала довольно неприятную историю о последних выходках Налари. Внутренне обрадовавшись тому, что ее девчонкам пока далеко до подросткового возраста, она предложила для начала сменить Налари обстановку. Хотя бы на недельку. Например, погостить у них с Антоном. А дальше действовать по обстоятельствам. Похоже, все было очень плохо, если дракон не стал долго раздумывать и привел Налари так скоро.

– Я так по тебе соскучилась, – пожаловалась девочка.

Последний год она начала тянуться вверх, стала угловатой. Типичный «гадкий утенок» подросткового возраста, все-таки в драконах много человеческого. На носу воспалился прыщ, черты лица заострились, да и сама Налари выглядела несколько истощенно.

– Я тоже, моя золотая, – Виктория крепко обняла девочку.

– Ну почему не ты стала моей мачехой? – спросила Налари.

– Потому что это невозможно. Но я твоя лучшая подруга, разве этого мало?

– Мы почти не видимся, – обиженно засопела девочка.

– Согласна и, как видишь, я решила исправиться.

Они спустились в кафе, где Виктория заказала Налари порцию самого вкусного мороженого. Но девочка к нему так и не притронулась, задумалась о чем-то, опустив глаза. Виктория тоже решила выдержать паузу.

– Я такая невезучая, – наконец проговорила Налари, посмотрев на подтаявший десерт.

– С чего это ты взяла? – поинтересовалась Виктория, допивая кофе.

Она поставила пустую чашечку на стол и приготовилась слушать.

– Мне не везет с самого рождения, – на ресницах Налари налились две крупные капли.

– И потому ты решила навсегда отказаться от самого лучшего на свете десерта? – поинтересовалась Виктория.

Капли сорвались с ресниц и покатились по щекам.

– От сладкого прыщи, – горестно проговорила собеседница.

– Глупости. Я обожаю сладкое, и ни одного прыща, посмотри, – Виктория демонстративно покрутила головой, чтобы Налари убедилась в правоте ее слов.

– Ты уже взрослая, а у взрослых прыщей не бывает.

Согласившись с неоспоримым доводом, Виктория со вздохом проговорила:

– Как скажешь, тогда я его все-таки съем. Жаль, когда такая вкуснятина пропадает, – она подвинула к себе креманку и взяла из стоящей рядом на столе корзиночки ложечку для десерта, – мммм, кажется, на этот раз добавили немного сиропа африканской клубники, обожаю.

– А что такое африканская клубника?

– Разве можно такое объяснить словами? Впрочем, когда доем, попытаюсь подобрать подходящие эпитеты, – Виктория закрыла глаза, смакуя очередной кусочек.

– А… можно я попробую? – робко попросила Налари, наблюдая за уменьшающейся горкой.

– Ни в коем случае, мы ведь выяснили, что у тебя от мороженого появятся прыщи, – приоткрыв один глаз, ответила Виктория.

Потом придвинула к себе креманку таким образом, чтобы Налари не смогла дотянуться.

– Я только попробую, от одной ложечки ничего не будет.

Теперь Виктория посмотрела на Налари с сомнением. Не желая терять времени, Налари тоже взяла ложечку, поднялась и обошла столик.

– Только чуть-чуть, – пожадничала Виктория.

– Ммм, какая вкуснятина, и не такое оно уж и сладкое, – обрадовалась Налари.

– Ладно, доедай, – сдалась Виктория и нехотя придвинула креманку к Налари, – я себе новую порцию возьму.

– Так нечестно, – сообразила Налари, подвинув креманку обратно, – ты это уже почти съела, закажи новую порцию мне.

– Ты ведь сама отказалась, – возмутилась Виктория, – тебе не кажется, что ты из меня…

– … веревки вьешь, – закончила фразу Налари, – ты всегда говоришь одно и то же, но это неправда.

– Да уж, – нахмурилась Виктория, – посадила себе на голову. Ладно, вон буфет, пойди, возьми сама все что хочешь, скажешь, что за мой счет.

Когда Налари вернулась, Виктории подняла глаза от телефона и от удивления чуть его не выронила.

