Империя Смерти

Сделка.

Сознание Даниила – мутная лужа, в котором отражается боль, порой разражающаяся острыми вспышками. Он хочет, чтобы все быстрее кончилось. Короткая передышка, наступив, дала ему пространство и время для того, чтобы он мог осознать тупой, похожий на скуку, ужас. Теперь, когда он сидит в машине, и с лица его капает кровь, темнея на одежде, воспоминания прошлого, вопреки его воле, слепляются с настоящим, раскрывая перед его глазами неотвратимую последовательность, и превращаясь в целое. Даниил ясно осознает несовершенство жизни, вокруг которого обычно колеблются перья и стразы, отвлекая на себя все внимание в более спокойные времена, которые являются только пышным похоронным убранством. Жизнь представляется ему смешной и нелепой: он внезапно обнаруживает, что проводил основную ее часть, заигрывая с убийцами, и сейчас не должен быть удивлен. Даниил понимает, что его жизнь ни для кого, кроме него, никогда не имела значения. Мысли Даниила не были четкими: будучи едва различимыми, они сливались с чувствами, липкой грязью, клеем, сгущавшимся в опыт, составляющий материю бытия, которую человек может выразить лишь отчасти, оставаясь животным.

В Городе в Городе Даниила приволокли к врачу, чтобы тот немного привел его в порядок перед встречей, на которой должна была решиться его дальнейшая судьба. Люди, встречавшиеся, пока его гнали по коридору, вели себя, как будто ничего не происходило, не сосредотачивая на нем взгляда, словно вид мучеников, еле волокущих ноги, им давно примелькался.

Даниила споткнулся и упал на пол кабинета. Доктор, еще не пожилой, но и не молодой человек, с выцветшими глазами, велел парням переместить Даниила на кушетку, затем подошел, осмотрел его, дал ему проглотить пилюлю, вколол обезболивающее, после которого кожа стала нечувствительной. Доктор зашил Даниила, покапал ему что-то в нос и велел дать 15 минут отдыха, после чего удалился.

Вскоре парни потащили Даниила на аудиенцию к Алексею Владимировичу, по сравнению с которым Даниил даже в нынешнем виде, выглядит привлекательно. Дело в том, что лицо Алексея Владимировича напоминает одновременно морду борова и жабы: жирная шея его оплыла складками, из-за чего создается впечатление, что он создан для того, чтобы глотать небольших животных целиком.

Алексей Владимирович был довольно влиятельной фигурой, что должно быть ясным по этикету организованной им встречи. Он имел привычку, как и в данных обстоятельствах, начинать разговор спокойным, дружелюбным тоном, его речь в процессе становилась постепенно все более угрожающей и обвиняющей, а его голос обрастал басами огромной глотки, которые, однако, звучали неестественно, являлись лишь подобием праведного гнева и служили для того, чтобы отвлекать его от холодной и вдумчивой ярости, являвшейся его постоянной спутницей. Алексей Владимирович внушал отвращение и страх всем, с кем общался, хорошо знал об этом и получал удовольствие от этого. Изображая благодушие, он отыскивал слабые места жертвы, чтобы, найдя их, напасть в самый неожиданный момент, и подчинить ее. Потенциальными жертвами для него были абсолютно все, однако, он успешно сочетал безжалостность с демонстрацией кротости и раболепным поклонением вышестоящим лицам, которым он приписывал собственную жестокость, и интересам которых был верен.

Прежде Даниил мог наблюдать манеры Алексея Владимировича только в ординарных обстоятельствах, но прибыв на встречу, он смог оценить весь диапазон его коммуникативных качеств. Алексей Владимирович сперва решил обсудить личность Даниила и представить ему на суд его собственный образ и мотивы, как основанные исключительно на подлости, неоправданном высокомерии и извращенности. Даниил следил за нитью повествования, не пытаясь возражать, тем более, что считал многие суждения Алексея Владимировича правдивыми. Когда Даниил наблюдал собственные смутные представления, встречающиеся с суждениями Алексея Владимировича, как тонущий в воде и небе размытый пейзаж, он неожиданно получил по голове кружкой несколько раз. Кружка отпала от ручки, срезала Даниилу при избиении значительную часть лица, при этом поранив самого Алексея Владимировича. Даниил не почувствовал особой боли, однако, его стало сильно мутить от запаха собственного мяса и крови, осознания того, что его лицо потеряло форму. Даниил отметил, что кружка была довольно большой, тяжелой и уродливой: ранее он подарил Алексею Владимировичу прекрасную чашку из тонкого фарфора с подглазурной кобальтовой росписью – ее черепком тот смог бы снять ему скальп, если бы захотел, но для избиения она не годилась; когда уродливая чашка была разбита, Алексей Владимирович мог использовать новую.

