На вечерней заре

Вот, к примеру, один из таких случаев. Как-то, будучи ещё безусым юнцом, нанялся Мартын на стройку работать. И всё шло хорошо, пока не познакомился он с маляршей Полиной. Так случилось, что вскоре у той самой Полины день рождения намечался. Собрала она друзей там, же на стройке, после работы, разумеется. Распили они принесённую Полиной наливочку домашнюю, ядрёную… И понеслась душа русская, открытая, захмелевшая Мартыновская к душе доброй, любвеобильной Полининой. Приспособились они здесь же, на стройке, подальше от посторонних глаз, в контейнере. Долго распинался Мартын перед Полиной о том, как при виде её пикантных форм поднимается у него настроение и он может стоять так перед ней хоть всю ночь и извергать потоки комплиментов. Полина молча внимала его речам, лишь изредка вставляя восклицательные междометия. Так в душевной беседе, как впоследствии рассказывал брату Мартын, провели они с Полиной ночь и не заметили, как уснули. А наутро, приподнимая крышку своего любовного пристанища, Мартын чуть не лишился дара речи со страха, обнаружив себя и Полину висящими между небом и землёй, в буквальном смысле, в грузовом контейнере, подвешенном на кране.

Но Кирилл на все выходки брата смотрел сквозь пальцы и всячески его выгораживал, мол, чего с него взять-то, с младшенького?

При этом тихо добавлял:

– Ничего, жизнь научит…

Но жизнь, видимо, имела другое намерение и выступать в роли учительницы бесшабашного брата не собиралась. Тогда Кирилл решил остепенить Мартынушку, женив его на красавице Веронике. Младший брат и не думал сопротивляться, и женился, и дочку Лилечку на свет произвести смог, и грамоте её обучил, не только школьной, но и высшей технической… Да только сам изменился ли, остепенился ли? Один Бог ведает…

Но сказ-то наш не о семейных привязанностях Кирилла Митрофановича и не о брате его Мартыне, а о пруде. По толковому словарю Даля: пруд – это обширная яма со стоячей водой. И тем не менее…

Один заграничный миллионер Зойд построил себе в некотором царстве, в некотором государстве очередную дачу. И решил, что перед его парадным входом должен красоваться пруд. Ни корт, ни футбольное поле, ни бассейн, а именно пруд. Хочу, говорит, иметь возле своего бунгало кусочек дикой природы. И чтоб непременно с лебедями, как во дворце графа Воронцова. И чтобы живая аркада от дома к пруду вела. И чтобы… Короче, через пять дней приеду – всё должно быть готово. За срочность плачу тройную цену.

Были бы деньги, а желающие их получить – найдутся. Так и здесь. Только прослышал Кирилл Митрофанович о деле, так и вцепился в него мёртвой хваткой бультерьера. Приехал домой и с порога раздал всем своим домочадцам задания. Жена Софочка, как главный бухгалтер семьи, сразу села сводить дебет с кредитом, рассчитывать затраты на средства производства, оплату рабочим и вообще все предвиденные и непредвиденные расходы. Дочери своей старшей любимой Маргарите, девице грамотной и дипломированной, отец доверил разработать проект и всю полагающуюся конструкторскую документацию, что Марго в тот же вечер и сделала. А сыну младшему Фёдору, студенту экономического факультета, Кирилл Митрофанович поручил составление технологических документов, то бишь подробно разработать на бумаге все этапы процесса видообразования пруда на территории Зойдовской дачи и рассчитать, сколько каждый этап потребует времени.

Вот только у Фёдора были совершенно иные планы на вечер. И, как только родители покинули дом, чтобы заняться дальнейшей подготовкой работ и организацией трудового коллектива, Фёдор тут же организовал свой небольшой коллективчик из ближайших друзей и подруг, чтобы оттянуться на всю ночь в клубе.

– Ох и получишь ты от отца, бездельник! – прокомментировала Маргарита дезертирство брата и, услышав в ответ: «Отвянь, родная!», только презрительно фыркнула.

