Настоящее желание

– Да. О приключениях.

– Ты весь в свою мать, – с тяжелым вздохом отозвался отец, – тоже вечно погружён в свои фантазии.

– Это так плохо? – мамин голос был спокойным и каким-то чужим.

Марк решил, что она ещё не здесь. Здесь только ее голос.

– Будет тебе книга о пиратах, – отец проигнорировал мамин вопрос и теперь бережно укладывал тарелку в раковину к остальной посуде.

Марк мельком посмотрел на его лицо. Отчего-то оно было грустным, и мальчику захотелось обнять папу. Но он поборол это желание и с силой отжал губку.

Марк поднялся в свою комнату, вытирая мокрые руки о штаны. Он завалился на кровать и повернул голову к клетке. Его морская свинка по имени Полундра прикрыла глаза и не двигалась.

– Эй, – позвал ее Марк, – ты не спишь?

– Нет.

Марк подскочил на кровати и выпучил глаза. Раньше она никогда не отвечала.

– Ты что, разговариваешь?

– Нет.

Марк прижался лицом к клетке и уставился на рот морской свинки. Шерсть немного мешала разглядеть его полностью, но он изо всех сил пытался рассмотреть его.

– Врешь! – сказал он с вызовом.

– Нет.

Рот не шевелился. А значит, говорила не она. Однако этот звук был очень похож на голос морской свинки. Хотя откуда он это может знать?

Марк немного растерялся.

– Кто это говорит?

– Я.

«Логично, – подумал Марк, – надо спросить по-другому».

– Это ты, Полундра?

В какой-то момент Марку почудилось, что свинка улыбнулась. И это было жутковато.

– Да, это я.

– Но почему ты разговариваешь?

Полундра подняла на него свои чёрные круглые глаза, в которых явно читалось неодобрение.

– Я не разговариваю. Я думаю. Не одно и то же, знаешь ли.

– Извини, – пробубнил Марк, сам не понимая, за что извиняется.

– Да ладно уж.

Марк приоткрыл один глаз. Солнце уже вовсю светило и по-весеннему согревало щеку мальчика. На него внимательно глядели глазки-бусинки его морской свинки.

Марк резко отодвинулся от клетки. Морская свинка не пошевелилась, все так же пристально разглядывая его.

– Привет? – неуверенно пробормотал Марк.

Свинка моргнула. Марк почесал голову. И приснится же такое. Как она могла вчера разговаривать с ним? Вернее, думать. Очень громко думать. Марк скорчил гримасу и потянулся.

Сегодня тридцать первое декабря. А значит, время наряжать елку, развешивать разноцветный дождик и мишуру и самое важное: папа достанет с антресоли гирлянду, включит ее, и тогда всё вокруг изменится. Родители будут о чем-то переговариваться, а он под шелест их голосов будет смотреть на то, как предметы меняют привычные очертания и превращаются во что-то совершенно необыкновенное. В такие моменты дом становится то пещерой с сокровищами, то дворцом с рыцарями, то пирамидой с мумиями.

Марк зачарованно смотрел в потолок, затем резко подскочил. Его размышления были грубо прерваны недовольным писклявым голоском:

– В поилке закончилась вода!

– Что?

Марк уставился на Полундру. Она осуждающе смотрела на него, склонив голову на бок.

– Вода. Я понял. Сейчас принесу.

Марк поднялся с кровати, подошёл к двери и наконец осознал происходящее:

– Подожди, ты что, все-таки говоришь?