Даниил не мог перестать думать о том, что ничего этого не должно с ним происходить. После того, как Алексей Владимирович разъяснил Даниилу, какой Даниил ни на что не годный педик, и как отцу Даниила повезло, что тот рано умер, пока лицо Даниила съезжало с черепа и опухало, Алексей Владимирович сообщил, что он единственный, кто может помочь Даниилу поправить дела.

Он похлопотал, подыскав Даниилу подходящее и полезное занятие, придумав то, как тот может искупить вину. Если бы не Алексей Владимирович, который вынужден был указать Даниилу на то, что тот сделал неверно, Даниил бы был уже мертв, но дело было даже не в этом, а в том, что Даниилу пришлось бы испытать перед смертью и еще придется, если Даниил не оправдает доверия и доброты Алексея Владимировича. Таким образом, Алексей Владимирович, проявлял к Даниилу сострадание, соблюдая необходимые, хоть и кажущиеся жестокими, формальности для того, чтобы Даниил мог осознать и отчасти искупить свою вину, приняв наказание.

Чуть было подсохшие красновато-бурые пятна на рубашке Даниила расширялись, снова напитываясь влагой. Даниил отвлекся от крови, пропитывавшей его грязную одежду, и спросил, что он должен сделать. Алексей Владимирович, состроив комичную мину, изображавшую радость от такой внезапной разумности, объяснил Даниилу, что тот должен сделать, чтобы продлить свою жизнь, и его ответ смог даже несколько развеселить Даниила, что представлялось ему до тех пор невозможным.

Алексей Владимирович сказал примерно следующее: «Тебе всего лишь нужно будет помочь уладить некоторые организационные проблемы, связанные с бизнесом, который я сейчас пытаюсь наладить. Я сбываю донорские органы и ткани. У меня есть клиенты, перевозка налажена. Однако, требуется расширить бизнес для удовлетворения спроса. Я могу обеспечить условия добычи материала и его сбыт, однако, товара не хватает». Даниилу предлагалось наладить поступление доноров полного цикла (для изъятия всевозможных, в том числе, и жизненно важных, органов у одного донора) – торговля органами была выгодным занятием, потому что технологии по выращиванию органов оставались все еще малодоступными и дорогостоящими, но трансплантология сделала значительный скачок, и эти два фактора, накладываясь друг на друга, а также на текущую экономическую ситуацию, стимулировали соответствующий рынок.

Следующая часть монолога Алексея Владимировича содержала в основном угрозы родственникам Даниила.

Получив согласие Даниила на сотрудничество, Алексей Владимирович вышел. Пришел врач, однако, Даниил оттолкнул его, не дал закончить ему работу, вышел из комнаты, и, покачиваясь, побрел. Он преодолел все посты охраны, и, не остановленный никем, вышел во двор, добрел до общественного блока, добрался до борделя, и заснул, забаррикадировавшись в одном из его помещений.

Подготовка.

Когда Даниил обрел некую ясность мысли и решил покинуть свое укрытие, его немного привели в порядок, Надя, сотрудница борделя, проводила его до такси, а затем и до его коттеджа. В машине Даниил позвонил своей помощнице.

Я познакомилась с ней чуть позднее, чем с Даниилом. Рейн работала на Даниила с 16 лет. Даниил был знаком с одним из любовников ее матери, красивой женщины, страдающей депрессией и алкоголизмом. У девушки до сих пор, отчасти благодаря безнадзорности, отчасти благодаря ее воле, не было ни единого подлинного документа, в том числе и свидетельства о рождении. Даниил предложил ей работу и с тех пор она вынужденно участвовала в том треше, в который он был вовлечен, и постепенно стала неотъемлемой частью ландшафта жизни Даниила, и теперь заспанная, часа в 4 утра, надев на нос очки, она лицезрела на экране то, что осталось от лица Даниила: весь ужас был в том, что спросонья, она не сразу смогла понять, что на экране человеческое лицо, и это знание сперва добралось до ее тела внезапной дрожью, и лишь затем оно постепенно, частями, отразилось в ее сознании и приобрело черты устойчивой реальности. Тем не менее, Рейн быстро взяла себя в руки: благодаря ее оперативным и четким действиям Даниил в следующие несколько дней смог решить многие насущные проблемы, касающиеся собственного здоровья и внешнего вида.

