Друзья-питомцы

• Я шла одна по улице, а по обеим сторонам от дороги разметалась разномастная стая собак. Вдруг самая мелкая из них выскочила мне под ноги и визгливо залаяла. К ней присоединилась вторая, третья… Стая поднялась и, раздражённо рыча, обступила меня. Кольцо сужалось… Звать на помощь было некого. Собаки лаем подзадоривали друг друга, щерились, рычали… Я поняла, что мне пришел конец, собаки взбесились и уже не отступят.

Мохнатый, здоровенный пёс один не принимал участия в этой травле. Когда он понял, что мне действительно угрожает опасность, то вошёл внутрь кольца и не торопясь обошёл его, плечом откидывая ощеренные морды своих собратий. Потом также спокойно отошёл в сторону и лёг. Но свора успокоилась и отступила, скомкалась! И я смогла уйти.

Никогда не знаешь, кто тебе подставит плечо в трудную минуту!

Моя подружка-хрюшка

Уже были у меня девочки-подружки. Мы играли с ними в догонялки и в докторов. Доктором, конечно, всегда была я, пичкала своих «пациентов» всякой самодельной ерундой, странно ещё, что никого не отравила.

Не имён, не лиц этих девочек я почему-то не запомнила. А вот Хавронью свою помню! Да ещё как! Она была моей соседкой. Мы делили с ней одну старенькую, косенькую заброшенную баню. Одна половина с закрытым выгулом  принадлежала ей, другая, без выгула – была моя. Там-то, кстати, я и принимала своих «пациентов». Вроде даже ковёр у меня на полу лежал. Стол, стулья, посуда какая-то была – то есть имелось всё необходимое для «медицинской практики».

Поселившись в деревне, мы начали обзаводиться деревенским хозяйством. Не учли только одной мелочи – мы и в самой глухой деревне остались бы городскими жителями – умения, а главное мысли и чувства у нас были другими, непригодными для этой, новой для нас жизни.

Брат построил огромный красивый сарай и завёл кроликов, которые то сбегали, то умирали целыми компаниями, а мама купила свинью Хавронью.

Я всегда радовалась новым питомцам. Мой принцип – «животных в доме много не бывает». Конечно, я полюбила Хавронью всей душой. Милейший поросёнок вырос у меня на глазах в большую розовую свинку.

И вот послушайте, какой она была: умная, чистоплотная до невероятности и очень дружелюбная. Естественно, выражение: «Ты как свинья…» я до сих пор воспринимаю не иначе как комплимент.

Много времени я проводила рядом со своей свиньёй. И поверьте, в свинарнике мне было играть намного интереснее, чем с подружками.

Я каталась верхом на свинье по загону, выдумывая всякие истории, чесала ей спинку граблями, кормила её. Мы постоянно общались, разговаривали.

И вот интересно, когда я приносила Хавронье сено, она никогда не съедала угощение целиком. Она делила его на три части: первую совала мне в руки «на, – мол, – покушай! Совсем исхудала!»; вторую часть уносила в баньку и делала себе новую, чистую постель; и только потом принималась кушать оставшееся сено.

Я помню, как она тыкалась своим тёплым пятачком мне в руку, приглашая поиграть, помню смешной хвостик и ясные, добрые-добрые глаза, какими она всегда смотрела на меня…

В углу её небольшого участка был пригорок. А с другой стороны забора росла яблоня. Хавронья поднималась наверх, задумчиво смотрела вдаль, часто моргая своими белыми ресничками, и не торопясь хрустела яблоками.

Когда я узнала, что Хавронью собираются зарезать, я умоляла этого не делать, плакала, кричала, но меня никто не слушал. Взрослые не понимали, какая это трагедия для меня.

Помню последний день, дяденьку с ножом… Как убивали мою подругу, я не видела и не слышала её последнего крика. Но я до сих пор ненавижу человека, который это сделал.

Я не могла находиться дома, всюду натыкалась на то, что совсем недавно было мне другом – копчёное сало, промытые кишки, в которые потом наталкивали мясо и делали колбасу, копчёные рёбрышки, тушёнка. Всё это потом так и пропало, ни кому не нужное. Не только я не стала есть Хавронью, но и мама, и брат. Они тоже не смогли… Чтобы жить деревенской жизнью, нужно родиться в деревне, да притом не в первом поколении.

К нашей баньке я тоже больше не подходила… Никогда…

ИНТЕРЕСНО

•   У свиней очень развит интеллект и обоняние.

Не все воспринимают свинью как мясо. Её врождённым талантам находится применение.

Во внутренних войсках России, в полиции, несёт службу свинья-сапёр, ищет взрывчатку. Кинологи, воспитавшие её, утверждают, что свинка ни разу не ошиблась, а дрессировать её было даже проще, чем собак.

В некоторых странах свиньи работают не только в полиции, но и на таможне – ищут наркотики, взрывчатку и продукты, запрещенные к ввозу или вывозу.

•   Вы слышали про трюфели? Эти деликатесные грибы растут глубоко под землей. Собирают их с помощью свиней. Свинки любят трюфели и, благодаря своему легендарному обонянию, быстро их отыскивают. Правда, стоит начать пятачком откапывать свою добычу, как тут же по этому самому пятачку и получают. Свиней отгоняют, поощрив прозаическими бобами, горохом или кукурузой. А трюфели бережно извлекают из земли и забирают себе.

