Хроники Путеводной звезды
Супруг поднялся из-за стола.
– Солнышко мое, что происходит?
– А… – Виктория не знала, что сказать, но и тянуть гласную бесконечно тоже было странно.
Она замолчала и теперь просто смотрела на Антона.
– Ваша супруга убеждена, – заговорил властитель загадочного мира, – что моя жизнь недостаточно хороша. Якобы мне недостает конфликта с противоположностью, а без этой борьбы никак не познать истины. Приведенные аргументы показались интересными, потому я решил несколько разнообразить свое бытие. Прошу прощения за внезапное появление, найти ваш мир было проще всего по вашей с супругой ментальной связи, и я не задумался об отдельных аспектах, ибо по поведению дамы решил, что бестактное поведение есть норма вашего социума. Но теперь по вашим лицам вижу, что ошибся. Еще раз прошу прощения.
– Вы хотите сказать, – Виктория развернулась к говорившему и уткнула кулачки в бока, – что я вела себя вызывающе?
– Солнышко мое, ты и правда иногда слишком деятельна, – мягко проговорил Антон, затем взял ее за руку и усадил на стул.
– К вопросу о конфликте противоположностей, – продолжил иномирец, – наблюдение за вашей парой навело меня на некоторые размышления. Уверен, что вы, Антон, после встречи с Викторией сделали огромные успехи в своем духовном совершенствовании. Или я ошибаюсь? Было ли вам свойственно раньше такое долготерпение, такой высокий уровень душевной самодисциплины, умение сохранять спокойствие в сложной ситуации?
От возмущения Виктория хотела подскочить, но рука Антона на ее плече не дала этого сделать.
– Признаться честно, за то время, что я знаком с моей замечательной супругой, я многому научился и многое понял. И очень рад, что судьба позволила мне обрести свое счастье.
Гость вежливо улыбнулся.
– В таком случае, у меня, действительно, есть необходимость познакомиться с той, которой суждено своим невыносимым характером, а иным он быть и не может, мы говорим о противоположности, сделать меня лучше.
– Мне нужно сделать важный звонок, – проговорила Виктория и покинула кабинет.
Клиенты могут нравиться или не нравиться, но работа есть работа.
– Агата Ахелоевна, здравствуйте, обстоятельства сложились таким образом, что встреча с вашим потенциальным суженым должна состояться немедленно.
– Добрый день, Виктория Витальевна. Хочу сказать, что дела так не делаются. Но на вашу удачу я только освежила маникюр и ближайшие пару часов планирую посвятить посещению открывшейся недавно выставки изделий из полудрагоценных камней. Подходите туда с моим так называемым женихом.
– Хорошо, спасибо.
Изобразив на лице все, что она думает о сирене и ее суженом, Виктория получила полный сочувствия и понимания взгляд Любочки.
– Держитесь, Виктория Витальевна, – поддержала ее Любочка.
– Сколько сегодня с утра договоров?
– Четыре.
– Как четыре? У нас ведь строгий график, не больше трех посетителей.
– Виктория Витальевна, вот так получилось. Луиза Михайловна решила, что ей наскучила одинокая жизнь.
– И что, у нее тоже нашлась пара?
– Как это ни странно, да. В нашем мире, проживает в Канаде. Алексей Константинович уже взял в работу.
– Удивительно. Но это хорошая новость, я за нее рада.
Виктория вернулась в кабинет Антона. Длинноволосый красавец сидел напротив Верихова все с тем же невозмутимым выражением лица.
– Женщина, с которой мы хотим вас познакомить, согласна на встречу. Это здесь недалеко, выставочный центр.
– Я подвезу, – предложил Антон.
В ответ благосклонный кивок.
«Хорошо, что удержался от очередной проповеди», – раздраженно подумала Виктория и взяла мужа под ручку.
– Ты ведь понимаешь, мы должны помочь эти двум, – проговорила она негромко, когда они осторожно спускались по лестнице.
Верихов с длинноволосым как раз прошли вперед, не могли слышать их разговора.
– Удивительно, моя мама утверждает, что ты сейчас плаваешь в бассейне под руководством инструктора, она за тобой наблюдает, ты чувствуешь себя хорошо, улыбаешься и минуты три назад даже помахала ей рукой.
– У тебя просто невероятная мама, – улыбнулась Виктория, – самая лучшая на свете. Не говори ей, что наш план провалился.
