Давным-давно

Сны – это или забытое старое из прошлой жизни, или же пророчество на будущее. Пять лет спустя…

Первая встреча

Темная ночь. И нет в этой ночи ни серых, ни черных красок, есть лишь одна беспросветная Тьма. Ночной небосвод не украшен звездами, он черен, как мир, лежащий внизу. Мир неприветливый и чуждый, но не мертвый. Там живет всепоглощающая ненависть и лютая злоба, она грозится раздавить, разметать, развеять и уничтожить все на своем пути.

И насколько можно было окинуть взглядом – снизу, сверху, со всех сторон, – везде был сплошной мрак, а с противоположных сторон друг на друга надвигались огромные темные волны. Сокрушительные, смертоносные, они двигались настолько стремительно, что невозможно было рассмотреть, из чего они состоят. Люди это или звери, или же разбушевавшаяся природная стихия, вышедшая, как расшалившееся дитя, из-под родительского контроля? И когда до столкновения остаются считаные секунды, на краткий миг приоткрывается истина, небывалое по своей неправдоподобности и мрачной красоте зрелище: сильные тела людей в одно мгновение превращаются в тела могучих зверей и бросаются рвать клыками себе подобных, но пришедших с другой стороны. Кровь, стоны, крики и звериный рык разносятся на большие расстояния, заставляя разрываться сердца тех, кто в страхе ожидает самого худшего – смерти близких и горячо любимых людей. Земля содрогается от происходящего ужаса.

Юношу сковал животный страх. Он хотел отвернуться и не мог. Он видел. Чувствовал. Знал. Вдруг ветер донес до его слуха плач. Юноша обернулся, поднял голову и увидел ее. На краю самой высокой скалы стояла прекрасная дева, настолько красивая, что болели глаза. На ней были черные покровы, которые живой дымкой стелились далеко позади нее. Она простирала руки в ту сторону, где шла кровопролитная битва, и безутешно рыдала. Его потянуло к деве. И вот он уже стоял за ее спиной, не решаясь подойти и утешить разбитое горем сердце несчастной. Краем глаза заметил еще одну деву. Но та, одетая в белоснежные одеяния, стояла немного поодаль от края, в отчаянье обхватив себя руками. И каждый раз, когда в ночи раздавался зов очередного погибающего зверя, она невольно содрогалась. По щекам светлой красавицы бежали слезы. Вот она решительно сделала несколько шагов по направлению к черной деве и обняла ее, притягивая к себе и заставляя отвернуть взор от творившегося внизу ужаса. Все правильно: без Света нет Тьмы, и наоборот. Они всегда идут рядом.

– Не будет мне больше покоя! – прошептала черная дева, с благодарностью принимая сочувствие своей сестры. – И не хватит вечности, чтобы исправить ныне содеянное…

– Отныне на этой земле не будет покоя никому – ни живому, ни мертвому, – прошелестел голос светлой красавицы. – Но надежда есть всегда. – Она перевела взгляд на юношу и грустно улыбнулась. – Не отчаивайся, сестра. Я помогу.

– Но как? – воскликнула черная дева.

– Только любовь сможет спасти этот мир, – торжествующе возвестила светлая красавица, и голос ее разносился далеко окрест, гонимый ветром. Черная дева пристально всмотрелась в лицо своей собеседницы. Затем повернула голову, проследив за ее взглядом, и устремила черный взор в душу юноши.

Он вздрогнул и медленно попятился, не в силах оторвать своего взгляда от прекрасных ликов. Он увидел в их лицах вечность бытия, равновесие, обещание жизни, смерти, счастья, горя, любви… Он знал: это всего лишь сон. Он захотел проснуться, но не знал, как это сделать. А может, вовсе и не сон это? Почему тогда все так реально: и ветер, ласкающий кожу, и звуки битвы? Почему до боли в позвоночнике он не мог заставить себя повернуть голову, чтобы отвести свой взор в сторону?

Светлая красавица улыбнулась.

– Уже скоро, – прошептала она, даря обещание и надежду.

Сердце пропустило гулкий удар, заставляя содрогнуться всем телом.

– Проснись, – прошелестел в его ушах голос черной девы.

