Обнажёнка

–Можно я дам тебе щелбан? – вежливо спросила я.

–А мне за что? Это тебе нужно, чтобы мозги вернулись. Или лучше твоему ухажеру, который за раз с двумя встречается и до сих пор определиться не может, кто ему нужен.

Конечно, я не любила Вадима. Это чувство странной зависимости не была столь желанной для многих любовью. Мой невыносимый друг был прав. Однако я преклонялась перед его талантом, опытом. И ставила себя ниже. Смотрела снизу вверх и надеялась, что он оценит мои душевные качества.

–Какие?

–Прекрати читать мои мысли.

–Какие качества душевные? Он оценивает исключительно размер груди и длину ног. Кто выгоднее будет глядеться рядом с его новой машиной. Не ты. И не потому что некрасивая, а потому что гламурная жизнь не твоя стихия. На самом деле, что тебе бы хотелось?

– Мне хотелось бы солнца. Только ты меня не любишь.

–Кто тебе сказал? – Он подошел ко мне так близко, что я могла сосчитать все три маленькие родинки над губой, вдруг удивиться его невероятно ярким зеленым глазам и почувствовать волнение в сердце.

–Я тебя люблю, – он говорит это тихо, нежно и ласково касается губами моей щеки.

–Ты же сказал....

–Я тебя люблю, – повторяет он и целует меня в губы.

Вот оно … счастье…

Цена интереса

Высокая и худая. С тонкими, как будто цыплячьими, ногами. И при этом не по фигуре большой грудью, такой огромной, как будто она засосала в себя весь жир девушки. И странно как грудь не перевешивала вперед и до сих пор не переломила ее тонкую талию. Алиночка. Администратор нашей больницы. Со странными большими голубыми глупыми глазами и глупыми странными поступками. С ней смирились и терпели, потому что удивительно долго, почти год она держала главного врача клиники в тонусе, поддерживала его эрекцию и удовлетворяла старательно его потребности. Ей 30, ему 55. И в свои 55 он готов был иметь Алиночку каждый день долго и несколько раз. А Кирилл Андреевич смотрел на нее и не мог понять, ну что такого можно было найти в этой несуразной девке, которая могла на 13.00 записать 5-х пациентов одновременно и спокойно равнодушно слушать потом их крики. Неужели всего лишь грудь, ведь больше и ничего и не было в ней…грудь и глупые глаза. Ну, раз, два поиметь ее хотелось, но чтобы год и ежедневно … интересно, ну что же в ней такого? Неужели их шеф просто извращенец раз ему ЭТО нравится. Интересно.

–Кирилл Андреевич, у вас пациентка в 20.00 отменила свою запись, – Алиночка стояла перед ним в дурацком розовом платье, в котором ее феноменальная грудь не совсем комфортно чувствовала себя и то и дело пыталась выбраться наружу, а она наивным движением раз в минуту запихивала ее во внутрь.

–Ну, хорошо, что же в этом плохого? Отменила и отменила, пойдемте домой, Алина Сергеевна, – улыбнулся мужчина.

–Алиночка, – тихо ответила она ему и расстегнула пуговицы на платье. Лифчика не оказалось. Ярко-розовые соски и обилие белой плоти ослепили ему глаза.

Кирилл Андреевич был женат. Женат глубоко и главное с чувствами. Любил и уважал свою жену безумно. Красивая, статная, образованная и добрая. Разве можно ее сравнить с ЭТОЙ?

–Я, наверное, неправильно понимаю, что вы делаете? – он отвернулся, хотя мозг очень слабо вдруг начал соображать.

–Думаю, правильно, – беззаботно сказала девушка. Платье она сняла полностью. И в отвратительно пошлых трусах еще более нелепого цвета, чем ее платье она подошла к нему и быстрым движением расстегнула ширинку. Села на корточки и засунула его твердый член в себе в рот, а свои ярко-голубые глаза подняла на него и наблюдала за реакцией. Он хотел остановить ее. Но дал себе пять секунд, чтобы насладиться и еще пять секунд и … хотелось только раздвинуть ноги Алиночки. Какое презрение он испытывал к этой дуре и как смеялся, а сейчас хотелось только шептать «еще…еще…еще». Она почувствовала его настроение. Встала, сняла трусики, и нагнулась к столу. Он подошел и кажется, опять в голове прояснилось и захотелось все прервать, но интересно, что же в ней такого… в этой Алиночке…и воткнул свой член ей в дырку. И моментально забылся. Хорошо, как же хорошо …и правильно все и нужно. Как же от таких чувств можно отказаться? Алиночка молчала. Не стонала как жена, не кричала. Как резиновая кукла с несуразными сиськами, которые тряслись от его движений в ней…просто молчала. Он кончил быстро и ярко. И была эта чудесная секунда в его жизни…а потом….

–Вы уволены, – зло сказал на следующий день главный врач.

–Почему? – побелело лицо Кирилла Андреевича.

–Вы знаете почему.

–Нельзя, так увольнять, потому что….

–Если вы сейчас тихо не напишите заявление на увольнение, для вас будут нежелательные последствия. Жена в курсе чем вы занимались вчера вечером на рабочем месте? – крикнул ему в лицо главный врач.