– И в мыслях не было. Но кое о чем поговорить все же придется.
В ответ Виктория только обреченно вздохнула.
– Ладно тебе, – примирительно проговорила она, – вот родятся девчонки, будет уже не до приключений.
– Думаю, да, – согласился Антон.
По интонациям в голосе мужа Виктория поняла, что еще не прощена, и в ближайшее время, действительно, придется посвятить себя скучным занятиям.
– Чувствую себя жертвой домостроя, – заметила она недовольно.
Ответа не последовало.
***
– Это он? – спросила сирена, просканировав мужчину оценивающим взглядом.
Длинные волосы, собранные в хвост, подобие халата вместо нормальной одежды, закрывающее ноги полностью. Смотрелся он довольно непривычно среди других посетителей, благо последних было немного.
– Хотелось бы ответить отрицательно, – не менее оценивающим взглядом просканировал Агату Ахелоевну мужчина.
– Так в чем дело, исчезните, – оскорбилась та.
– Только если вместе с вами, – последовал ответ.
И пара растворилась в воздухе.
Какое-то время Антон с Викторией смотрели на место, где только что стояли эти двое, но ничего не происходило.
– И что, все вот так просто? – спросила Виктория.
– Полагаю, солнышко, что наша миссия на этом благополучно закончена. Кстати, выставка довольно интересная, прогуляемся?
Они прошлись по просторным залам, Виктории понравилась пара браслетов с иолитом и маленькая статуэтка, изображающая птицу, распахнувшую крылья. Антон договорился о покупке, что заметно повысило настроение Виктории. Потом они посидели в своем любимом кафе. А спустя несколько дней ей и в самом деле стало не до приключений. Несмотря на эльфийское кольцо, самочувствие постепенно ухудшалось, настал день, когда Виктории пришлось лечь в больницу.
Посещения будущих мамочек были строго по часам, но Антон использовал все свое фантастическое обаяние и умудрялся попадать в палату к Виктории три раза за день. Утром и вечером навещала ее Надежда Павловна, иногда с мужем. Лука Григорьевич светился от счастья в предвосхищении внуков, на Викторию даже дышать боялся.
– Я ведь сразу понял, что не все просто с тобой, Викуша, вот прямо сердце подсказывало. Но, конечно, действовал по правилам, дело есть дело. Однако сердце было не на месте до того момента, пока не решил взять тебя на работу. Веришь, нет, прямо сразу отпустило. А как искрило между тобой и Антоном, это ведь надо было видеть. Помнишь вашу первую встречу?
– Ну да, захожу, а у вас в кабинете невероятный красавчик, да еще эльфом одетый. Больше всего на свете захотелось, чтобы он и оказался моим суженым, и такое огорчение, когда узнала, что это всего только будущий начальник, – проговорила Виктория с улыбкой.
Она полулежала в подушках. В последнее время почти не осталось возможности устроиться удобно, как бы не пыталась повернуться, что-то да мешалось и ныло.
– И видишь, как все хорошо закончилось, – Лука Григорьевич заботливо поправил одеяло, – но ты ничего, потерпи еще немного. Шутка ли, сразу троих вынашивать. Если что надо, говори сразу. Сама знаешь, из-под земли достану, из любого мира привезу.
– Да знаю я, спасибо большое, папа.
Лука Григорьевич даже прослезился.
– Лука, пойдем уже, пусть девочка поспит немного, – потянула его к выходу Надежда Павловна.
Купидоновы распрощались и вышли.
– Виктория Витальевна, новый фильм вышел, довольно интересный. Смотреть будете? – материализовался Роман.
– Скажи лучше, когда мне рожать.
– Вы же сами знаете, врачи назначили плановое кесарево.
– Ром, я хочу сама. Я ведь читала, такое возможно.
– Виктория Витальевна, очень большой риск.
– Ром, я вот не пойму, ты демон или кто? Какие у тебя вообще есть возможности?
– Виктория Витальевна, давайте доверимся врачам. Поверьте, так будет лучше и для девочек и для вас. А шрамы заживут, я средства хорошие знаю ранозаживляющие.
– Скройся с глаз.
Роман растаял в воздухе. Убедившись, что он исчез по-настоящему, Виктория убрала одеяло и посмотрела на живот. Неужели это возможно, чтобы все стало как раньше, чтобы вся эта растянувшаяся кожа сжалась до прежних размеров. Но ведь и такое бывает. И если самой рожать, то еще что-то возможно, ведь есть комплексы упражнений, диеты всякие. А вот если будут резать, то это точно шрам. Шрам так просто не убрать, придется к нему привыкать. С другой стороны, разве оно того не стоит? У них с Антоном будет сразу три дочери.
