Дример

– Я хочу спросить у вас, профессор Бренинг, не привязались ли вы к своему подопечному? В свете последних событий, я не намерен держать в своем корпусе предателей, – смотря на нее пронзительным взглядом, заведующий искал признаки неуверенности или сострадания. И Рикарда знала об этом. Она умела себя контролировать, поэтому без страха посмотрела в глаза заведующему и ответила:

– Я не испытываю ничего, кроме научного интереса к экспериментальным образцам. И сейчас считаю более необходимым изучить феномен смены поведения у подопытного, а не устраивать бесполезную бойню. Во время драки он может пострадать и изучить ничего не получится.

Малкович улыбнулся, но улыбка была холодной и не естественной, и ответил:

– Вот и изучайте поведение вашего подопытного, Рикарда, во время общения с себе подобными, – повернувшись к экрану, мужчина с интересом стал наблюдать за происходящим в коридоре, где был заперт «бракованный» экспериментальный образец.

Я чувствовал только все нарастающую ярость. После убийства техника, мне не стало легче. Руки, измазанные в человеческой крови, разбросанные останки вокруг, только злили. Но вот новый звук привлек мое внимание. Открылись замки на одной из дверей и ко мне втолкнули двух мужчин. Рассматривая их и рыча, я готовился к нападению. Мне было все равно, что они не люди и не имеют отношения к техническому персоналу, я ждал подходящего момента. Пара мужских особей замерла на месте, рассматривая меня. И это выводило меня из себя. Издав рык, я ринулся на них. Мужчины были крупнее, но истощение сравняло наши силы. Они явно не первый день находились без еды, и запах крови так же будоражил их обоняние, как и мое.

– Стой, мы такие же, как и ты,– попытались они остановить меня, но звук его голоса вызывал приступ неконтролируемой ярости, и я напал.

Глава 2

Бой закончился, не успев начаться. Взревев, я бросился на собратьев. Разорвать их на мелкие кусочки было единственным желанием, что интересовало меня сейчас. И, видимо, они это поняли тоже, и умирать так просто не собирались. Угрожающе зарычав, парни бросились в разные стороны, уходя от моих когтей. Пролетев мимо них, жестко врезался в заблокированные двери, чувствуя, что ярость просто захлестывает меня с головой. Парни отступили в противоположный конец коридора, но места было слишком мало, чтобы спастись от меня бегством. Я решил сменить тактику, выбрал того, что был крупнее и выше из нас троих. Его нужно уничтожить первым. Как только эта мысль посетила меня, зарычав, я снова атаковал.

Загнав несчастного Вида в угол, стал вгрызаться в его плоть, стараясь попасть в глаза когтями и порвать на шее артерию. Раненый взревел, и попытался отбросить меня прочь, но напрасно. Я юркнул под его рукой за спину и, запрыгнув на холку, вцепился в шею, разрывая артерии и ломая позвонки. Издав булькающий звук, мой противник упал на пол, захлебываясь собственной кровью. Его товарищ, ошарашено смотрел на происходящее с широко открытыми глазами, в которых четко читался ужас и нежелание умирать.

Поднимаясь над телом поверженного собрата, я чувствовал, как все внутри меня ликует от испытанного чувства победы над врагом. Двинувшись к второму противнику, чтобы и ему перегрызть глотку и прекратить бессмысленное существование на этой земле, я почувствовал, нестерпимый жар, поднимающийся от пальцев ног и охватывающий все тело. Замерев на месте, я прислушался к своим ощущениям, потеряв интерес к забившемуся в угол собрату.

Появился нестерпимый зуд, из-за которого хотелось содрать кожу с себя живьем, чтобы унять эту боль. Казалось, будто вся кожа в раз воспламенилась и исчезла, оставив оголенными нервы и жилы. Боль пронзила все конечности, голова раскалывалась, руки и ноги, словно выкручивали в попытке сломать. Застонав, я рухнул на колени и, схватившись за голову, издал вопль отчаяния от нестерпимой боли. Завалившись на спину, начал кататься по полу, рыча и воя. В этот момент распахнулись двери одного из выходов, в помещение ворвались техники, они увели выжившего и оглушили меня транквилизатором. Чувствуя, как боль постепенно уходит и на ее место приходит благодатная тьма, я облегченно вздохнул, прежде, чем провалиться в беспамятство.