– Ты что, решила скупить весь буфет?

– Я не смогла выбрать и решила попробовать все, что есть, – рассудительно ответила Налари и приступила к дегустации.

– Разумно. А с прыщами мы разберемся, я тут одно средство заказала, очень хорошие отзывы, привезут уже завтра, – Виктория убрала телефон в сумочку.

В ответ Налари только благодарно кивнула, ей некогда было отвлекаться на разговоры.

– Так почему ты считаешь себя невезучей? – спросила Виктория, когда они вернулись к ней в кабинет.

– Во-первых, у меня умерла мама.

– Это очень печально, но иногда случается. И у тебя есть папа, а это очень и очень здорово, мне когда-то повезло куда меньше. Папа с мамой погибли почти в одно время, так что своих родителей я едва помню.

– Ладно. Но я проспала почти тридцать лет, – вскинулась Налари.

– О, это просто невероятная история, которая делает тебя особенной, не такой, как все.

– У меня мачеха, и еще младший братишка, которого папа любит больше, чем меня, – выпалила Налари.

– Хм… хорошо, что тебя не слышат мои девчонки. Если каждая начнет нас с Антоном в этом попрекать, что делать будем?

– Не начнут, потому что вы их всех любите, а меня никто не любит, – надулась Налари.

– Тебя все любят.

– Только ты меня любишь, ты одна. Но даже у тебя есть родные дочери, а это значит, что на самом деле я больше никому не нужна, – тихим треснувшим голосом проговорила Налари.

Эти слова, сказанные от чистого сердца, поразили Викторию. Она притянула к себе угловатую фигурку и крепко прижала, пытаясь найти правильные слова. Но не успела. Открылась дверь, на пороге появился один из новых стажеров.

– Виктория Витальевна, Антон Лукич не может до вас дозвониться, просит зайти к нему, очень сложное дело.

– Опять забыла про беззвучку, – спохватилась Виктория и достала телефон, – а, всего три пропущенных, значит, ничего страшного.

Потом посмотрела на Налари и весело подмигнула.

– Ну, что, идем разбираться в сложном деле, с которым Антону Лукичу в одиночку не справиться?

– А мне разве можно? – Налари недоверчиво посмотрела на Викторию.

– Считай, временно зачислена в штат младшим помощником.

– И что я должна делать? – на бегу спросила Налари.

– Что скажу, то и делать, по обстоятельствам. Только, чур, не ныть и домой не проситься.

– За это можешь не беспокоиться, – обогнав Викторию, Налари первой заскочила в приемную.

– Здравствуйте, Любочка, – махнула весело рукой, – а я теперь здесь работаю. Правда, временно.

– Вот и чудесно, – ответила Любочка и обратилась к Виктории шепотом, – кажется, все серьезно, давно его таким не видела.

– Отлично! А то засиделись все, мхом поросли.

На последней фразе лицо Любочки вытянулось, но Виктории некогда было уточнять, что именно в сказанном вызвало такую реакцию. Крепко держа за руку Налари, она входила в кабинет Антона.

На лице Купидонова его фирменная улыбка и океан оптимизма. Однако, прожив шесть лет в браке, Виктория моментально уловила некоторую растерянность супруга, маскируемую излишней бравадой. Посетителей не было, но было нечто другое, заставившее Викторию нахмурить брови. Пусть она не одобряла решения Антона оставить в кабинете то самое белое кресло «на память», ведь хорошими такие воспоминания назвать трудно (угораздило ее развоплотить того демона), но если оно все еще здесь, то и выглядеть должно как минимум ухоженным. А сейчас на кресло была водружена грязная замызганная коряга. Обросший лишаями и мхом, облепленный остатками паутины с приклеившимися жухлыми листьями и веточками, сгнивший кусок дерева никак не должен был оказаться на сияющей белизной обшивке. Между прочим, регулярно требующей особого ухода.

– Почему в этом кресле? Ты его убьешь! – возмутилась Виктория.

И тут произошло невероятное. Коряга пошевелилась и жалобно простонала:

– Как, и вы тоже хотите моей смерти? Я так и знал, никому нельзя доверять…

– Ой, оно живое! – радостно воскликнула Налари.