Положив руки на живот, Виктория мечтательно улыбнулась.
– За все надо платить, – проговорила вслух.
– Совершенно верно, – раздался голос Агаты Ахелоевны.
Сирена вошла в палату и села на стул напротив.
– Ну и разнесло тебя, детка.
– И вам того же, Агата Ахелоевна, – хмуро ответила Виктория, натянув на себя одеяло.
Сирена усмехнулась.
– Милочка, у меня несколько иные планы на жизнь.
– Чем обязана столь неожиданному визиту? – спросила Виктория недовольным тоном.
– Вообще-то я апельсины принесла, йогурты всякие и немного винограда от Самого, – посетительница поднялась и поставила на столик у изголовья Виктории увесистый пакет, – и, в общем-то, поблагодарить.
– Вот как, – буркнула Виктория, – неожиданно.
– В самом деле, – сирена улыбнулась и села обратно, – вы были правы, Виктория. Просто мужчина и мужчина, предназначенный самой судьбой – это две большие разницы. Как он меня бесит!
На последней фразе глаза Агаты Ахелоевны заблестели, а на лице отразился целый букет эмоций, где доминирующую роль играло нескрываемое удовольствие.
– И чем же?
– Он такой зануда! – с наигранным недовольством воскликнула Агата Ахелоевна.
– Тоже мне открытие, – хмыкнула Виктория.
То, что Агата Ахелоевна изменилась, Виктория заметила еще с порога, но теперь она внимательно рассмотрела гостью. В сирене появилось особое очарование, какой-то новый шарм. Разгладились морщинки на лице. Легкий румянец теперь натуральный, а не результат тщательно нанесенного макияжа. Волосы иначе легли, добавив женственности, да и в общем фигура подтянулась, постройнела. Исчезла трость.
– Агата Ахелоевна, мне кажется, или вы как-то помолодели? И хромота прошла.
– Душечка, перед вами счастливая женщина, излеченная от всех душевных травм, даже самых глубоких. И если я теперь о чем-то сожалею, так только о том, что не встретила моего спасителя раньше.
Сирена мечтательно улыбнулась, уведя взгляд в сторону. А потом посмотрела на Викторию и добавила:
– Но вас я в этом нисколько не виню, ведь лучше позже, чем никогда. Потому пришла поблагодарить за оказанную услугу. К сожалению, у меня мало времени, надо еще в ваше агентство заглянуть, договор закрыть. Я женщина честная, что бы ни говорили мои недоброжелатели. Так что перейдем к делу.
– А как же фонд итальянского бельканто? – перебила ее Виктория.
– О, у меня теперь такие возможности, что… Впрочем, неважно.
Посетительница достала зеркальце, убедилась в том, что макияж безупречен, церемонно вернула зеркальце обратно в сумочку.
– За все надо платить, я пришла сюда именно за этим, – сирена поднялась.
– У меня нет реквизитов нашего счета, вы их можете узнать, когда будете закрывать договор, – почуяв подвох, проговорила Виктория.
– Деньги это ничто, – усмехнулась в ответ сирена, – моя благодарность несколько иного плана. Наделяю одну из ваших дочерей даром сирены.
Окно палаты резко открылось, принеся с собой порыв соленого морского ветра. Судорожно вдохнув, Виктория ощутила, как некая сила влилась в нее и перетекла туда, где находились ее дети.
– Что? – Виктория хотела резко подняться, но только неуклюже дернулась.
Глаза Агаты Ахелоевны удивленно распахнулись.
– Вы не рады?
Она закрыла окно и поправила растрепавшиеся жалюзи.
– Заберите обратно свою благодарность, – возмутилась Виктория.
– Бедная девочка, неужели собственная мать ее отвергнет? – горестно вздохнула сирена, – впрочем…
Она посмотрела на перстень, красовавшийся на среднем пальце руки, и сняла его.
– Забирать подарки обратно – дурной тон. А если девочке будет некомфортно в вашей семье, достаточно произнести слово, написанное на внутренней стороне, и надеть перстень на палец. Этот артефакт перенесет малышку туда, где о ней позаботятся намного лучше. Поверьте, я смогу воспитать вашу дочь, ведь у меня нет предрассудков.