Юноша вздрогнул и открыл глаза. В голове набатом продолжал звучать голос темной красавицы. Проснись. Рука потянулась и убрала с мокрого лба прилипшую прядь волос, мешающую обзору. Он зябко поежился от ночного холода и беспокойно обвел все еще замутненным ото сна взором пустое помещение, перебегая взглядом от узкого оконного проема к противоположной стене, задерживаясь лишь на мгновение на особо подозрительных темных участках. Приподнялся и замер, внимательно рассматривая черный провал единственного входа в помещение.

– Ведь приснится же такое! – облегченно вздохнул юноша и откинулся обратно, закутываясь в дорожный плащ и смежив веки.

– Проснись.

На этот раз слово прошелестело прямо за его спиной, заставляя подскочить словно ужаленного на месте и тут же рухнуть обратно – ноги спеленал собственный плащ. Больно ударившись и судорожно сжимая в руках единственное свое оружие – старинный родовой кинжал, юноша осторожно повернул голову и уставился в чумазое детское лицо.

«Нежить, – пронеслось в голове. – Это же надо так попасть!»

На мгновение он замер, не в силах поверить в происходящее. Как-то особо не внушали доверия маленькие дети, взявшиеся из ниоткуда посреди ночи в развалинах полуразрушенного замка. Наклонился, быстро освободил ноги из плена и откатился в сторону. Занес правую руку с ножом для удара, ожидая неминуемого нападения, а левой рукой подтащил к себе скудные пожитки в виде небольшой походной сумки.

Ребенок с интересом наблюдал за его метаниями.

– Точно проснулся.

Лучезарная улыбка озарила детское лицо. Совершенно игнорируя нож в руке юноши, ребенок на четвереньках проворно подобрался ближе и доверчиво заглянул ему в лицо.

– Прячешься? А от кого? – Как зверек, потянул носом воздух. – Вкусно пахнешь. А это что у тебя? – ловко ухватился руками за край его сумки и уверенно потянул на себя.

Лицо у юноши медленно вытягивалось и каменело, превращаясь в неподвижную маску. Ребенок живой, а значит, не несет никакой опасности, как изначально он предполагал, но все его существо вопило о неправдоподобности происходящего. Снова недоверчиво обвел взглядом помещение и удивленно уставился на медленно, но верно уползающий вслед за сумкой из его рук теперь уже и плащ. Захлопнув вконец отвисшую челюсть, он резко дернул на себя свои вещи из рук чумазого создания. Но не тут-то было. Ребенок не собирался сдавать свои позиции, и некоторое время они упорно вытягивали друг у друга плащ с сумкой, стараясь не уступать противнику. Повоевав так короткое время за свои сокровища, юноша все же вырвал вещи из детских цепких рук. Тщательно вытряхнул плащ, скрутил сумку и положил ее себе в головах, подсовывая под плотный плед на полу. Расправил складки, как ни в чем не бывало опустился на свое импровизированное спальное место и натянул до самых ушей походный плащ.

– Ну, и откуда ты здесь? – наконец решил поинтересоваться юноша, блаженно вытягиваясь во весь рост. – В принципе, не важно. Шла бы ты лучше отсюда, деточка, подобру-поздорову, откуда пришла. – А потом больше для себя, чем для кого-то, закрывая глаза, задумчиво произнес вслух: – Вот же интересно, замок ведь точно был пуст.

– Я останусь. – Тон, которым это было произнесено, не оставлял никаких сомнений: он явно вознамерился заночевать рядом. Юноша распахнул глаза и удивленно уставился на непрошеного гостя. Ребенок потупил взгляд и тихо проговорил: – Лучше здесь. – Утвердительно покивал головой и чуть ли не шепотом произнес: – Там темно и страшно.

Ребенок махнул рукой куда-то за спину. Откликнулся ветер, завывая сквозь щели старого заброшенного здания, некогда бывшего величественным замком.

– Почему? – спросил Юноша, приподнимаясь на локте и внимательно всматриваясь в темноту. – Сердце тревожно застучало: «Может, я все же что-то упустил?»

– Оно рыщет там и наблюдает. – Ребенок прикрыл глаза, потом уверено кивнул головой и очень серьезно добавил: – И оно прямо сейчас там.

– Что рыщет там? О чем ты говоришь? – тихо спросил юноша, садясь и напряженно подаваясь вперед. После такого заявления у любого закрались бы нехорошие мысли, а если учесть еще все необычные обстоятельства столь странной встречи, то он мог бы поклясться, что в этот момент даже заметил в темноте какое-то движение. До боли в глазах вглядываясь в темноту, он замер в ожидании.