У Даниила, кроме порезов и ушибов, переломов ребер, диагностировали сотрясение, ушиб головного мозга и следующие несколько дней он лежал неподвижно в темном помещении, в профилактических целях употребляя внутрь время от времени из небольшого пластикового пакета галлюциногенные грибы, за которыми он посылал Рейн.

Больничный Даниила был прерван помощником Алексея Владимировича. Даниил был в функциональном состоянии лишь относительно, однако, из предоставленных данных понял, что Алексей Владимирович уже задействовал все возможные ресурсы, касавшиеся добычи органов у людей, погибших досрочно, осуществляя забор незаконно, неофициально, но, не смотря на это, ожидал от него «урожая», эквивалентного еще примерно трем тысячам жизней в год, видимо, подразумевая, что Даниил должен организовать массовый отлов на улице бедолаг, как бродячих животных, чтобы их затем освежевали и выпотрошили – конечно, Даниил не собирался ничего подобного делать.

Однако, еще через несколько дней, когда Даниил лежал на диване, его атрибутами были полутьма, тошнота от ужаса, ушибы, синяки, опухшее и заштопанное лицо, безвкусные закуски, принесенные Рейн, и группа из двадцати человек, которая представляла консилиум по согласованию организационных требований по проведению предполагаемых Алексеем Владимировичем работ.

Даниил плыл по течению: со временем, следуя этому генеральному направлению, он посчитал целесообразным переоборудовать клуб под медицинские цели. Алексея Владимирович не возражал против того, чтобы использовать помещения Даниила, стоявшие теперь без дела. Когда основные параметры подготовки помещений были намечены, Даниил добавил к палатам, где наркоз для удаления органов должен был осуществляться индивидуально, групповую камеру, где процесс введения в кому или умерщвления можно было сделать массовым, одновременным, при минимизации усилий и числа задействованного персонала.

Даниил огородил под групповое помещение значительную часть VIP зала бывшего клуба, соорудив там панель с микросхемами во всю стену, чтобы через нее можно было транслировать образы в обе стороны, обеспечивать затенение с одной стороны и наблюдение за происходящим с другой: это могло бы создать у потенциальных клиентов приятное впечатление, воссоздать ауру надежности, власти и богатства, что могло бы помочь посетителям общей камеры испытать максимальный комфорт. Следует отметить, что действия Даниила на данном этапе были не столь практичны, сколь он рассчитывал таким способом оттянуть свою неизбежную гибель.

Впрочем, Даниил сам не заметил когда, возможно, в первые дни после избиения, когда он лежал целыми днями в темноте, в его голове под коркой кровавого наста действительно стал зарождаться замысел. Идея, которую питал Даниил, была настолько вычурной, что, если бы он огласил ее Алексею Владимировичу или его людям, они бы ее, скорее всего, просто не поняли, да и сам Даниил не считал свой план сколько-нибудь осуществимым и даже надеялся, что он провалится в самом начале, так, что он не сможет даже подступиться к его воплощению сколь-либо близко.

Обращение за помощью.

От зрелища пола своего кабинета, усыпанного черепками фарфора, Даниила, когда он пришел после больничного, чуть не вырвало. У него бегло мелькнула мысль о кинцуги, японском искусстве реставрации чашек с помощью золотого лака, но ее тут же подавили одышка, тошнота, дрожь и слабость. Даниил три недели мог пить только из бумажных стаканчиков, и, по какой-то причине, перестал употреблять зеленый чай. Он пил почти исключительно воду и уже подумывал лакать ее из крана, как делают коты, потому что его бросало в дрожь от вида практически любых керамических изделий, поэтому также было возможно, что он скоро начнет срать на пол, в частности, при любом громком звуке.

Даниил отправился к Денису домой, отойдя после очередного приема психоделических грибов, которые, по его словам, способствуют восстановлению нервной системы при травмах, после пережитого стресса, в том числе, помогая при посттравматических стрессовых расстройствах, стимулируя нервные связи, и, к тому же являются основой культурной и духовной жизни человечества, как не без основания считают многие ученые.

В квартире Дениса Даниила ждало очередное испытание: когда он вошел, огромный экран во всю стену демонстрировал анатомирование увеличенной во много раз руки покойника. Прислонившись к противоположной стене от нахлынувшей слабости, Даниил попал в объятия красного ковра, откуда по-прежнему отлично видел препарат, консервированную руку покойника отвратительного коричневато-сизого цвета, из которой инструментами, как из коробки с подарками, живая рука последовательно вытягивала артерии и вены. Даниил некоторое время стоял, безвольно пялясь на экран во всю стену, как зачарованный, но затем, закрыв руками глаза, прокричал: «Чувак! Что это?! Выключи!».