– Да что вы себе позволяете! – Виктория сбросила одеяло и поднялась с постели, хотя последнее далось тяжело.
Кончики пальцев зудели зарождающимся заклинанием.
– Мы с вами в расчете, душечка, всего хорошего, – Агата Ахелоевна очаровательно улыбнулась и пулей вылетела из палаты.
– Роман! – рявкнула Виктория.
Появившийся демон выглядел растерянным.
– Только бы не моя, – жалобно посмотрел он на живот Виктории.
– Ой, – Виктория почувствовала, как острая боль сковала поясницу.
Она согнулась, схватившись руками за спинку кровати.
– Ну что же вы так, Виктория Витальевна, – еще больше растерялся Роман.
А затем выскочил в коридор и заорал:
– На помощь! Женщина рожает!
– Шут, – прошипела Виктория.
Боль не давала разогнуться, а по лицу вбежавшей медсестры стало понятно, что Роман прав.
– Так рано ведь еще, – ей стало страшно.
– Почему рано, по всем исследованиям ваши красавицы вполне готовы к самостоятельной жизни, вон и плановое кесарево на следующую неделю назначено. Но против природы не пойдешь, ей виднее. Дышите глубже, успокаиваемся, мамочка. Все будет хорошо.
Счастливые хлопоты
– Они чудесны! – Антон стоял у кроваток, в которых лежали три только привезенные из роддома малышки.
– Антоша, не стоит любоваться дочками, – шепотом попросила его мама, получившая теперь статус бабушки, – знаешь, иногда это вредит младенцам. Я, конечно, не так, чтобы суеверная, но в таком деле придерживаюсь.
Купидоновы-старшие стояли рядом и сами едва сдерживали умиление.
– А как мы будем их различать? – мягко поинтересовался Лука Григорьевич, который уже внимательно изучил маленькие мордашки и не нашел ни единого отличия, – это ведь прямо какое-то серийное производство, все три как под копирку.
– Лука, как ты можешь так говорить о внучках? – одернула его Надежда Павловна.
– Надюш, ну в самом деле, – не отступался Лука Григорьевич, – ведь всякие казусы могут случаться, вдруг, например, одну два раза накормят, а другая голодной останется.
– Очень даже возможная проблема, – засиял Антон, – учитывая, что вы, родители, купили им все одинаковое.
– Мать никогда не перепутает своих детей, – гордо ответила Надежда Павловна.
– Но я-то не мать, я-то как их буду различать, – возразил Лука Григорьевич.
– Лука, не делай проблем раньше времени. Сначала будем одевать на ручки цветные резиночки, а потом малышки немного подрастут, и проблема решится сама собой. Все равно будут отличаться характеры, поведение, мимика. Возможно, даже внешность.
– Думаю, на это надеяться не стоит, – довольным тоном заявила Виктория, войдя в комнату.
Пока за новорожденными приглядывали, она спокойно привела себя в порядок и теперь чувствовала себя намного лучше. Убедившись, что дочки мирно посапывают, Виктория пояснила шепотом:
– Можете считать глупостью, но я видела девчонок во сне, и они точно договорились о том, чтобы морочить головы окружающим. Так что легко не будет, впрочем, это еще не скоро. А пока они малышки, мы просто будем их одевать по-разному. Но идея с резиночками мне тоже нравится.
– Как ты себя чувствуешь, солнышко? – спросил Антон.
– Лука, пойдем, не будем мешать молодым, – засуетилась Надежда Павловна, – давай лучше столом займемся, все-таки такое событие.
– Спасибо за дочек, – прошептал Антон на ушко Виктории, когда родители вышли.
– Придется искать няню или даже двух, – Виктория прижалась к мужу.
– Мама уже ищет, там такой строгий кастинг, что даже сомнения берут, существует ли вообще такая идеальная няня, – Антон поцеловав Викторию в макушку.
– Представляю себе, – улыбнулась Виктория.
– Вик, – позвал Антон.
– М?
– Родители чуть не переругались, когда придумывали, как назвать внучек. Теперь предлагают написать имена на бумажках и тянуть как жребий. Как ты на это смотришь?
– Даже не знаю. Можно и так, но все имена я сначала проверю, чтобы не попалось такое, которое не понравится.
– Значит, в общем идею поддерживаешь?
– Почему бы и нет.