Тем временем Кирилл Митрофанович с женой наведался к Мартыну, дабы и семейство брата от прибыльного дела в стороне не осталось. Самого Мартына Кирилл назначил начальником производства. Невестку Веронику – ответственной за безопасность труда, чтобы проблем с профсоюзами не возникло. А племяннице Лиле дал ответственное задание контролировать результат вышеозначенной деятельности. Посидели, побеседовали по-семейному за чашкой чая и разошлись.

Мартын, будучи далёким от какой-либо организации производства, начал голову ломать, как же это всё провернуть в лучшем виде, на кого ответственность возложить, кому работу непосредственную доверить. Думал, думал, а тут звонок телефонный – Галина звонит, молодая жена кума его Петровича, крёстного отца Лилечки.

Жена Вероника сразу в позу: что, мол, этой шалаве от моего мужа надо?

А Мартына вдруг осенило:

– Верунчик, не сердись. Я Петровичу работку обещал подкинуть. Вот, как раз кстати. Настало время собирать знакомых.

Мартын удовлетворённо потёр руки и про себя рассудил: «Петрович – мужик хваткий, в людях толк понимает, пусть ищет исполнителя. А пышногрудая Галина работает на общественном складе и может стать ответственной за средства производства. И ко мне опять же поближе будет. И будет всё, как доктор прописал».

На том и порешил.

Петрович, как и предполагал Мартын, быстро смекнул, кого на такое дельце пригласить. И пригласил соседа своего Ивана Ивановича – мастера «золотые руки".

Пока то да сё – сутки прошли.

Получил Иван Иванович от Галины, жены Петровича, две лопаты – штыковую и грабарку (как средства производства) и принялся за работу. А Петрович поехал на птичий рынок лебедей присматривать.

В полдень Иван Иванович сел под ивушку перекусить, а в это время Мартын Митрофанович неизвестно откуда объявился.

– Ты что, лодырь, делаешь! – закричал начальник производства, – ты смотри у меня!

– Дык я это… Перерыв,– оправдывался Иван Иванович, заикаясь и запихивая остатки бутерброда в рот.

– Я тебе дам – перерыв!– завопил Мартын Митрофанович, – через пять дней иностранец приезжает! А что мы ему представим? Лужу вместо пруда?

Иван Иванович, ничего не отвечая, принялся за прерванную работу.

– Я тебя научу работать! Будешь знать, как перерывы устраивать! Вот лишишься у меня десятины заработка! – не унимался начальник, а заметив, что и Петровича на месте не оказалось, разбушевался не на шутку.

– И где этот дармоед Петрович болтается? Совсем страх потерял! Так я ему устрою сладкую жизнь!

Но про себя подумал: «Хорошо, что я вначале сюда зашёл, а не на склад к Галине! Муженёк-то её, небось, там околачивается».

И вслух добавил:

– Передашь гаду, что тоже десятины не досчитается! Дисциплину они мне разлагают, сволочи!

Иван Иванович пытался было вступиться за соседа, что тот-де за птицей уехал. Но Мартын Митрофанович его слушать не стал, а погрозив кулаком, ушёл с чувством исполненного долга, решив про себя, что нужно свою дочку Лилечку послать производство контролировать. Её это по должности обязывает. Потому как такие дела ответственные на самотёк пускать нельзя. Ну а когда Петрович будет под Лилечкиным присмотром, можно и на склад к его жене Галине стопы направить.

Лиля, девушка аккуратная, в первую очередь ценила в людях склонность к порядку. Придя же на место, застала там полную анархию. Технология от Фёдора ещё не поступала, а рабочий процесс шёл полным ходом: Иван Иванович копал яму, а Петрович купленных им лебедей прикармливал. Лиля сразу же обратилась с вопросом к Иван Ивановичу:

– Каким образом вы собираетесь пруд видообразовывать?

На что Иван Иванович ей вполне логично ответил:

– На глаз, деточка.

Лиля, девушка взрослая и самостоятельная, терпеть не могла, когда её снисходительно называли "деточкой". За что и выписала Иван Ивановичу предупреждение по поводу "отсутствия на рабочем месте разработанного технологическими службами полного процесса видообразования водоёма на территории дачи гражданина иностранного государства Н. Зойда" и добавила, что, пока не выдадут технологию, к работе приступать нельзя. Иван Иванович объективно полагал, что, прежде чем прибудут необходимые бумаги, сам иностранец заявится с проверкой.