– Простите, моя супруга говорит о кресле, ох уж эти женщины, – Антон поднялся и в три шага отказался рядом, – здравствуй, Налари.

На Викторию только глянул, но так красноречиво, что у нее не осталось никаких сомнений, надо срочно учиться держать язык за зубами.

– Сомневаюсь, – обиженно засопела коряга, – это кресло предмет неодушевлённый, его невозможно убить.

– Простите, я подумала… – Виктория снова поймала предупреждающий взгляд Антона, – в смысле, это было глупо и невежливо с моей стороны, простите.

– Видите ли, данный предмет интерьера дорог моей супруге как память, потому я обычно не предлагаю его посетителям. Но вам кресло понравилось, и почему бы и нет, в конце концов, это только мебель, предназначение которой приносить пользу, и э… – Антон завис на гласной, исчерпав запас подходящих слов.

– Оно такое удобное, – проворчала коряга, – да и какой от меня может быть вред, с самого рождения мои помыслы чище вод Сияющего источника. Источника, которым я грежу днем и ночью, который приходит ко мне в видениях. Источника, поиск которого стал началом всех моих бед.

Коряга снова пошевелилась и начала подниматься на удлинившиеся то ли ветки, то ли корни. Роста это чудо было чуть ниже Налари, которая за последний год вытянулась до плеча Виктории. В верхней, самой толстой части ствола, находилось дупло, из которого выпорхнула ярко-желтая бабочка и закружила над креслом.

– Хотя, в чем-то вы правы, – грустно продолжила коряга, – действительно, испортил. Но я не хотел, простите меня. Сейчас все исправлю.

Виктория и рта не успела раскрыть, как прямо от корявого ствола потянулась к небольшому разрезу на обшивке тонкая зеленая веточка с набухающими почками. Вот почки развернулись зелеными листочками, внутри обнаружились муравьи, много. Муравьи потекли ручейками к концу ветки, потом на обшивку. Они собрались в огромный живой комок, закрыв собой дырку, и даже больше. Не прошло и минуты, как забавно шевелящий тысячами маленьких ножек и усиков комок пополз вниз. Зеленая ветка к этому времени стала заметно толще, удивительный гость поддел ею как рукой этот комок, поднес к дуплу на бугристой поверхности и опрокинул муравьев внутрь. Полное ощущение, будто проглотил.

Но даже не это потрясло Викторию, а совершенно гладкая поверхность обшивки.

– Как? – вырвалось у нее.

В свое время, когда Антон окончательно решил оставить себе это дурацкое кресло, она не раз пыталась хотя бы след от ножа убрать, но что бы ни предпринимала, словно в насмешку, разрез оставался на месте. Заплатки исчезали на глазах, а магическое воздействие рассеивалось за считанные секунды. Антон только посмеивался и просил оставить культовый предмет в покое. И вот, какие-то муравьи решили старую проблему.

– Потрясающая работа, – восхищенно пробормотала Виктория, подойдя вплотную к креслу и погладив пальцами место бывшего повреждения.

– Спасибо за высокую оценку моих скромных способностей, – проговорил гость.

Желтая бабочка опустилась на одну из веток и сложила крылышки.

– Как круто, – выдохнула Налари, до этого с открытым ртом наблюдавшая за происходящим, – простите, а можно вас потрогать?

– Виктория, Налари, – опомнился Антон, – познакомитесь с нашим удивительным гостем.

Он выдержал небольшую паузу и произнес торжественно:

– Дух Бесконечного леса.

Бабочка распахнула крылья и снова взлетела.

– Уважаемый Дух, – обратился Антон к гостю, – еще раз прошу прощения за неловкую сцену, позвольте представить мою супругу Викторию. А эта замечательная юная особа – Налари.

Девочка протянула ладошку, и бабочка доверчиво опустилась на указательный палец.

– Какая красивая, – прошептала Налари, разглядывая узор на крылышках.