Денис, сидевший боком к большому экрану, уставившись на экран компьютера, не встававший с кресла и никак не реагировавший на прибытие друга, наконец, повернулся к Даниилу. На лице Дениса появилось выражение крайней озабоченности – Даниил выглядел не лучшим образом, и не знал, вернется ли к нему когда-нибудь его прежняя слащавая красота. Денис остановил ролик, но не свернул, на экране застыла мертвая рука, из которой тянулась наружу, как червяк, вена, поднял свое томное тело, и предложил Даниилу стул. Затем Денис пошел за водой, и Даниил закричал сдавленным голосом: «Пожалуйста, если можешь, возьми пластиковый или бумажный стаканчик, пожалуйста!».

Пока Денис ходил, внимание Даниила привлекли фотографии, пришпиленные к ковру. Одна и та же девушка, фото с обычных камер наблюдения. Денис приносит воду, Даниил по привычке пытается вопросительно приподнять бровь, однако, у него это не получается, так как он выглядит так, будто вместо утреннего умывания засунул голову в мясорубку. Отчаявшись, Даниил указывает на бумажки, развешанные на ковре и спрашивает: «Что это?». Денис отвечает: «Это Саша». Даниил надеется, что эта история сможет его развеселить. Денис не сопротивляется. Он подходит к компьютеру, нажимает пару клавиш, уступает Даниилу место, комментирует: «Ты ее знаешь». «Да, узнал», – подтверждает Даниил, – это девушка из клуба. «Смотри», – показывает Денис Даниилу экран монитора. Страничка в интернете называется «Империя Смерти». Ее сделала Саша. Денис запустил видео оттуда. На сайте много конспектов, фотографий, записей, статей. Все касаются тем самоубийства, смерти – девчонка явно сумасшедшая.

– Денис, – говорит Даниил, поворачиваясь и приближая к нему свое лицо, – как ты догадываешься, наверное, по моему внешнему виду, меня, скорее всего, очень скоро убьют.

– Да, скорее всего, – отвечает Денис и на его лице отображается страдание.

– Помнишь, ты недавно давал мне расчеты?

– Да.

– Как ты думаешь, будут ли они работать?

– Возможно.

– Денис, не мог бы ты мне помочь создать модификацию суицидальной очереди? – спрашивает Даниил.

Денис некоторое время пристально смотрит на него, а затем отвечает:

– Наверное. А зачем тебе это нужно?

Рента.

Даниил рассказывает про Алексея Владимировича и бизнес-задачу, которую тот поставил перед ним, и про то, как он в общих чертах планирует ее решить. Денис соглашается помочь ему, несмотря на то, что для него такая помощь может обернуться весьма печальными последствиями. Денис объясняет свою готовность помочь, с одной стороны, тем, что считает неразумным игнорировать законы, по которым функционирует окружающая действительность, и с другой стороны, тем, что ему не нравятся законы, по которым она функционирует, и потому он хотел бы попробовать их изменить, и он имеет ввиду не то, что произошло с Даниилом, а весь мир, насколько Даниил его понимает.

Денис задумывается, глядя прямо перед собой и чуть вниз в пространство, а затем говорит:

– Давай подумаем, что мы можем сделать.

Денис предлагает обеспечить спрос на добровольный уход из жизни просто через донесение предложения, потому что спрос, судя по его исследованию, уже должен существовать. Требуется разрешить задачи информирования, рекламы, обеспечения комфортных для потребителя условий и создания доверия к поставщику услуги. Денис предлагает размещать информацию через вирусы, связанные с поисковыми запросами, через программы профилирования и сбора личных данных, строящиеся на основе анализа больших данных слабым искусственным интеллектом, использующиеся повсеместно. Денис, среди прочих, предлагает использовать лично разработанный им алгоритм моделирования (суицидальных очередей), который создан им на основе системы анализа, называемой друзьями между собой «алгоритмом бога», чтобы повысить эффективность деятельности, оптимизировать процесс распространения информации и перенесения из виртуального мира в реальность необходимой модификации суицидальной очереди.

Даниил разрабатывает порядок и практику распределения части прибыли после смерти клиента и продажи органов между его наследниками, чтобы доказать добросовестность поставщика услуги заинтересованным лицам, а также продемонстрировать выгоду от сделки, обдумывает возможность осуществления выплат в рассрочку, что позволяло бы ему обращать средства, увеличивая их, что он мог бы представить потребителю как гарантированную ренту родственникам донора.