– Мы ужо как-нибудь сами, по-старинке, без всяких там «процессиев», – ответил незадачливый рабочий и, понятия не имея, что делать с "предупреждением", вытер им испачканные в земле руки.

Лиля рассердилась не на шутку и выписала Иван Ивановичу повторное предупреждение по поводу "безответственного отношения к технологической документации и хамского обращения с представителями служб производственного контроля". А Петровичу – предупреждение о "невыполнении его сотрудниками положения о системе предупреждений, согласно которому получивший предупреждение должен незамедлительно письменно дать объяснение по поводу указанных там нарушений". На что Петрович незамедлительно ответил:

– Лилечка, девочка, пошла бы ты лучше… Занялась бы чем поинтересней.

Лилечка и пошла, и занялась – и написала бумагу следующего содержания:

"Работа по видообразованию водоёма на территории гражданина иностранного государства Н. Зойда ведётся без документального подтверждения этапов технологического процесса. В связи с чем мною было выписано предупреждение производственному рабочему Ивану Ивановичу И-ву. Не получив письменного объяснения по вышеизложенному поводу, я была вынуждена сделать повторное предупреждение указанному лицу. А его непосредственному руководителю Игнатию Петровичу П-ову мною было сделано "предупреждение о невыполнении предупреждений". На что также мною не было получено ни одного письменного объяснения.

Предлагаю лишить вышеозначенного Игнатия Петровича десятой части его заработка. А в случае дальнейшего игнорирования замечаний по системе качества – четверти».

После чего Петрович за невыполнение замечаний по системе качества и за хамское отношение к контролёру лишил Иваныча пятой части заработка, а сам галопом понёсся в дом Кирилла Митрофановича к Фёдору за бумагами. Но Фёдора уже друзья в клубе дожидались, и у него совершенно не было времени разбираться с предупреждениями, предписаниями и другими претензиями своей кузины Лилечки. Поэтому он Петровича осадил с порога:

– Ты, спиногрыз, меня своим бутором не грузи! Предки слиняли, и мне пора. А то крышу сорвёт.

Петрович непонимающе уставился на Фёдора, пытаясь осознать сказанное. А парень, довольный произведённым эффектом, уже открывал двери в прихожую. Помощь пришла неожиданно в виде старшей сестры, Марго:

– Вы, Игнатий Петрович, на моего брата не обижайтесь за то, что он вам гадостей наговорил. Глуп ещё.

– Я, Маргарита Кирилловна, вообще не понял, что он мне сказал.

Фёдор при этих словах самодовольно усмехнулся.

– Ну, это не сложно, Игнатий Петрович,– спокойно продолжила Маргарита. – Мой братец, назвав вас наглым, всё портящим человеком, просил вас не пытаться навязать ему ненужную информацию, которую он своим слабым умишком обработать не в состоянии. А так как родители уехали, он тоже собирается уйти. Потому что дальнейшее пребывание в стенах родного дома может привести его к глубочайшей депрессии.

– Подожди, студент! Я тебя сейчас приведу к депрессии! – прорычал Петрович. – Я сейчас отцу твоему позвоню и скажу, как ты заказ иностранный срываешь, что из-за тебя, сопляк, мы в срок не укладываемся…

– Ну, не гони, дядя, – испугался Фёдор, видя разъярённого Петровича и довольную сестрицу, – пошутил я, валяй сюда свои бумаги. Всё ништяк будет.

И уже через полчаса проект был оформлен, технология разработана, предупреждения исправлены.

– Вот и ладненько, – пробурчал Петрович и помчался к Лиле Мартыновне предъявлять полученные документы.

А тем временем Мартын Митрофанович обретался на складе у Галины – жены Петровича.

– Прими мою любовь, Галина, я не жадный! – распинался начальник производства перед работницей склада. На что Галина, подбоченясь, ехидно парировала:

– Любовь – не аксиома. Докажите!

Но Мартын Митрофанович был не из тех, кто сдаёт свои позиции. И, присев перед Галиной, правда, не на колено, а на табуретку, тут же выдал экспромт:

– Я про любовь скажу в тонах постельных смело!

Я думал о душе твоей, пока не видел тела!

Галина приосанилась, заулыбалась и тихо добавила:

– Не булькают все эти дифирамбы, а приятно.

