Изнанка

Глава 5. Волшебный танец

Эктоплазма выделяется спустя некоторое время после смерти вместе с процессом разложения. Эта субстанция легко прилипает к живому организму, чтобы питаться и жить за счет его ресурсов.

Магический путеводитель. Экзорцизм

– Да ладно тебе, давай пойдем!

– Не пойду.

– Мона, ну не будь такой стервой! Ты же прекрасно знаешь, я не смогу без тебя туда попасть!

– Вот и замечательно.

– Великий боже, ты не можешь так со мной поступить!..

Был очередной учебный день, мы с Мэри-Энн сидели в нашей школьной столовой вдвоем за дальними столиками отдельно от всех. Здесь стоял привычный гул, вместе с разговорами остальных учеников повсюду то и дело звучал скрип передвигаемых стульев, из разных концов постоянно раздавался смех. Но сидящая передо мной подруга, не обращая на это никакого внимания, продолжала упорно отвлекать меня от еды и уговаривала пойти с ней на вечеринку к одаренным. Для исполнения ее плана мешала одна весомая деталь – люди без дара могли туда попасть вместе с кем-то, у кого он есть, и больше никак. Поэтому она продолжала на меня наседать. Мне оставалось только мысленно благодарить ее за то, что бережно относится к моему секрету и сразу подумала посадить нас отдельно от всех, чтобы никто не смог подслушать наш спор.

– Откуда ты вообще узнала про эту вечеринку?! – недоуменно спросила я, насаживая на пластиковую вилку и запихивая в рот кусок вареной спаржевой фасоли, которую сегодня давали вместе с курицей в качестве обеда.

– Кэт рассказала. Собирается пойти со своим парнем, – ответила Мэри-Энн, откусывая от куска пиццы, который она закономерно предпочла здоровой еде, лежавшей на моей тарелке. По составу учащихся и программе прошлая школа Мэри-Энн ничем не отличалась от обычной, но это было одно из немногих мест, где могли открыто учиться одаренные. Поскольку официально она не являлась магической, максимум, что им позволяли – факультативные занятия, если набиралась соответствующая группа. Я подумывала о переводе туда какое-то время, но так и не решилась на эти изменения. Каждый день ехать на большие расстояния в соседний округ помешало бы моим поискам. Как и в любом месте, где успела побывать, подруга обзавелась кучей знакомых, с которыми продолжала общаться до сих пор. И с одаренными в том числе.

– Почему ты не хочешь пойти с ними?

– Потому что они идут туда вдвоем и меня брать не хотят. Послушай, Мона, тебе не помешает развеяться, – Мэри-Энн сменила убеждающий тон на обеспокоенный. – Ты в последнее время ходишь с выражением вселенской грусти на лице, так ведь нельзя. Невозможно долго вариться в тоске! Тебе однозначно будет полезно переключиться! К тому же мы давно никуда не выбирались вместе.

– И ты уверена, что вечеринка у одаренных, на которую ты по счастливой случайности очень хочешь, поможет мне с этим? – насмешливо поинтересовалась я.

– Ну вот зачем ты так? Я ведь говорю всерьез. То, что мне хочется туда пойти, не означает, что я не хочу при этом помочь тебе, – в голосе Мэри-Энн зазвучало неподдельное раздражение вперемешку с обидой, и я вздохнула.

– Ладно, извини, я не хотела. Просто с одаренными в последнее время не везет.

Как только ушла с кладбища и успокоила бабушку, я написала Мэри-Энн и попросилась к ней переночевать. Пережитые эмоциональные качели сильно меня вымотали, и в таком состоянии идти домой к родителям не хотелось. Они бы сразу поняли – что-то случилось. Особенно мама. Не было никакого желания честно отвечать на их вопросы вроде «Что ты делала на кладбище» или «Зачем ты туда пошла». Как и выдумывать подходящую ложь. В итоге я провела часть вечера на кровати Мэри-Энн в обнимку с ее любимым плюшевым китом, рассказывая о произошедшем. Она много меня расспрашивала о подробностях, но, как и в случае с мамой, объяснить что-то про магию было непросто.

– А как ты поняла, что это именно призрак? Ты же говоришь, они могли призвать кого угодно.

– Я бы… Почувствовала? Папа рассказывал, от нежити очень сильное… Это похоже на мерзкий привкус на языке, когда съел что-то испорченное. Призраков или духов я чувствую, а с нежитью сложнее. Я бы поняла, это что-то неживое, но не в пределах моего восприятия.