– Ты у меня самая лучшая. Пойдем за стол? Там мама с утра столько наготовила.
Девчонки мирно посапывали, когда их родители и дедушка с бабушкой тихонько прокрались в комнату. Приближалось время очередного кормления, но родственникам очень хотелось как можно скорее разобраться с именами, потому они были предельно осторожны. Лука Григорьевич держал в руках кастрюлю, прикрытую кухонным полотенцем.
Антон подошел к первой кроватке и кивнул Виктории, демонстрируя полную готовность. Понимая важность момента, он был максимально собран и сосредоточен. Рядом с сыном встала Надежда Павловна, новоявленная бабушка нервничала больше всех. Она держала в руках три полоски прозрачного скотча, которые так и норовили склеиться между собой, но Надежда Павловна мужественно препятствовала им в этом, дрожащими пальцами расцепляя непослушный скотч.
Решительно выдохнув, Виктория нырнула рукой под полотенце, отвернулась, пошуршала бумажками и вытащила первую. Развернула, прочитала глазами. Остальные Купидоновы, не считая новорожденных, даже дышать перестали. Тем временем Виктория немного подумала, словно примеряя имя к дочери, затем решила, что имя старшенькой вполне подходит, и произнесла торжественным шёпотом:
– Нарекаю тебя Тамарой.
Все выдохнули.
– Это имя моей мамы, – захлюпала носом растроганная Надежда Павловна.
Виктория прислонила бумажку к спинке кровати, Антон отлепил от пальцев матери первую полоску скотча и надежно зафиксировал имя дочери.
Видимо, почувствовав присутствие взрослых, малышка недовольно нахмурилась во сне, сжала крохотные пальчики в кулачки, зачмокала губами.
– Тщщщщ, – склонилась над ней Виктория, качнув кроватку.
Малышка еще немного посопела недовольно, потом черты ее лица расслабились, она снова крепко уснула.
Вернувшись к Луке Григорьевичу, Виктория посмотрела на Антона. Тот уже стоял у второй кроватки, демонстрируя полную готовность к продолжению обряда имянаречения. На этот раз Виктория немного дольше перемешивала записки. Улыбнувшись, достала свернутый листок, пробежалась взглядом. Посмотрела на дочь удивленно, потом на записку.
– Что там? – не выдержал Антон.
В ответ Виктория приложила палец к губам, тем самым попросив мужа не нарушать ход обряда.
– Нарекаю тебя Агидель, – все с той же торжественностью произнесла Виктория.
– Какое красивое имя, но откуда оно взялось? Кажется, такого не было, – пробормотала Надежда Павловна.
– Теперь уже неважно, пусть будет Агидель, красивое имя, – шепотом ответила Виктория, прикладывая бумажку к спинке кроватки.
Взяв у матери вторую полоску клейкой ленты, Антон ответственно выполнил свою часть обряда.
Личико Агидель на мгновение озарилось улыбкой.
– Как мило, – проворковала Надежда Павловна.
Поправив одеялко, Виктория легонько качнула кроватку. Убедившись, что малышка крепко спит, она посмотрела на третью дочь и вернулась к Луке Григорьевичу, все так же держащему наготове кастрюлю.
Теперь бумажки перемешивались еще тщательнее. С загадочным выражением лица Виктория вынула… ничего. В руке было пусто.
– Знаете, я решила не искушать судьбу и назвать младшую в честь моей бабушки, – пояснила Виктория.
И, не дожидаясь возражений, проговорила у кроватки:
– Нарекаю тебя Пелагеей.
Голос дрогнул, Виктория сглотнула неожиданно появившийся комок в горле.
– Вот и чудесно, – поддержала ее свекровь.
Поставив кастрюлю на столик, Лука Григорьевич достал из нагрудного кармана ручку и, не найдя вокруг подходящего клочка бумаги, засунул руку в кастрюлю.
– Напишем на другой стороне, – пояснил он.
Развернул листочек, и его брови удивленно взметнулись вверх. Он повернул записку так, чтобы всем было видно, что написано.
– Пелагея, – почти хором прочитали Купидоновы.
– Чего только не бывает, – со знанием дела констатировал Антон.
Когда третья бумажка была приклеена, все три красотки враз заворочались и захныкали.
– Я беру Тамару, Надежда Павловна, вы к Агидель, покажите Антону, как кормить малышку. Только проверьте, чтобы молочко было не сильно теплым, – распорядилась быстро Виктория, – а вы, Лука Григорьевич, пока возьмите на руки Полю, покачайте.