Мартын Митрофанович воспользовался моментом и притянул раскрасневшуюся Галину ближе к себе, нежно нашёптывая ей на ухо:

– О! Я не только на стихи способен…

В это время Вероника, жена Мартына Митрофановича и ответственная по охране труда, решила проверить складские помещения. Увидев мужа в объятиях румяной пышногрудой красотки, воспитанная женщина ничего не сказала, только чуть всхлипнула и изящно поправила выбившуюся из-под шляпки кудряшку. Потом глубоко вздохнула и принялась молча записывать в журнал все обнаруженные замечания по невыполнению требований пожарной безопасности. В список вошли такие вопиющие нарушения, как отсутствие на видном месте номера телефона пожарной охраны, отсутствие акта проверки целостности электропроводки, незнание работниками склада схемы эвакуации при пожаре и другие, не менее значимые нарушения.

Вероника хотела уже уходить, но на склад вошёл Иван Иванович с сигареткой в зубах и обратился к Веронике:

– Эй! Красотка! Рулетку подай! Галина, вишь, занята – начальника обслуживает.

Тут уже Вероника не сдержалась. Такого надругательства над техникой безопасности она стерпеть не смогла. И лишила Мартына Митрофановича десятины за несоблюдение подчинёнными правил пожарной безопасности, то бишь за курение в неположенном месте. А затем выскочила со склада, словно ошпаренная.

Вздохнул Мартын Митрофанович и глубокомысленно изрёк:

– Хотелось всего и сразу, а досталось ничего и постепенно…

Но при этом не забыл обрушиться на кума: почему, такой-сякой немазаный, за техникой безопасности не уследил, подчинённых распустил? И наказал Петровича на пятнадцать процентов. Ну а Петрович, в свою очередь, Иванычу ещё на двадцать жизнь облегчил.

На том второй день и закончился.

А на следующий день Мартын Митрофанович всеми силами пытался убедить свою жену, что всё случившееся на складе было плодом её разыгравшегося воображения. Что на самом деле он, как начальник производства, проводил инструктаж с работниками склада… И приди Вероника на полчаса позже, никаких нарушений не обнаружила бы. И сегодня он, как ответственный начальник, собирается весь день посвятить работе и лично руководить процессом видообразования пруда и установки аркады.

Вероника цветистую тираду мужа проигнорировала. И Мартын Митрофанович, расстроенный и злой, вскоре появился возле дачи гражданина Зойда, где работа шла полным ходом.

– Вы зачем вторую арку устанавливаете, олухи, когда в заказе только одна указана? – с ходу указал на недочёты начальник производства подчинённым.

– А зачем тогда нам три привезли? – удивился Петрович.

– Как зачем? Заказчик четыре требует, – ничуть не смутившись, ответил Мартын Митрофанович.

– А мы и две ему не отдадим. Документов на них нет, – снова вставил Петрович.

– Вы что, заказ сорвать хотите?! Как нет документов?! Откуда арки?!

– Кирилл Митрофанович привёз. От заказчика.

– Ну, тогда какие вам ещё документы нужны? Бюрократию разводите! Бумажки плодите! Сказано – делай! – разбушевался начальник.

– Мы-то сделаем, а внешняя приёмка не пропустит, – не сдавался Петрович.

– Какая ещё внешняя приёмка?

– Лилия Мартыновна.

– Издеваешься, Петрович? Сейчас всё устроим. Где она?

– Так вот и она… Здравствуйте, Лилечка!

– Здравствуйте, Игнатий Петрович, вы уже пробу от арки в лабораторию на анализ отправили? – тоненьким голоском прощебетала девушка.

– Какую пробу? Лилечка, доченька, арка уже собрана! – вмешался Мартын Митрофанович. – Материал сам заказчик прислал, значит его всё устраивает.

– Ну, вот пускай ваш Зойд вам и подписывает, – был чёткий ответ дочери. – А я не буду! И знак качества ставить тоже не буду! Потому что я не знаю, из какого материала эти арки и соответствуют ли они международным стандартам… А знаете, что несоблюдение стандартов преследуется по закону? Ты, папочка, хочешь, чтобы тебя по судам затаскали? Пожалуйста! Тебе с мамой проблем мало?..