– Очень рад нашей встрече. Простите, но могу ли я присесть хотя бы на пол? Кажется…

Коряга пошатнулась. Стоявшая поблизости Виктория успела подхватить накренившегося гостя и уложить обратно на кресло.

– Что с вами?

– Увы, я слишком давно не был дома. Силы покидают меня. Иногда думаю, доживу ли до утра. И только одно желание не позволяет оставить борьбу и сдаться. В своем небытие я хочу стать частью моего родного леса. Помогите мне вернуться домой.

– Ты должна ему помочь! – воскликнула Налари.

– Но как? – Виктория растерянно смотрела на обросшие мхом короткий ствол и ветви, которые служили существу чем-то вроде рук и ног.

Странный гость затих. Теперь его опять можно было принять за обычную корягу.

– Да нет же, вот ему, – Налари протянула ладошку, на которой, беспомощно опустив блеклые крылышки, лежала бабочка.

– Я не умею лечить бабочек, – ответила Виктория.

– Но ты должна попробовать, ты ведь самая лучшая волшебница! У тебя все обязательно получится! – Налари смотрела на Викторию глазами, полными слез.

Виктория подставила ладонь, и Налари осторожно переложила ей бедняжку.

– Антош, откуда он? – Виктория посмотрела на мужа.

– Солнышко, наш гость заблудился, путешествуя по мирам, потому и обратился в наше агентство. Он не имеет ни малейшего представления о координатах своего мира. А я на этот вопрос могу ответить однозначно только в одном случае, но, как понимаешь, в данной ситуации бессилен, – Антон показал глазами на ящик стола, в котором хранил медицинский аппарат для забора крови, и беспомощно развел руками.

Внимательно рассмотрев бабочку, Виктория перевела взгляд на корягу и предложила:

– А что, если веточку отломать? Кусочек мха не пробовал отщипнуть? Может, муравей какой сгодится?

На этих словах бабочка взмыла в воздух.

– Еще крылья предложите оторвать. Нет, определенно, и здесь желают моей погибели. Никому, никому нельзя верить, – донеслось с кресла.

Бабочка покружила в воздухе и направилась к стоящему в углублении стены амурчику, там зацепилась лапками за искусно вырезанный из мрамора наконечник стрелы и замерла.

– Ты его вылечила! – радостно захлопала в ладоши Налари.

– Нет, моя золотая, наш гость не нуждается в лечении, таких артистов еще поискать надо.

– Я не артист, – обиделся Дух, – мне по-настоящему плохо. А от твоих рук легче стало, мням, какая вкусная магия. Но только ты недружелюбная, это плохо. Так что я лучше тут посижу. Какая интересная сила, древняя. И вкусная такая. Вы пока решайте, как меня домой доставлять, а я посплю немного. И никаких отломать и отщипнуть, в гневе я ужасен, прошу учесть.

Бабочка сложила крылья и замерла.

– Что-то я не понял, так кто Дух? Эта бабочка, что ли? – Антон потер подбородок.

– Как понимаю, это очень сложная система, но в центре всего, да. Вот это хитрое насекомое.

– Я все слышу и могу обидеться, – проворчала коряга.

– Да уж, чего только не бывает, – проворчала в ответ Виктория.

– Пока наш дорогой гость отдыхает, предлагаю спуститься в кафе и пообедать, – предложил Антон.

– Но мы только оттуда, – возразила Налари.

– Составим компанию Антону Лукичу, – Виктория потянула девочку к выходу.

Следом вышел Антон, прикрыв плотно за собой дверь.

– Ну, как? – спросила Любочка, при этом пальчиком показав себе под стол.

– Треш какой-то, – почти пожаловалась Виктория, глазами дав понять, что сигнал понят.

Наблюдательный Антон тоже сделал свои выводы, потому с наигранной беспечностью произнес:

– Но мы пойдем съедим по две порции мороженого, и сразу станет легче. Как жаль, что девочки сейчас в аквапарке, с ними было бы веселее.

Из-под Любочкиного стола раздалось хихиканье.

– Ой, а что это там? – вступила в игру Налари.

И тут же над столом показались белые кудряшки, потом пара хитрых зеленых глаз.

