Вдоль линии Сатурна

Он внимательно посмотрел на нее.

– Это тебе Лариса звонила, моя бывшая. Прости меня.

– Вот как? Я не знала, что ты с ней спишь иногда.

– Не сплю. Случайно вышло.

Варя усмехнулась, но усмешка вышла кривой. Несмотря на злость и обиду, больше всего ей хотелось, чтобы Игорь прижал её к себе и погладил по груди. Придурки мужики. Случайно вышло… Как дети! Лучше бы случайно сейчас обнял её. Ну не самой же это делать!

Но Игорь по-прежнему стоял, боясь к ней прикоснуться. В Варе снова закипела злость. Ну и пусть дальше жмется и случайно спит со своей бывшей.

– Еще раз спасибо за вещи. – Она повернулась к нему спиной. И тогда он все-таки обнял ее. Варя ощутила тепло его прикосновения. Она закрыла глаза. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Просто стоять, растворившись в ощущениях. Покой и тепло. Может, это и есть любовь? Вспомнились слова дурацкой попсовой песенки: «Женское счастье. Был бы милый радом. Ну, а больше ничего – не на-а-до. Женское счастье…» Так вот что означает женское счастье? Вот почему вся эта попса так популярна! Про простое, всем понятное поют.

– Давай завтра я тебя в одно место отведу? – спросил Игорь, немного отстранившись.

Ощущение блаженства сразу покинуло Варю. Она полностью высвободилась из объятий. Медленно отошла к двери.

– Нет, не надо. Пока ничего не надо. Мне надо побыть одной. Не сейчас. Потом. Еще раз спасибо за вещи!

Варя отвернулась, открыла дверь и плотно прикрыла ее за собой. Прислонилась спиной к двери, постояла. Хотелось посмотреть в глазок – стоит он там или сразу ушел? Не стала смотреть в глазок, ушла к себе в комнату и легла на кровать. В голове крутилась только одна мысль: почему счастье – это так просто? Только держаться за это счастья нет никакого смысла?

61

К Елизавете

Варя шла по дороге и с удивлением отмечала, что она обращает внимание на то, чему раньше не придавала никакого значения. Слишком громко кричали дети на детских площадках, слишком яркой была зелень на ветвях деревьев, слишком душным был день – Варя буквально кожей чувствовала растворенный в воздухе зной. Вместе с обостренностью всех чувств – Варя ощущала внутри какое-то странный подъем энергии и, одновременно, растерянность оттого, что было неясно, как правильно пользоваться вдруг возросшей силой. Может быть, Елизавета поможет ей понять? Варвара не знала, как относиться к тому, что сказала Ленка. Куда это Елизавета могла пропасть? Наверняка, Ленка всё, как всегда, перепутала. Зашла в другой дом или на другой этаж.

Варя шла к необычной женщине ещё и в надежде, что та поможет ей вспомнить и понять то, что произошло с ней в коме. Она исподволь начала сознавать своё предназначение. Нужна ли ей теперь личная жизнь? Прошла ли она тот урок, который провалила в своё время её бабушка? Перед ней открывались новые горизонты. Чувство ненависти и мести ушли в прошлое. Силы текли к ней, как из рога изобилия, ей хотелось использовать их в полной мере. Что она всегда хотела? Варя задумалась. Всё было возможно для неё, но вдруг она поняла, что глобальной мечты у неё нет. Ей вспомнилось юношеское желание иметь работу, позволяющую побывать в самых разных уголках планеты. Ох, какие репортажи она могла бы написать! Как много всего интересного узнать!

Около подъезда Варя краем глаза заметила очередную бабульку, сидящую на лавочке и зорко следящую за ней. Она даже ощутила её запах – затхлость вместе с лекарствами. Неужели, и она тоже будет когда-нибудь так пахнуть? Варя открыла дверь в знакомый подъезд и быстро взбежала на нужный этаж, позвонила в дверь.

Дверь отворилась. На пороге стояла дородная женщина, достаточно молодая, хотя объём прибавлял ей годы. За подол её домашнего платья цеплялись двое мальчишек лет трёх. Они были чумазые, а из их рук капало что-то коричневое и вязкое. Ещё двое детей выглядывали из комнаты – девочка лет восьми и абсолютно голый младенец, который полз к матери. Варя, секунду помешкав, вежливо спросила:

– Скажите, пожалуйста, а Елизавету Леонидовну можно увидеть?

Дородная женщина смерила Варвару с ног до головы подозрительным взглядом.

– А зачем вам она?

– Мне надо с ней поговорить.