– Подожди, Лилечка, не кипятись, – успокоил её отец. – Нужны пробы – будут тебе пробы. Всё равно одна арка лишняя. Порежем её. У тебя ещё есть замечания?

– Да. Вы технологию читали? «Дыры делать в современном виде». Это как?

– Ну, помилуй, Лилечка, технологию специалисты писали, не нам чета.

– Знаю я этого специалиста. Федька – братец мой двоюродный. Тогда пускай мне этот великий специалист и разъяснит, как его дыры современные проверять. И пока в технологии не будет четко написано, что и как я должна взять, что и каким образом померить, как испытать, я к вашим аркам близко не подойду.

– То есть, если тебе не напишут засунуть палец в дырку, ты, соответственно, не засунешь? – улыбнулся Петрович.

– Соответственно, нет.

– А если тебе напишут раздвинуть губки, ты, соответственно, раздвинешь?

– Хам! – возмутилась оскорблённая девушка и влепила Петровичу пощёчину.

– Я губки штангенциркуля имел в виду, Лилечка, – потёр щёку Петрович, – а ты что подумала?

Но Лиля, расстроенная и заплаканная, крёстного не слушала, а бежала домой, к маме. А мама сидела в это время у телефона и рыдала, жалуясь старшей сестре на мужа своего распутного Мартына.

Анфиса (так звали сестру), женщина своевольная и независимая, бабников, как её свояк, терпеть не могла. А вот таких, как Кирилл Митрофанович, наоборот, уважала и даже ходили слухи, влюблена была.

Да только, как говорилось ранее, Кирилл Митрофанович, кроме своей любимой Софочки, других женщин и не замечал вовсе. И, как Анфиса ни старалась, как ни угощала родственника пирожками с капустой да с яблоками, как ни поила наливочкой вишнёвой – не свернул Кирилл Митрофанович с пути правильного, семейного. За что Анфиса страшно на него и на жену его Софочку разобиделась и в гости к ним больше года не показывалась. А вот после звонка сестры своей, Вероники, аж подскочила от радости. Вот она, сладкая месть!

И на следующий день появилась довольная Анфиса в доме Кирилла Митрофановича с независимой аудиторской проверкой для подтверждения сертификации международной системы качества. Вот уж кого не ждали! Кирилла Митрофановича Анфиса дома не застала, но зато остальные члены семьи были в сборе. Вот тут-то и началось!

– Почему вы, Софья Петровна, свою подпись на документах не расшифровали? – сразу же накинулась Анфиса на жену Кирилла Митрофановича.

– А на каком основании я должна её расшифровывать? – вопросом на вопрос ответила Софья Петровна. – Вот, пожалуйста, все факсимиле на отдельном утверждённом бланке.

– Э, нет! – не сдавалась Анфиса. – Это для внутригосударственных нужд такого факсимиле достаточно. А на документы по заказам иностранных держав совсем другие требования предъявляются! Нужно после каждой подписи фамилию свою указывать. Почему, скажите на милость, вы этого не знаете? Международные стандарты не изучаете?!

– Как не изучаем?! Вон они у нас на полке пылятся, – отрапортовала Марго.

– Кстати, уважаемый аудитор, не соизволите ли вы нам показать ссылку в стандартах на эти Ваши замечания? – сквозь зубы процедила Софья Петровна.

– Конечно, конечно… – начала листать документы Анфиса. – Так, одно изменение, второе… А где третье? Ссылка должна быть в третьем изменении. А у вас его нет. Почему?

– А его и не было никогда. С чего вы взяли, что его уже выпустили? – не было предела возмущению Софьи Петровны.

– Раз я говорю – должно быть, значит, должно быть. И точка! А это ещё что такое на стене висит? Какие-то колонки с цифрами. Почему без штампа актуализации?

– Вот дура! Календарь это! – не выдержал Фёдор.

– Что бы ни было, – спокойно возразила Анфиса, – но, если вы этими цифрами пользуетесь, они должны быть актуализированы на текущий год. А вы как думали за международные заказы браться?!

И со сладкой улыбкой к Фёдору:

– А вы, молодой человек, почему столько исправлений допускаете? В документах международного масштаба исправления категорически запрещаются! Может вы какую подтасовку или махинацию задумали?.. Но со мной такие штуки не пройдут! Будете наказаны по всей строгости! – возвысила голос Анфиса.