– Кто-то. – Ребенок пожал плечами и важно выдал: – Или что-то, оно приносит для меня еду, оставляет всегда в одном и том же месте и не показывается мне на глаза. – О чем-то задумался и тихо добавил: – И оно там точно есть.

Движение так и не повторилось.

– Нет там никого! – категорично заявил юноша, а про себя подумал: «Чего только со страху не примерещится?!»

Он подозрительно покосился на ребенка, хмыкнул и спокойно завалился на плед, подталкивая под голову сумку и укрываясь плащом.

«Скоро рассвет. Хоть бы успеть поспать еще немного».

Наконец сообразив вдруг, насколько несуразно все происходящее, юноша перевел взгляд на ребенка.

– Ты-то что здесь делаешь?

– Я здесь живу. – Ребенок немного помолчал, подумал и медленно, тщательно подбирая слова тихо, добавил: – Ты сюда пришел и совсем меня не заметил. – Он расплылся в довольной улыбке. – Я умею прятаться.

– Постой. Как это – живу? – Он уселся и подозрительно обвел взглядом полуразрушенные стены. – Где живу? Здесь, что ли? – Немного помолчал, потом серьезно посмотрел на ребенка и строго спросил: – Так, давай ты сейчас честно расскажешь доброму дяде, – он сам невольно улыбнулся при этих словах, – ну ладно, пусть не дяде, но зато доброму путешественнику о том, – он замолчал, соображая, о чем же таком важном должен поведать ему испуганный ребенок, – с кем ты здесь?

То, что перед ним не какая-нибудь нежить, а самый обычный ребенок, да еще и девочка, стало понятно сразу же, как только она подобралась к нему еще ближе и он смог отчетливо разглядеть лицо при лунном свете из окна.

– Ни с кем. Меня здесь оставили. – Девочка затравленно посмотрела вокруг и чуть ли не шепотом произнесла: – Я совсем не могу вспомнить, как вернуться, – сглотнула, едва сдерживая слезы. – И не могу вспомнить куда.

Юноша зябко повел плечами и постарался загнать как можно дальше свои эмоции, понимая, что это бесполезно, – на его лице сейчас можно найти все: от крайней степени удивления и ужаса до высшего проявления человеческого сострадания к этому существу. Юноша понимал, что перед ним один из тех несчастных детей, от которых еще при жизни отказывались родители. Но странное дело: в данном случае ребенка не обрекли на голодную и холодную смерть, а продолжали приносить пропитание. «Что же это за звери, раз смогли такое сотворить с ребенком? И для чего все это? Бросить одного, но не дать умереть с голоду».

В этот момент этот самый ребенок, втянув в себя воздух и окончательно убедившись, откуда идут столь соблазнительные запахи, блаженно прикрыл глаза, наблюдая из-под опущенных ресниц за краем сумки, выглядывающей из-под пледа. Пахло очень вкусно.

– Значит, не помнишь?! А как давно ты здесь – тоже не знаешь? – подозрительно прищурившись, спросил юноша, натягивая плед на сумку и внимательно наблюдая за ребенком. Девочка тут же переместилась еще ближе и не отводила взгляда от сумки. Тяжело вздохнув, он откинул плед, вытащил свой мешок, развязал и принялся шарить в нем. В какой-то момент он поднял глаза и посмотрел на незнакомку. Ребенок завороженно наблюдал за каждым его движением, облизывая сухие обветренные губы.

– Вот, держи. – Юноша вытащил кусок вяленого мяса и протянул в ее сторону. – Сейчас посмотрю, где-то у меня еще должна быть хлебная лепешка.

Девочка с опаской приблизилась к угощению и не решалась взять его в руки. С сомнением еще раз посмотрела на юношу.

– Ну же, бери, это вкусно.

Юноша невольно расплылся в улыбке, увидев, с каким удовольствием голодный ребенок впился зубами в кусок подсушенного мяса. Достал кусок очерствелого хлеба и вложил ей в протянутую руку.

Что это? Ему показалось, или он действительно на краткий миг увидел в глазах незнакомки золотистые всполохи? Нет, все же показалось. Ладно, разберемся во всем завтра. А пока надо бы и поспать.