– И мерзкое, – добавила Мэри-Энн.

– И мерзкое.

Вторую половину вечера мы обсуждали, какие парни бывают мудаками, а во время разговоров ели чипсы и запивали их газировкой.

До этого я не говорила Мэри-Энн про Джея, поэтому не стала ей рассказывать и связанные с ним детали случившегося на кладбище. Сказала только, что там был «один знакомый, с которым мы пару раз неплохо пообщались». Я не хотела пока это обсуждать с кем-то еще, испытанная обида так никуда и не делась. И дело не в его поведении – некромант поступил гадко, вот новость, – а в том, что именно я раз за разом вела себя глупо. Что решила выдать все свои тайны, не зная, что он за человек и можно ли вообще ему доверять. Что не выслушала, когда он меня просил, а сразу облила его эктоплазмой. За это было еще и стыдно. Я смутно помнила, как среди тех четверых некромантов, пока трое призывали призрака, один из них стоял в стороне. И подумала, может, это был Джей? Может, он хотел сказать, что сожалеет, что остальные себя так повели? Я даже собиралась написать ему, попробовать поговорить, чтобы перестать испытывать сомнения и в какой-то степени удовлетворить свое любопытство. Но в конце концов пришла к выводу, что не имеет смысла. «Они решили надо мной поглумиться, я облила их всех эктоплазмой, мы квиты. Эта история началась плохо и по определению не могла хорошо закончиться. Наверное, я просто поддалась отчаянию, раз доверилась первому попавшемуся некроманту», – подумала я. Но в дополнение ко всем чувствам внутри ощущалась и гордость. У меня было очень мало опыта в применении своих знаний и навыков в критических ситуациях, и теперь я знала: все часы обучения потрачены не зря, потому что в нужный момент получилось собраться и вспомнить формулу. И даже дочитать ее до конца, в отличие от предыдущего раза.

С потерей возможности спросить совета у Джея я вновь оказалась в тупике. Больше не хотелось заниматься бесконечными призывами, для меня теперь было очевидно – так я ничего не выясню. Хоть бабушка и утверждала, что это единственный выход, я больше не могла с ней соглашаться. Но что можно придумать и какими еще путями пойти, я тоже пока не представляла. Эти тяжелые мысли преследовали последние несколько дней, и, похоже, мой вид при их обдумывании как раз подтолкнул Мэри-Энн к решению затащить меня на вечеринку.

– Мона, не позволяй всяким уродам портить тебе жизнь, – настойчиво проговорила Мэри-Энн, намеренно сопроводив каждое слово ударом ногтя указательного пальца по столу. – Мир полон других людей, не нужно забывать об этом.

– Ну хорошо. Предположим на крохотную секунду, ты меня убедила. Где это будет и что там планируется? – со вздохом улыбнулась я.

Мэри-Энн моментально пустилась в подробные объяснения, обрадовавшись, что я поддалась ее уговорам. В ее сумбурном рассказе я не услышала ничего подозрительного: один одаренный из богатой семьи – таких в нашем городе было несколько и все они были на слуху – снял коттедж на ближайшие выходные. Эта семья отличалась особенно светским нравом, поэтому туда разрешили приходить всем. Несмотря на то, что мы достаточно давно открыто живем среди людей без дара, в некоторых семьях еще сохранялись предрассудки про потенциальную угрозу со стороны одаренных. Как и наоборот, семьи одаренных порой опасались не меньше. Хотя я уже давно не слышала, чтобы происходили какие-то стычки.

По словам Мэри-Энн, место проведения вечеринки было ровно посередине между нашими с ней домами, поэтому мы обе могли относительно быстро и безопасно туда добраться даже без машины.

– И выпивка там тоже будет! Хотя тебе это не очень интересно, – завершила Мэри-Энн свой рассказ. Мы вместе посмеялись.

– Я надеюсь, все вырядятся в бабушкины вязаные свитера и меховые штаны. На улице погода отвратительная, – заметила я, оглядываясь за спину на серые облака за окном и мелко моросящие капли.

– Как раз на днях в прогнозах обещали, что дожди на время прекратятся. А если переживаешь из-за одежды, надень ту свою кофту с вырезом на спине и черные обтягивающие джинсы. Вместе с небольшим макияжем ты уже будешь неотразима, – посоветовала мне Мэри-Энн, многозначительно чуть приподняв свои изящные подведенные карандашом брови.