– Немедленно отстань от ребёнка! – словно квочка, бросилась на защиту птенца рассерженная Софья Петровна. И не терпящим возражения тоном, обратилась к детям: – Живо на улицу! Нам с Анфисой наедине побеседовать надо!

Не смея перечить матери, Марго с Фёдором мигом выскочили из дома и отправились каждый по своим делам – кто в библиотеку, кто в клуб.

Что между Софьей и Анфисой произошло, о том история умалчивает. Только через час вышла аудитор из дома Кирилла Митрофановича. Вся растрёпанная, помятая, с расплывающимся синяком под глазом, но чрезвычайно довольная – отправилась контролировать производство, как и обещала сестре Веронике.

Возле Зойдовской дачи Иван Иванович уже аркаду виноградом украшал. А Петрович лебедей подкармливал. Мартын Митрофанович сидел рядом. Посмотрела Анфиса на арку, достала из кармана линейку, что-то прикинула, примерила и к Мартыну Митрофановичу:

– Почему высота букв маркировки только девятнадцать миллиметров, в то время как по стандартам положено двадцать?

– Арки с такой маркировкой к нам от заказчика прибыли. Что же, мы их принимать не должны были? – спокойно ответил начальник производства.

– Вот если бы не приняли, в следующий раз Вам бы с нормальной маркировкой доставили.

– Угу. Или заказ аннулировали, – согласился Петрович. – И вообще, объясните мне, дураку, как размер цифр влияет на качество?

– Вот из-за таких, как Вы, расхлябанных, недисциплинированных, безответственных типов, наше государство никогда не выйдет на международный уровень, – печально подытожила Анфиса. – Вот смотрите! У вас кругом одни нарушения! Взять хотя бы средства производства: где на них последняя дата проверки? Может быть, их уже использовать в работе нельзя?

– Ну, копают же, – не согласился Иваныч, – не развалились ещё. Значит – можно.

– Такие рассуждения недостойны гражданина нашей великой державы! Каждый порядочный член общества должен душой болеть за свою работу и производство в целом! А ваше безразличие ведёт к развалу экономики и подрыву государства! – патетически закончила речь Анфиса и выписала акт на Мартына Митрофановича с резолюцией: вычесть из его заработка очередную десятину.

Мартын Митрофанович акт прочитал и лишил своих подчинённых, Петровича с Иванычем, сверх всего, ещё пятой части жалования.

На том четвёртый день и завершился.

А по истечении положенного срока собралась вся компания и давай судить-рядить: соответствует ли пруд международным стандартам?

Лиля, как ответственная по качеству, высказалась первая: поскольку анализ из лаборатории ещё не вернулся, она такой результат деятельности принять не может.

Анфиса, как ведущий аудитор, заявила, что вся работа вообще велась с нарушением международной системы качества, поэтому сертификат она не утвердит.

Вероника ничего не сказала, только стояла, хмуро поджав губы, всем своим видом давая понять, что полностью согласна с сестрой и дочерью.

Слушая такие разговоры, Иван Иванович со всей своей недюжинной силой бросил лопату об асфальтированную дорожку. Грабарка, соответственно раскололась. И Галина взыскала с чересчур эмоционального рабочего стоимость казённого имущества.

В это время подъехали Кирилл Митрофанович с Зойдом. Иностранец, как увидел огромный пруд перед входом, аркаду с виноградом и пару чудесных белых лебедей, так аж рот раскрыл от восторга. А потом собрался с мыслями и сказал, что, как только будут подписаны документы, выпишет чек на сумму, в два раза превышающую договорную.

Кирилл Митрофанович, быстро оценив ситуацию, строго взглянул на племянницу, ласково улыбнулся Анфисе и дружески похлопал по плечу Веронику. После чего все документы были подписаны, завизированы и утверждены. И участники великого заказа под кодовым названием «Пруд» разошлись довольные и счастливые. Все, кроме Ивана Ивановича, который после всех вычетов (в том числе подоходного налога) смог получить один рубль и двадцать пять копеек.

ISBN 978-611-504-040-7

Примечания