– Лизки нет и не будет, – вдруг резко отрезала женщина. После того, как она сбежала со своим очередным любовником, а детей оставила, – женщина обернулась и посмотрела на девочку. Девочка скрылась в комнате, зато младенец уже подползал к косяку входной двери. – Она для меня больше не существует. Мне ещё опеку оформлять без нее! Так что…

– Подождите, какие дети? Какие ещё дети в её возрасте?

– Это я согласна, Лизка – сестра хоть и старшая, но детей ей своих рано иметь! У меня своих трое, а теперь ещё и эти! Да отцепитесь вы! – Женщина рявкнула на мальчишек, а младенец переполз через косяк, на секунду заинтересовался цветочком на правой туфле Вари и пополз к лифту.

– Куда?! – женщина догнала малыша, подхватила на руки. Ребёнок истошно завизжал и начал вырываться. Мальчишки вдруг подхватили рёв и снова уцепились грязными руками за подол женщины.

Варя подумала, что сходит с ума. Какие дети могли возникнуть вдруг у пожилой Елизаветы? Сколько ей было – шестьдесят пять, ну, может, шестьдесят. И что за сестра такая вдруг возникла? Они явно говорят о разных людях. Но тогда где же действительно её Елизавета? Она решила уточнить:

– А вы здесь давно живете? Здесь всего несколько недель назад жила пожилая женщина.

Женщина в домашнем платье прищурилась и упёрла руки в бока.

– Это кто здесь ещё жил? Мы сюда никого не пустим! Нам самим тут размеситься негде, никаких баб тут больше не будет!

– А давно вы тут живете?

– Да уж лет двадцать! – женщина стала наступать. – А ты откудава вообще? У меня к тётке тоже так пришли, разнюхивали, а потом выселили! Так вот – тут у вас этот номер не пройдет!

Ну, всё, ещё немного – и сестра беспутной Лизки перейдет к рукоприкладству. Всё-таки квартирный вопрос очень сильно испортил москвичей, и не только их. Надо срочно уходить, пока не схлопотала ни за что ни про что…. Но Варвара не успела. Женщина, которую сдерживали дети, отцепила руки мальчишек и отбросила их от себя. Один из мальчиков не удержался и отлетел прямо к Варе. Он тут же уцепился за ее платье, перестал реветь и доверчиво посмотрел на нее снизу вверх. Варя тоже посмотрела на малыша и увидела, что в руке он сжимал расплывшуюся шоколадную конфету, которой тут же начал водить по ее чистенькому, недавно купленному платью от Элизабет Беньё.

– Так вы откуда? – женщина вдруг остановилась, высвободила свою необъятную грудь и сунула её малышу в рот. Тот сразу зачмокал губами и успокоился. Варя пребывала в шоке от всего увиденного.

– Видимо, я перепутала адрес. – Варя старалась не смотреть вниз. Это было её любимое платье, и оно было окончательно испорчено. Варя никак не могла выбросить из головы цифру на ценнике, когда она его покупала. Даже с учетом скидки, стоило оно прилично, и Варя потратила на него почти всю премию в порыве гордости за себя после успешно проведенного проекта. Она уже собралась уйти, но напоследок всё-таки решила уточнить:

– Скажите, а такую немолодую, но очень красивую и высокую женщину вы не встречали? Ей около шестидесяти, у неё длинные волосы, собранные в пучок на затылке, светлые такие.

Женщина задумалась. Агрессия её улетучилась, словно чавкающий на груди ребенок высосал её вместе с молоком. В это время девочка вышла из комнаты, везя в коляске большую куклу в белом кружевном платье и фетровой шляпке. Длинные волосы куклы выбивались из-под фетра, а большие синие глаза смотрели как живые прямо на Варю из-под белёсых ресниц. Но она ничего не заметила.

– А внизу у Петровны не спрашивала? Она всех знает. Вечно там сидит, за всеми смотрит. Ведьма старая! – выдала женщина.

– Не спрашивала, пойду, спрошу, спасибо. – Скороговоркой произнесла Варя, пятясь к лифту. Мальчик держался за брендовое платье и шел за ней. Варе сморщилась от захватившего ее брезгливого чувства. Ей захотелось оттолкнуть его подальше. Вот гаденыш! Оторвать бы ему его липкие грязные ручонки и вставить вместо них спички! Варя посмотрела на мальчишку и вдруг отчетливо представила себе эту картину. Мальчик, видимо, почувствовав неладное, вдруг громко заревел. Он оторвался, наконец, от платья и побежал внутрь квартиры. Варя опомнилась, взяла себя в руки. Уничтожила в голове вдруг ясно вырисовавшуюся картину мальчика без рук и мальчика со спичками вместо рук. Ужаснулась. Представила в голове только что увиденного мальчика с руками и ногами. Отвернулась и побежала по ступенькам вниз. Позади захлопнулась дверь, и в подъезде сразу стало тихо.