– Согласна, – тут же кивнула я. В нашей паре за шикарный внешний вид обычно отвечала Мэри-Энн, и нас обеих это устраивало. Мой стиль одежды, состоящий в основном из комбинации юбок с чем угодно, начиная с футболок и заканчивая блузками и куртками, Мэри-Энн как-то охарактеризовала «симпатичным, но близким к винтажному». Меня это совершенно не обижало: кто бы что ни говорил, а юбки я не готова была променять ни на что. – А ты в чем пойдешь? Наденешь свой стандартный наряд для вечеринок номер два?

– Ты что! Там же будут одаренные! Для них подойдет только номер четыре. Номер два они пока не заслужили.

– Ты никогда не говорила про существование наряда номер четыре…

За обсуждениями огромного гардероба подруги мы быстро доели наш обед, отнесли подносы и отправились скучать на оставшихся уроках. Мэри-Энн очень любила вечеринки и тусовки, если бы не ее желание пойти по стопам отца в журналистику, мне казалось, то только на них и пропадала бы. Там она была как рыба в воде, легко обзаводилась новыми знакомствами, знала наизусть все песни и, без лишней заносчивости, но очень умело пользовалась своей яркой внешностью. Ее волнистые волосы, которые она постоянно закалывала на затылке, чтобы спереди свисали только пара прядей, вместе с одеждой и макияжем всегда выглядели прекрасно. Как и фигура, несмотря на ее безграничную любовь к фастфуду. Порой мне приходила в голову мысль, не пользуется ли подруга магическими заговорами для поддержания красоты. По слухам сейчас научились и такие делать.

Два дня до вечеринки пролетели практически незаметно. Несмотря на то что принципиально ничего не поменялось – уроки в школе проходили точно так же, и мои проблемы остались все теми же, – я поняла, что подруга оказалась права. Мне тоже нравились вечеринки, хотя никогда не любила их так страстно по сравнению с Мэри-Энн. В эти дни мы только и говорили о планах, как проведем вечер – а возможно, и ночь, – пока будем отрываться среди одаренных. Подготовка действительно отвлекала, оттесняя гнетущие мысли более радостными о предстоящем веселье.

Предупредив родителей заранее, куда мы идем, оставив адрес коттеджа, где намечалась вечеринка, и получив обычное напутствие «не принимать наркотики, много не пить и предохраняться», я наконец вышла из дома в теплом темно-зеленом пальто с бордовым вязаным шарфом, под которым спрятала утвержденный Мэри-Энн наряд. Прогноз на удивление не обманул, и дожди пока действительно прекратились, но под ногами все еще оставались в качестве воспоминаний о недавних осадках невысохшие лужи, а в воздухе витал запах сырости. Хоть я и влезла сегодня в низкие осенние сапоги на небольшом резиновом каблуке вместо кроссовок, добираться до коттеджа нужно было в основном по вытоптанным в траве и глине тропинкам прямо возле проезжей части, и я постоянно проверяла, не запачкала ли пальто с джинсами. Это стало неприятной неожиданностью, внутри я периодически ругалась на Мэри-Энн и на себя, что мы не подумали о таких деталях, а увлеклись выбором одежды.

Улица, где находился коттедж, оказалась гораздо привлекательнее, чем путь к ней. По домам с обеих сторон дороги сразу поняла, что этот квартал построен совсем недавно: перед каждым двором воткнули таблички «на продажу», возле тротуаров почти нигде не стояли припаркованные машины. Лужайки идеально пострижены, дорожки на них вычищены, а фасады едва не сверкали. У нас не так часто отстраивали новые дома, но мама с папой иногда обсуждали, что со временем город еще подрастет, и эти стройки – только начало. «Очень предусмотрительно, что они выбрали место в незаселенном квартале. Мои соседи точно не стерпели бы поблизости шумную вечеринку», – подумала, мимоходом разглядывая эту старательно сконструированную картину «идеальной» жизни.

– Мона! Подожди!

