Основы демонологии в зимние каникулы

Девочка кинула осторожный взгляд на Максима – тот пинал ногой снег и с кем-то болтал по телефону. Судя по глупой ухмылке – со своей девушкой Миланой.

Соня достала из рюкзака свой последний таинственный предмет – размороженные куриные сердечки. Она пальцем проткнула пачку и кинула сердечки в центр звезды, а потом взяла со дна пачки подкладку, которая впитала в себя кровь, и отжала по капле на каждую игрушку, лежащую возле луча звезды.

Потом этой же грязной рукой она взяла данин меч из майнкрафта (Даня поморщился от такого обращения со своей вещью) и воткнула в центр звезды, прямо между сердечками.

– И что, теперь будешь заклинание читать на… на латышском? – спросил Даня, внимательно следивший за приготовлениями.

Он знал о сонином увлечении всякими потусторонними штуками, поэтому примерно понимал, что к чему.

– На латыни. – быстро поправила Соня, еще раз покосилась на Максима и достала из кармана лист бумаги. – Daemonium ab inferis, veni ad me, et revertere in Santa!

Даня шевелил губами, стараясь шепотом повторить все слова, но четко понял и произнес лишь последнее “Санта”. Ничего со звездой не произошло. Дым не повалил, земля не разверзлась под ногами. Ни-че-го.

Соня раздраженно посмотрела на брата, будто он был в этом виноват. Но она знала, что все заклинания нужно произносить трижды. Девочка сказала ему тихо:

– Скажи: желаю на День рождения.

– … Санта… желаю… – шепотом повторил брат.

В этот момент солнце окончательно село за домами, стало жутковато и совсем уж темно. Брат и сестра дружно посмотрели на крышу, за которой скрылось дневное светило. Соня тоскливо подумала, что дома придется отмывать игрушки. Даня вспомнил, что его ждут неоткрытые подарки.

– Эй, вы чего творите! – вдруг воскликнул Максим.

Ребята повернулись к кузену и увидели, что он метнулся к их звезде. Ярким пламенем горел меч из майнкрафта. Максим повалил его ногой в снег и начал затаптывать огонь. Внезапно и звезда, и Максим вспыхнули, как большой факел. Огонь взметнулся вверх, подпалив раскидистые ветви высоких лиственниц.

Соня и Даня в ужасе отпрянули назад. А Максим посреди огня резко чихнул, пламя исчезло, будто не было.

– Ко-о-о, ко-к-ко. – вдруг сказал кузен рычащие-низким голосом, будто доносящимся из преисподней.

Сонины глаза раскрылись от удивления, потом еще, и еще, пока буквально не вылезли из орбит.

– Как тебя зовут? – спросила она Максима прерывающимся голосом.

– Nomen mihi Beelzebub est. – тем же страшным голосом ответил Максим.

– Вельзевул? – переспросила Соня, уже более спокойно, по-деловому.

– Ко-о-к. – с рычанием кивнул Максим.

– Это что, не Макс? – тихо спросил Даня, толкнув Соню в бок локтем.

– Получилось! Ему нужно было тело! Получилось! – ликующе воскликнула Соня.

Соня опомнилась от ступора и начала спешно собирать игрушки, включая обугленный меч, который уже успел остыть, – единственное свидетельство того, что в сквере совсем недавно произошли инфернальные чудеса. Мишура так вообще осталась нетронутой огнем, как и одежда кузена.

Соня, наконец, закрыла рюкзак и обратилась к демону:

– О, великий Вельзевул! Пошли с нами!

Она подошла к бывшему кузену и привычно взяла его за руку. А потом ойкнула и отдернула руку: кожа была горячая, как труба отопления. Она надела варежку и снова взяла его за кисть, потянула за собой.

Даня вздохнул: вечно они из-за Сони влипали в истории. Что они скажут тете Наташе, как объяснят, что в ее сына вселился какой-то Вельзепуп? Как демон будет сдавать в институте экзамены с таким страшным голосом? Как Дане отмазаться от этих проблем так, чтобы его не лишили сладкого и доступа к компьютеру? Одни вопросы, на которые ответы были только у Сони…

– Мы что же, возьмем его домой? – раздраженно спросил Даня.

Они шли по улице, по обе стороны от Максима-демона.

– А что, может, мама разрешит ему немножко с нами пожить! – запальчиво ответила Соня, будто говорила о найденном котенке. После того, как ей удалось волшебное заклинание, весь мир казался ей одним сплошным “да!”.