•  Самое распространённое мнение о свиньях – что они грязнули, лежат целыми днями в лужах и хрюкают от удовольствия. Слова «грязнуля» и «свинья» даже стали синонимами. Отчасти это правда – и лежат, и хрюкают, но делают это, чтобы защититься от солнечных ожогов и насекомых. А вот о том, что свиньи отличные пловцы, знают немногие.

Известно, что дикая свинья переплыла залив Азовского моря, то есть сорок километров.

Австралийские учёные, наблюдавшие хрюкающих пловцов, зафиксировали, что они преодолевают вплавь большие расстояния, а кроме того, превосходно ныряют.

А в Тихом океане на острове Боудич живут дикие свиньи-рыболовы, которые охотятся за рыбой даже на большой глубине.

•  Свиньи прекрасно ориентируются в пространстве. Моряки Антильских островов путешествуют по Карибскому морю вместе со свиньёй. Если судно теряет курс, матросы высаживают за борт свинью, и она безошибочно выбирает курс на ближайший берег.

• Слышали поговорку «купить кота в мешке»? Речь здесь идёт как раз о свинье. В Англии в 17 веке жулики брали деньги за поросёнка, а подсовывали вместо него кота или кошку. Сразу не проверил – принесёшь домой кота в мешке.

• Раньше хорошее, богатое хозяйство – это коровы, козы, куры, гуси, свиньи, огороды, закрома и амбары. А теперь – «умный дом», увешенный разными приборами и датчиками, где уже не только куры да овцы, а и человек не нужен. И без него всё будет вовремя убрано, проветрено, постирано и приготовлено.

И вот, чтобы вписать в эту новую жизнь, найти в ней место для животных, люди начали выводить карликовых свиней – мини-пигов, карликовых лошадей – мини-хорсов, крохотных собак и кроликов. Потому что невозможно жить по-настоящему без животных!

Пал

И теперь, и в самом юном детстве мне всегда было больно видеть выжженные поля – чёрные, страшные ожоги на теле земли. Весной, когда всё должно ожить после такой долгой зимы, зазеленеть, зазвенеть под дождём и солнцем – поля начинают гореть, умирают, задыхаются деревья. В огне и дыму погибают миллиарды насекомых.

Огонь по сухой траве распространяется настолько быстро, он такой жадный и такой сильный, что очень скоро вырывается из-под контроля – и превращается в страшную стихию, не подвластную человеку. Выгорают поля, леса, горят дома, погибают люди и животные. И так каждую весну!

И самое страшное – будит эту стихию сам человек!

– Мама, зачем они палят траву? – спрашивала я. – Жалко же!

– Так надо. Старую траву сожгут, молодой легче расти будет, свободнее. А зола – прекрасное удобрение. Так всегда делают.

«Как же так?!» – думала я и не верила в такую замечательную пользу для природы. Где огонь землю не тронул – трава разрослась, цветы искрятся, а где выжгли – чернеют плеши, даже насекомые стороной обходят. А деревья, те навсегда погибают, так и стоят потом, как укор.

Природа сама о себе заботится, всё у неё есть: и удобрения, и дожди, и солнце, и ветер. Всё на пользу. У человека ни разу помощи не просила. Не губил бы только…

Кого ни спроси про весенний пал травы, ответят: «так надо», «так всегда делали». Сами горят, без пастбищ остаются, без домов, а траву по весне подпаливают… Уже сколько раз учёные объясняли, что стихийное бедствие устраивают каждый год – одни убытки, и зола во вред не только полям, но и рекам, и озёрам, куда её дожди смывают. И закон приняли, чтобы поджигателей в тюрьму сажать. А всё равно – приходит весна и вместо ликования и праздника вспыхивают пожары.

Приятель у меня был – Дениска. Увидела я, что поле за домом горит, побежала к нему. Такое отчаяние меня взяло – и до моего поля добрались! Чёрный дым уж руки свои длинные потянул, чтобы всё живое задушить. Посмотрел на меня Дениска и сразу стал моим единомышленником, проникся или пожалел, не знаю. Побежали мы вместе поле тушить.

Пламя ещё не разгорелось, не захлестнуло, ветра не было, но огонь клочками то тут, то там вспыхивал и колыхался. Мы его раскидывали и затаптывали, палками забивали. Бежали – только бы успеть! – от одного очага к другому. Потом уже от одного поля до другого поля, и так целый день. Едва домой дошли… От усталости ноги не шагали, от дыма – чумазые, страшные, странно, что родные узнали.

Было нам тогда с Денисом по семь лет, сил не было, мы стихию жалостью и сочувствием остановили.

Небольшие шрамы на земле быстро затянулись, и лес наш уцелел, и животные – лоси, медведи, волки, барсуки, зайцы, а птиц-то сколько!

ИНТЕРЕСНО

•   Каждый год от пала сухой травы сгорают тысячи домов и дач, погибают сотни километров леса, погибают десятки людей.

•    На поле среди травы прячут гнёзда не только насекомые и грызуны, но и некоторые виды птиц, в том числе и очень редкие: болотные совы, луни, дрофы, коростели.

Палить траву начинают, когда птицы уже подготовили гнёзда и отложили яйца, а некоторые уже и птенцов вывели.