Я оглянулась: на другой стороне у края улицы ко мне спешила Мэри-Энн, энергично махая высоко поднятой ладонью. На ней был бежевый плащ, кудри привычно заколоты на затылке, и даже издалека до меня доносился звонкий стук ее каблуков. На губы Мэри-Энн в этот раз нанесла вишневую помаду. Улыбнувшись подруге, тоже помахала ей рукой. Несмотря на каблуки, Мэри-Энн достаточно резво перешла на мою сторону дороги и всего за несколько перестуков оказалась рядом со мной. Мы коротко обнялись, чтобы не испортить друг другу прически и вид, затем Мэри-Энн взяла меня под локоть, и уже вдвоем мы двинулись дальше.

– Как увидела тебя на повороте – сорвалась со всех ног, чтобы догнать, – чуть запыхавшись, сообщила Мэри-Энн. Рядом со мной на каблуках она возвышалась на целую голову, хотя в обычной ситуации мы были примерно одного роста.

– Как ты только дошла на них? – указала на черные туфли с острым носком, красовавшиеся на ногах у подруги. – Я десять раз перепроверяла, не осталось ли где-нибудь следов от брызг или грязи.

– Мне с дорогой повезло больше. Хотя ты права, надо было попросить кого-то нас с тобой подвезти, а не строить из себя Лару Крофт. Подожди секунду, мне камень внутрь залетел…

Нужный коттедж, который оказался белым домом из трех этажей, находился на небольшом холме, чуть поодаль. К нему вели широкие, замощеные светло-серой плиткой ступени. За исключением размера и более тщательно наведенного лоска никаких он ничем не отличался от остальных. Оттуда разносились басы от громкой музыки, мы их расслышали еще на расстоянии двух домов. Через панорамные окна на первом этаже пробивались разноцветные отсветы. Остановились у дорожки из длинных ступеней, чтобы оглядеться. На открытой террасе я увидела небольшую компанию: кто-то сидел прямо на ограждении из частых белых досок, другие стояла рядом с ними. Чуть поодаль образовался круг из курильщиков, от которого то и дело вырывались облачка дыма. Почти со всех сторон дом окружали еще зеленые деревья – часть небольшой лесополосы. Я сразу подметила ее на карте, когда смотрела маршрут.

– О, а тут неплохо, – улыбнулась Мэри-Энн.

– Ты про коттедж? Или про этих ребят? – насмешливо указала на курящую компанию. Оттуда люди начинали поглядывать в нашу сторону, задерживаясь взглядами то на мне, то на Мэри-Энн.

– Про все вместе, – со смехом ответила подруга. – Богачи умеют неплохо устроиться.

– Это неудивительно. Но я бы предпочла жить в небольшой квартире, чем в таких домах. Они очень неуютные.

– Наверное, я бы тоже в таком не жила. Но иногда бывать в похожих точно не откажусь. Идем скорее, с нами явно хотят поздороваться, – Мэри-Энн подтолкнула меня за руку, и мы зашагали по ступеням наверх.

Компания на террасе встретила нас дружелюбными приветствиями, после чего один их них попросил коснуться незамысловатого артефакта в виде стеклянного шара, чтобы проверить дар. Такое требование меня не удивило: похожими часто пользовались для выявления магические способности у детей. Они продаются в любом магазине с артефактами, причем в некоторых даже необязательно их покупать, проверку делают прямо у кассы. Как только коснулась шара кончиками пальцев, он ожидаемо загорелся голубоватым светом.

– О, экзорцизм, – одобрительно сказал парень, держащий в руке шар. Каждый одаренный с детства знает цветовое обозначение магических даров. – С такой направленностью еще никто не приходил. Пока были некроманты, несколько оккультных. Стихийников больше всех, как всегда.

– Надеюсь, из экзорцистов никто сегодня не придет, мне нравится такая статистика, – заметила я. Все, кто был на террасе, коротко посмеялись. Парень собирался протянуть шар Мэри-Энн, но я опередила его фразой «она со мной», чтобы избавить подругу от неловкости, когда артефакт ничего не покажет. Тот лишь равнодушно кивнул, затем указал головой на приоткрытую дверь. Мы поспешили внутрь, в тепло.

Обстановка дома выглядела простой, но это была та самая «напускная простота», подразумевающая немалые вложения. Из-за ламп в каждом углу все просматриваемые комнаты подсвечивались разными оттенками, сами стены очевидно выкрасили в один цвет. В некоторых местах на них я заметила лепнину в виде крупных геометрических фигур и зеркальные панели во всю высоту. На потолках везде свисали огромные люстры, ни одной похожей. Кроме пары диванов мебели почти не было. Вспомнив мамины объяснения о различиях стилей в интерьере, мне пришло в голову, что все это очень напоминает на неоклассику.