– Налари уже здесь! – сообщило очаровательное создание.

С дикими криками из-под стола выскочили две белобрысые фурии и повисли на угловатой подростковой фигурке. Третья наследница Купидоновых застыла с виноватым выражением лица под взглядом матери.

– Замри! – скомандовала Виктория.

Наступила тишина.

– Полечка, ты ничего не хочешь нам сказать?

– У меня язык замер, – сквозь зубы процедила младшая.

Она предпочла остаться за столом.

– Полин язык отомри. А теперь рассказывай, где Антонина Петровна?

– Уволилась, – с напускным сожалением доложила Пелагея.

– Подтверждаю, – констатировала Любочка, – вот заявление.

Лицо Антона пошло пятнами.

– Та-ак, – на этот раз тон отца не сулил девчонкам ничего хорошего.

Забыв про игру «замри», все трое вытянулись по струнке. Даже Налари почувствовала себя неловко и, посмотрев на близнецов, тоже выпрямилась, опустив руки по швам. На всякий случай.

– До каких пор это будет продолжаться? – строго спросил Антон, всматриваясь в виноватые мордашки.

Ответа не последовало.

– Вторая няня за неделю, – грозно пророкотал Купидонов.

– Простите, это я виновата, не сдержалась, – подняла на отца пронзительную зелень глаз Тамара.

– В аквапарк больше ни ногой, – холодным тоном припечатала Виктория.

Три головы синхронно качнулись в знак согласия.

– Как вы можете думать только о себе? – кипятился Антон.

Время от времени он был вынужден отчитывать дочерей, иногда даже по углам расставлял. А что делать? Тамаре только добраться до воды, а там попробуй, удержи от унаследованного от бабки обличья. И ведь вчера вечером клятвенно заверила, что ничего такого не повторится, а в домашнем бассейне ей, видите ли, тесно. И ведь поверил, согласился, хотя планировал отправить Антонину Петровну с девочками в детский городок в центре. Да и Поля с Делей не лучше, мало того, что сестру прикрывают, сами такие сюрпризы подкидывают, что и не знаешь, откуда следующий раз прилетит. Им только по пять, а уже такие номера научились откалывать, никакая няня не удержится. Вот не хотел Антон, чтобы Виктория на работу возвращалась, как в воду глядел. Пока жена дома сидела и детьми занималась, все хорошо было, да и в агентстве тишь да гладь была, работали да работали. А только вышла и вот тебе, нечто с утра кабинет оккупировало, голова кругом уже.

– Значит, так, – сурово произнес Антон.

Но продолжить не успел, дверь его кабинета распахнулась, и выскочила в приемную коряга, испуганно вереща:

– Помогите! Помогите! Опять началось!

Что именно началось, было непонятно, только от коряги вдруг метнулись золотистые сети из тонких нитей и приклеились к Антону, Виктории, девчонкам, Любочке. И тут же потолок приемной потемнел, воздух наверху сгустился и закружил воронкой.

– Немедленно отцепись! – голос Виктории тонул в нарастающем гуле.

Она тщетно пыталась освободиться. Девчонки заверещали, так же не в силах противиться происходящему. Воронка над головами разрасталась на глазах, втягивая в себя все подряд. Бумаги с Любочкиного стола закружили по кабинету, стремительно исчезая в черной бездне. Распахнулись дверцы шкафов, полетели в воронку папки и книги. Все, что смогли Антон с Викторией, обнять трех девчонок. С той стороны стола Пелагею крепко прижала к себе Любочка.

– Держите меня, не отпускайте! – выла коряга.

Мох отрывался кусками, вот и саму корягу подняло в воздух, закружило. Нити натянулись, Антон попытался ухватиться одной рукой за стол, но тот легко поддался и поднялся в воздух.

– Ничего не могу сделать, – отчаянно закричала Виктория.

Их оторвало от пола и потянуло в черную неизвестность.

– Мама! – закричала Поля.