–Я…нельзя так увольнять лучших врачей из-за обычной проститутки. Она же сама, понимаете…

–Сейчас вы мне еще больше противны. В поступке всегда виноваты двое. Пишете заявление и валите отсюда.

–Я проработал здесь больше 10 лет, и … – он не мог подобрать слова, вдруг эмоционально выплюнул из себя обвинение – так вот почему неожиданно уволились Роман Петрович и Евгений Павлович? Из-за Алиночки? Но почему? Вы же умный мужчина!

–Пишете заявление, – устало прервал его главный врач, и когда дверь закрылась за Кириллом Андреевичем, добавил про себя «потому что я ее люблю.».

А через месяц у Кирилла Андреевича обнаружили хламидиоз, а еще через два месяца любимая жена улыбнулась грустно и исчезла из его жизни.

Во такая она, цена интереса.

Лучше не знать

-Ты же веришь мне? Ты же утверждаешь, что знаешь меня? – он улыбался, а его глаза были холодные и циничные.

Мы учились вместе в школе, в параллельных классах. Однажды, когда мне было 14 лет, я обратила внимание на мальчика с грустными глазами в школьном коридоре. Его ровесники кричали, бегали и старались побольнее дернуть за волосы девчонок. Перемена была похожа на ад, хаос. Кирилл стоял и равнодушно смотрел. Казалось, он о чем-то задумался и вдруг повернулся пристально посмотрел мне в глаза. В тот самый миг я поняла, что пропала. Мои подруги весело обсуждали приближающийся праздник 14 февраля. А я прислушивалась. Прислушивалась к своему сердцу. К новому чувству, которое рождалось внутри. Теплое. Солнечное. Закрывала глаза, и возникал образ Кирилла. Казалось, что Он моя судьба.

–Ты преодолела такое расстояние, чтобы испугаться?

Нам уже 30 лет. Мы взрослые люди и стоим друг напротив друга на кухне в его хрущёвке. Закипает чайник. За окном темнеет. Из форточки доносится веселый гомон детей. На улице весна.

–Что ты хочешь? – он выключает чайник и закрывает форточку. На улице вдруг начинается сильный дождь. Ветер клонит к земле деревья. Настоящий ураган.

Я хотела выйти замуж за НЕГО, хотела родить детей ОТ НЕГО и состариться вместе С НИМ. А Он подходит ко мне и улыбается. Страшно очень. Пугающе. Прижимает к себе и рывком снимает мои трусы. Расстегивает ширинку и засовывает свой маленький член в меня. Толчок. Толчок. Толчок …. и сперма стекает по моей правой ноге. Какая иллюзия. Конечно же, я никогда не знала этого человека.

Кефирный выходной

-Я сказала, кефир! Я два раза повторила купить мне кефир! – жена брызгала слюной в прямом смысле этого слова. И внутри все сжималось от ее крика.

–Ну ладно, милая, любимая и самая лучшая. Завтра после работы зайду и куплю тебе кефир. Обещаю. Ну, забыл, давай не будем ругаться. Сегодня выходной и мы можем заняться….ну, пожалуйста, давай займемся…этим.

Всю неделю Николай Евгеньевич работал. Вставал в 6.00 и приезжал в 22.00. Очередной проект отнимал много сил и внимания. И вот он долгожданный выходной. И вот она возможность побыть с женой, привычной дырочкой, в которую так приятно войти и забыться о проблемах. Но дырочка сегодня не давалась. С самого утра она была в не настроении ублажать его между прочим большой 17 см. член, и только он потянулся к обвисшим грудям своей супруги в надежде поскорее перейти к долбежке ее влагалища, как получил увесистую оплеуху.

–Тебе заняться нечем? Нужно ребенка на соревнования отвезти. Вези и кефир купи, а я посплю.

Повез. Ехал и думал о сексе. О сексе. О сексе. О сексе.

–Папа, папа, ну вот же нужное здание, куда ты поехал? – раздался раздраженный голос шестнадцатилетней дочери.

–Да, милая. Во-сколько тебя забрать? – рассеяно спросил Николай Евгеньевич.

–Не нужно меня забирать. Мы потом с девчонками идем отмечать.

–Так уже решено, что вы победите? – удивленно спросил он дочь.

–Ох, папа. Разве нужно победить, чтобы отмечать? – и убежала к своим друзьям.

А в это время из соседней машины вышла молодая женщина…. длинные ноги и самоуверенная улыбка. Строгий костюм и дорогой парфюм, а также мужчина-амбал за рулем ее тачки или получается не ее тачки. Сексуальная и привлекательная. Посмотрела вдруг на него и улыбнулась. Испорчено. Зазывая раздвинуть ей ноги здесь же. Ну может быть отойти в кусты….но не дальше. Дальше она не способна будет сдерживаться. Именно здесь среди кустов сирени, она задрала бы юбку, раздвинула широко ноги, приспустила трусы за 25 000 руб., купленные в итальянском бутике. А он, именно он, Николай Евгеньевич, трахал бы ее до потери сознания. Трахал и кончал… как ему это необходимо и нужно сейчас.