Очнулся я вновь в своей камере, пристегнутый цепями к стене. Все те же белые с серыми полосами вместо узора стены, кафельный пол, шланг – душ и отверстие в полу, вместо туалета. Все тоже самое, и я, вроде бы тот же. Но что-то изменилось, я чувствовал это. Руки и ноги на месте, на груди следы от когтей и сильно ноют мышцы. Попытался вспомнить, что вчера произошло, когда техник забрал меня для исследований из клетки. И ничего. Пустота. Ни одного воспоминания. Я заставлял работать память вновь и вновь, но как бы ни старался, ничего не получалось. Белое пятно. Но подсознание твердило, что произошло нечто ужасное.

От мыслей отвлек звук открываемой двери. И аромат, ворвавшийся внутрь, заставил меня судорожно сглотнуть, прежде чем я увидел ее.

В мою клетку вошла женщина – ученый. Она не была злобной, как все техники и не пыталась поддеть или оскорбить меня. Но и не проявляла нежности, беря анализы. Работала механически, словно в ее руках не живое существо, а бездушная вещь. Я ненавидел то место, где сейчас находился, ненавидел весь персонал лаборатории, а эту женщину, просто недолюбливал. Внешне она мне очень нравилась, и даже ее разноцветные глаза, которые она усердно прятала под очками, не смогли изменить моего мнения. Я с удовольствием взберусь на нее, если мне представится возможность.

Женщина подошла к стене и взяла табурет. Его там раньше не было. Уставившись на предмет, я попытался вспомнить, когда его там могли оставить и вновь пустота в ответ. Таща железный стул, ножки которого, соприкасаясь с гладкой поверхностью, издавали ужасно неприятный скрежет, она поставила его напротив стены, где крепились цепи, не покидая безопасной зоны. Раскрыла блокнот и уставилась на меня, будто видела в первый раз. Тишина повисла в комнате. Ученая смотрела на меня, а потом что –то записывала в блокнот, а я не отрываясь следил за каждым ее действием. Как она держит ручку, моргает, поправляет волосы, как при дыхании колышется ее грудь. Мое тело ожило, кровь прилила к паху, внушительный бугор, образовавшийся под тканью поношенных хлопковых штанов, наглядно демонстрировал мое желание овладеть этой женщиной.

Рикарда заметила, что подопытный пришел в себя и проявляет признаки жизни. Агрессии и неконтролируемой ярости с его стороны не заметила, о чем сделала заметку в блокноте, продолжая наблюдать. Ей нестерпимо хотелось начать работу с ним, чтобы изучить феномен его вчерашнего поведения. Неужели острая боль может являться катализатором к замене сознания? Или из-за возрастных изменений, гены приращенные к ДНК этого испытуемого активировались? Эти и еще тысяча вопросов, которые требовали ответа, роились в голове Рикарды и она найдет решения. Но как понять, что происходит с испытуемым? Он ни с кем не говорит, а только рычит и демонстрирует клыки. И профессору Бренинг пришла в голову идея, просто попробовать самой поговорить с ним, не прибегая к помощи техников. Видя, как возбудилось его тело, и сверкают от желания глаза, она поняла, что оголив немного ноги или расстегнув пуговицу на халате, может попробовать разговорить его. И не ошиблась. Сглотнув «бракованный» переступил с ноги на ногу и утробно заурчал, показывая, что оценил, тело и готов действовать.

– Знаю, что ты понимаешь меня. – Голос отразился эхом от стен и подопытный замер, концентрируя внимание на губах докторши.

– Понимаю,– ответил, мягко зарычав.