Их кружило в воронке, Виктории едва удалось поймать дочь за руку, в следующее мгновение Любочка схватилась за Викторию и Антона. Зацепились за Полю и девчонки, и вот так, держась друг за друга, понеслись они все куда-то в непроглядной тьме. Про амулет Виктория и не думала, она изо всех сил держала дочерей и Налари. Закрыли собой детей и Антон с Любочкой, таким образом, девчонки оказались в своеобразном коконе из взрослых.

– Меня сейчас стошнит! – пожаловалась Налари.

Яркий свет ударил по глазам, они упали в воду и вскоре оказались в ее толще, увлекаемые золотистыми нитями.

Все было плохо. Никакой возможности всплыть, вода ледяная. Отличное время для того, чтобы собраться и действовать, Виктория хладнокровно начала плетение, которое должно было вытолкнуть всех наверх. На девчонок старалась не смотреть.

Ей оставалось всего несколько мгновений, как тяжесть, тянувшая вниз исчезла сама собой. Мало того, некая сила потянула всех наверх, и вот уже спасительный воздух. Едва оказавшись головами над водой, дети закашлялись. Все живы и здоровы, хоть и начали синеть от холода.

– Берег там, – Антон показал в сторону.

– Отлично, – как можно бодрее ответила Виктория.

Перенаправив плетение, сделала так, чтобы течение понесло их к скалистому берегу, видневшемуся слева. Также удалось изменить температуру воды, хоть и не до комфортной, но все же. Дыхание девчонок начало выравниваться.

– Спокойно, держимся за меня, не делаем лишних движений, дышим, скоро окажемся на суше, – подбодрил всех Антон.

Он старался удержаться на плаву, поддерживая девчонок. Любочка барахталась рядом, она явно не умела плавать, но старалась не паниковать. Виктория тратила все силы на поддержание потока, потому сама еле держалась на воде. Оставалось надеяться, что всем хватит сил.

– Мам, пап, можно? – жалобно попросила Тамара.

– Только на этот раз. И помоги Поле, – ответил за обоих Антон.

Девочка отцепила ручонки от отца и скрылась под водой.

– Она же, – попыталась сказать Любочка, но чуть не захлебнулась.

Ее глаза расширились от ужаса.

– Любочка, – Антон старался дышать ровно, – ты только не пугайся, но наша Томочка русалка. Так получилось.

В подтверждение его слов, малышка тут вынырнула, повернулась к Пелагее спиной. В бассейне они часто так играли, Поля привычным жестом обняла сестру за шею, и они вместе поплыли к берегу. Собрав силы, Виктория направила дополнительный теплый поток с девчонками.

Очертания прибрежных скал уже можно было рассмотреть, когда Тома вернулась.

– Мамочка, все хорошо, только там очень холодно. Поля спрашивает, можно поджечь большое дерево, которое лежит на берегу?

– Пусть соберет небольшие деревяшки, если есть. Дерево не надо трогать, вдруг оно живое. И, зайчонок, забери с собой Агидель.

– Хорошо, мамочка.

Как и с Полиной, Тома подсадила сестру на спину, головы девчонок быстро скрылись из виду.

– Что с амулетом? – спросил Антон, поддерживая на плаву Налари с Любочкой.

– Исчез. Кажется, утонул.

– Понятно. Ничего, что-нибудь придумаем. Выберемся.

– Мамочка, – снова вынырнула Тамара, спустя какое-то время, – Поля нашла старую лодку, а рядом с нею два скелета и всякие кости, можно эту лодку сжечь, в ней много дырок. А то они с Делей сильно замерзли.

– Нет, пусть отойдет подальше от скелетов, – велел Антон, – скажи, пусть прижмутся друг к дружке, мы скоро доплывем. Забери Налари.

– Антон, я боюсь, я лучше с вами, – посиневшими губами попросила Налари.

– Да не бойся, со мной не утонешь, – развеселилась Тамара.

– Я скелетов боюсь.

– А чего их бояться? Они не страшные.

– Налари, плыви с Томой, – проговорила быстро Виктория, – и сожгите уже эту лодку, все. Назад не возвращайся.

– Хорошо, мамочка.

Налари осторожно обняла Тому, девочки поплыли к берегу.