– Я еще отлично помню, как кормить младенцев, – заверил Лука Григорьевич.
– Вот и хорошо, только не забудьте сначала капнуть смесью себе на запястье, чтобы проверить температуру.
– Не переживай, доченька, я все помню, – бодро ответил Лука Григорьевич, беря в руки бутылочку.
Когда спустя час уснувших малышек положили в кроватки, довольное семейство вернулось к столу.
– Мы это сделали, – радостно проговорила Надежда Павловна, разливая чай, – и, знаете, мне кажется, можно обойтись и без няни. Вон у нас как хорошо все получается.
Остальные хоть и не разделяли ее энтузиазма, но спорить не стали. Все семейство погрузилось в размышления о том, стоит ли отдавать девочек в детский сад, или лучше приглашать педагогов по раннему развитию домой, в какую школу следует записать малышек, в ту, что рядом или лучше в недавно открывшийся лицей на другом конце города. Мнения расходились, каждый аргументировал свою точку зрения, но до особых распрей не доходило.
Невидимо стоя за дверью, Роман махнул рукой на эти разговоры и вернулся в детскую комнату.
– Агидель, – проговорил тихонько Роман, подойдя к средней кроватке, – вот бы можно было уснуть лет на двадцать и проснуться, когда ты вырастешь.
– Бойтесь своих желаний, ибо они исполняются, – раздалось позади.
Роман обернулся.
– Второй?
– Не ожидал, братишка? – ухмыльнулся демон.
– Ты не причинишь ей вреда! – Роман закрыл собой кроватку.
– Пф, – ответил старший брат.
А потом произнес:
– Руки.
Не имея сил противиться, Роман протянул обе руки вперед, на них тут же защелкнулись наручники.
– Побегал, поигрался, пора и честь знать, – проговорил старший.
Оба демона подернулись легкой дымкой и растаяли.
И в этот же миг в комнату вбежала Виктория.
– Что случилось? – Антон отставал разве что на пару шагов.
Виктория обошла кроватки, все спокойно.
– Знаешь, я тут посижу, что-то сердце не на месте, – проговорила она.
Вошли Купидоновы – старшие.
– Все в порядке?
Виктория неопределенно качнула головой.
– Мне показалось, что здесь кто-то был. Наверное, показалось.
Проверив окна, Лука Григорьевич вышел из комнаты.
– Наверное, это просто от усталости, – проговорила Надежда Павловна, – Вика, тебе надо поспать. Антон, идите, отдохните, а мы с Лукой здесь подежурим. Все будет хорошо.
– Все двери тоже закрыты, – вернулся Лука Григорьевич.
Поддавшись на уговоры, Виктория пошла с Антоном в спальню. Но поспать ей удалось от силы пару часов, потому что три младенца в доме – это три младенца. И уже на следующее утро Надежда Павловна договаривалась о режиме и условиях работы с двумя нянями, ведь помощь с внучками нужна была и круглосуточно.
– Это только на первое время, подрастут, и намного легче станет, – заверяла всех Надежда Павловна.
Хотя, пожалуй, в первую очередь она пыталась убедить в этом себя. Ведь Антоша никогда не был спокойным ребенком, а все три внучки вышли просто копия ее сын. «Они девочки, а это что-то да значит, девочки всегда покладистее, да и вообще», – размышляла Надежда Павловна. Но ее сердце подсказывало, что скучно теперь не будет никогда.
Дух без леса
Часть перваяКогда раздался вежливый стук в дверь, Виктория открывала сейф, чтобы положить папку с последним завершенным делом. Визит был ожидаемым, но все-таки заставлял немного нервничать. Торопливо закончив с папкой, она поспешила навстречу гостям.
– Утро доброе, проходите. Что случилось, малышка? – встревожилась, увидев кислое выражение на лице Налари.
Отец с дочерью вошли в кабинет, но проходить не стали, остановились у входа.
– Доброе утро, Виктория, – отец Налари скупо улыбнулся, – прошу прощения, у меня совсем нет времени. Вы не будете против, если я вас оставлю прямо сейчас?
– Уважаемый Адэрадий, конечно, – улыбнулась в ответ Виктория, – не переживайте, все будет хорошо. Через неделю я сама верну нашу маленькую принцессу, вечером, сразу после ужина.