– Замечательно. Будешь отвечать на вопросы. – посмотрев на меня, женщина снова, вернулась к записям в блокноте, а мне так хотелось, чтобы она сняла очки, да и остальную одежду тоже.

–Буду, если снимешь очки. – ответил, звякнув цепями.

–Открывай рот… Только когда я спрашиваю. – не скрывая недовольства, проговорила женщина, а я зарычал в ответ, демонстрируя свой протест.

–Позвать техников? – приспустив очки, она ухмыльнулась, и мне это не понравилось.

–Не надо. Я буду отвечать, – проговорил я, прижимаясь спиной к холодной стене, вспоминая, как ведет беседы технический персонал. Их излюбленный язык – боль.

Поправив очки, Рикарда мельком взглянула на подопытного и задала первый вопрос:

– Что произошло вчера в коридоре?

Звякнув цепями, парень отвернулся и ничего не ответил.

–Я задала вопрос, если отказываешься сотрудничать, техники развяжут твой язык.

Повернувшись, мужчина зарычал, демонстрируя клыки и натягивая цепи сильнее:

– Боль, ярость и наслаждение от того, что разорвал тому убл*дку горло.

Доктор Бренинг посмотрела на него в упор, отмечая блеск в глазах. Раньше такого она не замечала в поведении подопытного.

– Тебе понравилось убивать? – последовал следующий вопрос.

Снова молчание, а потом раздался грозный рык. «бракованный» перестал осознано смотреть на профессора. Его взгляд метался по камере, руки напряжены в попытке вырвать цепи. Сделав пометку в блокноте, профессорша снова посмотрела на испытуемого и настойчиво продолжила:

– Отвечай, тебе понравилось убивать?

– Да, – голос больше похожий на смесь урчания и рычания, раздался в помещении, а потом он добавил:

– Я с удовольствием разорву горло каждого из вас, как только стану свободным. Вы умоетесь собственной кровью за все, что сделали.

Дернувшись, сильнее натягивая оковы. Парень вырвал одну цепь из крепления.

– Опиши свои ощущения сейчас. Ты ведь чувствуешь тоже самое, что и вчера, прежде, чем убить техника?

– Я чувствую ярость. Она кипит во мне, и я убью тебя женщина, как только освобожусь, сверну твою шею.

– Стоять!– скомандовала Рикарда и подопытный замер, лишь рычание раздавалось в клетке.

– Молчать!– и испытуемый затих.

Губы девушки растянулись в улыбке. Она снова сделала запись и, вытащив рацию из кармана халата, вызывая кого-то:

–Профессор, Малкович, вам нужно это увидеть. «Бракованный образец» начал функционировать в режиме, запланированном при его создании.

Выслушав, что – то в ответ, девушка коротко ответила:

–Жду ваших распоряжений.

Убрав рацию в карман, она посмотрела на подопытного с интересом. Мужчина стоял у стены, и не проявлял ни каких эмоций, словно его загипнотизировали.

Освобожденная рука свисала вдоль тела, другая оставалась прикованной. В голову профессора Бренинг пришла сумасшедшая идея проверить послушание другим способом. Поднявшись со стула, она подошла к подопытному. Провела рукой по обнаженной груди, касаясь твердых мышц. Грозное рычание, стало ей предупреждением.

– Стоять смирно!– дала она команду и парень замер. Она свободно взяла его за руку, подняла, рассмотрела снизу ладонь а, затем отпустила, рукой прошлась по напряженным мышцам живота, груди и рук.

– Какой послушный «зверь»,– прошептала она:– Открой рот и покажи клыки.

Мужчина без сопротивления открыл рот и продемонстрировал пару белых, длинных, острых клыков, расположившихся, между обычными человеческими.

От изучения ее отвлек звук открываемой двери. Вошедший в помещение профессор Малкович. Мужчина замер в дверях с раскрытым ртом, наблюдая необычную картину. Женщина – доктор находится рядом с подопытным, а тот не вырывается в попытке причинить ей боль и послушно выполняет все ее приказы.