Прекрасная

Белоснежка поцеловала его ладонь и посмотрела на Грейс. Та стояла испуганная и беспомощная, прижимая к телу поднос, словно тот мог защитить её. Король подошел к девушке, но с каждым его шагом, та отступала на два.

– Я не причиню тебе зла, – сказал он. – Мы просто хотим кое-что прояснить. Хорошо? Пожалуйста, сними чепчик.

Грейс подчинилась. Да и был ли у неё выбор? Он король, а она простолюдинка. Затем Кай сделал резкое движение, и Грейс необдуманно рванула к двери. Та вмиг покрылась огромным слоем льда, и девушка разрыдалась, стуча кулаками по льду. На её плечи опустились теплые нежные руки. Снежная королева провела указательным пальцем по родинке в форме полумесяца. Грейс содрогнулась, готовая ощутить холод, но почувствовала лишь тепло.

– Ты видишь это, Кай?

– Да, ведьма сказала правду.

Королева осторожно развернула девушку лицом к себе.

– Как тебя зовут, милая? Откуда ты родом?

– Моё имя Грейс. Я родилась в маленьком городке под названием Лукас, но после смерти родителей жила в Аквитании вместе с дедушкой, – ответила она, сдерживая слёзы.

– Грейс, успокойся, – сказал король. – Как я сказал, мы хотим кое-что прояснить.

– Как звали твоих родителей? – спросила королева.

– Маргарет. А отца Сайман.

– Мы знаем людей с такими именами? – Снежная королева обратилась к мужу.

– Нет, но я все проверю. А твой дедушка?

– Аларик. Прошу вас, объясните что происходит. Я в чем-то провинилась?

– Сколько тебе лет, милая?

– Двадцать, – ответила Грейс. Король с королевой выглядели такими отчаявшимися, что Грейс непонятно зачем добавила: – Через неделю мне исполниться двадцать один год.

Снежная королева засмеялась и крепко обняла Грейс.

– Двадцать один год назад мы потеряли дочь. И сегодня, наконец, нашли её.

Через несколько секунд смысл этих слов достиг Грейс, и она нервно расхохоталась.

– Ваше величество, это чудовищная ошибка. Я знаю свою семью, я знаю кто я. Я не ваша дочь. Мне очень жаль это говорить, ведь лучшей матери и пожелать нельзя, но я не ваша пропавшая принцесса.

– Идем со мной, – королева отвела девушку в спальню и они обе встали перед огромным красивым зеркалом. В нём отражались два прекрасных создания: Грейс и Белоснежка. Волосы их были черными как крылья ворона, губы алые точно кровь, а кожа – белее снега. Они были прекрасны. Они были похожи, словно мать и дочь.

– Нет. Нет, это не я, – протестовала Грейс.

– Конечно ты!

– Должно быть это колдовство.

Грейс не осознавала этого, пока не произнесла вслух. Конечно это колдовство! Вот что сделала аквитанская ведьма. Вот что значит «это вклад в твоё будущее». Она сделала её красивой. Нет, не так. Она сделала её прекрасной, похожей на королеву Белоснежку.

– Ваше величество, это ужасная ошибка. Это все колдовство, это не я. Всю мою жизнь волосы у меня были серыми, а тело покрыто веснушками. Я безобразна и проклята.

– Но аквитанская ведьма напророчила нам, что ты сама найдешь нас, когда тебе исполниться двадцать один год, – возразила Снежная королева.

– Это все её козни! – закричала Грейс. – Это она со мной сотворила! Ваше величество, не обманывайте себя. Даже если пророчество ведьмы правдиво, то у вас ещё есть время встретиться со своей дочерью. Умоляю, дождитесь её. Та, что стоит перед вами – обман!

Грейс с содроганием вспоминала время, проведённое у аквитанской ведьмы. Очнувшись Грейс, не помнила, кто она и где находится. Рядом с ней была только старуха, которая не спешила общаться. Грейс не могла говорить и ещё очень долго не могла двигаться. Она пребывала сразу в двух состояниях на границе между реальностью и сном. В одном ей хотелось кричать до потери голоса от боли и мерзости, которые переполняли её. В другом – чтобы всем было плевать на неё и её судьбу. Отчего Грейс ещё сильнее хотелось умереть.

Она знала, что находится в лесу. Грейс не могла говорить и двигаться, но запах леса и щебет птиц ни с чем не спутаешь. Если бы ей суждено было умереть, то Грейс предпочла бы умереть именно в лесу. Она никогда не видела океана, не зарывалась пальцами в тёплый песок, не ела клубнику, не видела солнечного затмения, не каталась на спине черепахи и не видела вулкана. И ещё каждую секунду своего пограничного состояния, Грейс думала о снеге.

Грейс хотелось жить, но она мечтала умереть.

– Я понимаю, что для тебя это слишком, – сказал король, наблюдая за всем из прохода. – Но прошу тебя, не отвергай нас. Позволь во всем разобраться. Пускай придворные маги тебя осмотрят. Если это действительно колдовство, как ты говоришь, то ты вольна делать что пожелаешь. Захочешь уйти, значит уйдешь. Захочешь остаться? Что ж, оставайся.

Грейс переводила взгляд с короля на королеву и понимала, что обречена. Несмотря на столь щедрое предложение, выбора у неё не было. Может быть, они верили в то, что говорили, но Грейс знала – при любом исходе они её никогда не отпустят. И будут пытки, допросы, бесконечная боль и кровь.

Грейс снова оказалась на грани между жизнью и смертью. Между молотом и наковальней. Между реальностью и вымыслом. Между ночью и днём. Между сном и явью. Между будущим и прошлым.

Это место, которое Грейс занимала в этом мире – между.

Кай нервно вышагивал по коридору, в то время как Белоснежка абсолютно спокойно сидела на скамейке в ожидании вердикта придворных магов.

– Господи, почему так долго?! – заорал Кай на весь коридор, и эхо разнесло «…долго…», «…долго…», «…долго…».

– Она необычная кандидатка, что нам подсовывали ранее, – сказала Снежка, не веря, что ей требуется объяснять очевидное. – Маги проверяют не только её родимое пятно.

– Я знаю. Я понимаю, просто…

Дверь распахнулась и к ним вышли три человека в черных мантиях. То, что был выше остальных и стоял ближе к супругам выдержал небольшую паузу, а затем сказал:

– Ошибки быть не может. Это Одетт.

Король с королевой облегчённо вздохнули.

– Я же говорила! Говорила! Моя девочка. Нашлась. После стольких лет она нашлась.

– Но… эм…

– Что такое? – спросил король.

– Ваше величество, это деликатный вопрос. Возможно, стоит сказать об этом позже?

– Говори сейчас же, – приказал Кай.

– Она… не девственница.

– Что? – ужаснулась королева. – Повтори ещё раз.

– Она не девственница. Мне очень жаль, ваше величество, но это так.