Варя выскочила на улицу. Петровна куда-то ушла со своего поста, и при дневном свете Варвара осмотрела платье. Пятна были не просто шоколадные. Здесь был еще и синий цвет. Если это чернила, то платье можно сразу выбросить. Или все-таки попытаться отдать в химчистку? Интересно, отстирываются ли чернила? А что если… Сможет ли она использовать свой дар для очистки грязной одежды? Тут её мысли вновь вернулись к Елизавете. Всё-таки, что это значит, где Елизавета? Она осмотрелась по сторонам. Уж не сходит ли она с ума? Кругом были все те же дома, тот же двор. Вот дерево, которое она отлично помнила. Нет, она не могла перепутать. Или могла? Вон и Ленка была уверена, что пришла по правильному адресу. Что все это могло означать?

62

Кольцо

Варя задумчиво брела к метро, размышляя над загадкой под именем Елизавета, а также изобретая способы применения своей растущей силы в хозяйстве. Может, она сможет развить способность к телекинезу? Варя представила, как развесит шторы одной лишь силой мысли. Или, например, передвинет мебель. Давно хотела сдвинуть шкаф в угол, всё руки не доходили, а если без рук? Она засмеялась, представив себе эту картину. Проходящий мимо немолодой мужчина с интересом взглянул на неё. Господи, это всё равно, что пулеметом дрова рубить! Она остановилась и пристально посмотрела на листок бумажки, приклеенной к столбу. Лист внезапно зашевелился то ли от её взгляда, то ли под дуновением ветра. Варвара вдруг словно очнулась от морока и огляделась по сторонам. Ноги сами собой привели её на знакомую остановку, с которой она совсем недавно ездила на кладбище проведать могилу бабушки. Как раз в этот момент, как по заказу, подъехал нужный автобус. Нисколько не удивляясь происходящему, Варя поднялась в салон. Словно какая-то сила вела её.

За окном пробегали подмосковные пейзажи. Слегка захламленные, нелепые, обшарпанные. Чувство прекрасного явно изменяло человеку, когда речь шла о том, как наляпать побыстрее и подешевле. И вот среди полей и малоэтажных домишек возвышаются башни современных домов. Что это? И не село и не город. Смести бы всё это к чертовой матери и сделать землю красивой, здоровой! Вот только при этом, скорее всего, будет сметен и сам человек, этот венец творения природы, словно природа – это змея, поедающая себя за хвост, и могла бы она своим венцом сделать паразита. Варя приказала себе не думать об этом. А вдруг сейчас все эти дома исчезнут или будут сметены стихией, разбуженной ею? Конечно, это чересчур, но вдруг она может и это? Голова закружилась от одной только мысли о собственном могуществе и вседозволенности.

Автобус остановился возле ворот кладбища, Варя вышла вместе со всеми и пошла по утоптанной дорожке. Кладбище разрослось и было похоже на огромное море. Новая часть пестрела венками цветов. Варвара прошла в старую, более спокойную часть кладбища. Здесь было безлюдно и тихо. Только какая-то женщина убирала могилу в нескольких рядах от той, к которой направлялась Варвара. Варя подошла к каменой плите и взглянула на портрет. На неё всё также смотрели глубокие глаза её бабушки. Она смотрела, не отрываясь в это лицо, потом присела рядом на лавочку и закрыла глаза. Варя почувствовала лёгкий ветер, овевающий ее щеки. Звуки отдалились, словно кто-то сделал потише. Её охватило чувство легкости и блаженства. Вдруг она почувствовала, что кто-то взял ее за руку, и она открыла глаза. Рядом сидел он. Он смотрел вдаль, словно был здесь один. Он повернул к ней голову, и она увидела, насколько светлые у него глаза. Они помолчали. Вдруг он произнес с улыбкой:

– Ты так изменилась. Я горжусь тобой.

– Я чувствую, что у меня растут крылья. – И она расправила два небольших белых крыла.

– Да, вижу. Только ты не забудь, что ими нужно уметь управлять. – Он стряхнул пыль, налипшую на крылья.

– Откуда это? – удивилась она.

– Все, что ты делаешь и даже думаешь, оседает на крыльях. Если пыли будет слишком много, ты никогда не взлетишь.

– И что же делать?