Пока мы стояли у широкого шкафа-гардеробной и ждали своей очереди, во время изучения обстановки мой взгляд случайно упал на компанию, оккупировавшую диван в соседней гостиной. Сердце на секунду замерло – у одного из парней я увидела белые волосы и пирсинг на лице, по которым безошибочно опознала Джея. Левой рукой он на весу держал наполненный квадратный стакан и, слегка усмехаясь, слушал эмоциональный рассказ худощавого парня с темными вьющимися волосами почти до плеч.

– Мэри-Энн, один из них здесь, – тихо сказала я подруге. Она уже успела повесить свой плащ и теперь предстала в черной блузке с круглым широким вырезом на груди и прозрачными рукавами. Вместе с кожаными шортами с колготками и туфлями на каблуках делало ее наряд выглядел бесподобно.

– Кто? – Мэри-Энн взяла мое пальто и повесила рядом со своим плащом. А когда закрыла зеркальную дверцу, то напоследок посмотрелась в нее, проверяя сохранность макияжа.

– Один из парней с кладбища, – уклончиво ответила я.

– Игнорируй его, – не задумываясь, ответила Мэри-Энн. Все внимание она сосредоточила на поиске недостатков на лице, и говорила, даже не поворачиваясь: – Не забывай, мы здесь, чтобы повеселиться. Пусть ему станет завидно, как мы отрываемся. Вот, так намного лучше, – заметила она, когда я уложила руками волосы и проверила, не посыпалась ли тушь.

Вечеринки одаренных людей почти всегда превращаются в демонстрацию своей магии. Мы сразу отправились в комнату, где играла громкая музыка и танцевала небольшая толпа. От каждого движения создавались разноцветные вспышки и нечеткие силуэты из чистой энергии. Под влиянием мелодии мы сцепили руки и закружились, мгновенно вызвав ярко-фиолетовую световую волну. От переполняющего восторга при виде такого волшебства вокруг хотелось постоянно смеяться и улыбаться. Иногда мы перемешивались в толпе, танцевали группами и по отдельности. В какой-то момент почувствовав усталость, Мэри-Энн указала на кухню, и мы переместились туда. Прямо в проходе между комнатами поставили небольшой бар, где можно было передохнуть и поболтать с остальными участниками вечеринки. Или забиться в угол, как сделали несколько парочек, чтобы, наоборот, поменьше разговаривать. За длинным столом, имитирующим барную стойку, двое парней смешивали коктейли. Мэри-Энн заказала крепкий, я же попросила что-нибудь легкое, и мне сразу вручили бокал с прозрачно-красной жидкостью и со словами «Вечеринка должна быть долгой». В ответ отсалютовала парню за стойкой, и он мне подмигнул. На вкус напиток отдавал апельсиновым соком, и при всей моей антипатии к алкоголю даже понравился. Дальше мы снова разделились, подруга заметила компанию, в которой шла оживленная беседа о последнем скандале в мире шоу-бизнеса, и тут же примкнула к ним, а я двинулась по комнатам. В основном там играли в игры, напрямую связанные с алкоголем. Мне не хотелось напиваться, поэтому я либо останавливалась поболеть за кого-нибудь, либо просто проходила мимо. Пару раз на глаза попался Джей, он тоже не участвовал в играх, но изредка перемещался от компании к компании то один, то с тем же черноволосым парнем, с которым и сидел, когда я только его заметила. Почти перестала переживать, что мы будем обмениваться неловкими или многозначительными взглядами, и расслабилась. Даже решила поучаствовать в игре, где требовалось любым способом крутить обруч и одновременно на скорость выпивать, пока Джей находился в той же комнате. Несколько раз победив и немного захмелев, под звуки новой песни отошла от игроков и снова двинулась по кругу. По дороге мне попался «хозяин дома» – главный организатор вечеринки. Мы перекинулись парой слов, обменявшись стандартными вопросами-ответами «Как тебе здесь? Отлично!» и разошлись на этом: его утянули друзья в круг, где опять заставляли пить на скорость.

Постепенно людей набивалось все больше, и в некоторых комнатах стало откровенно нечем дышать. Периодически я подсаживалась к разным компаниям студентов, обсуждающих учебу. Поддерживать разговор не всегда получалось, но мне нравилось задавать вопросы и слушать подробные объяснения, как работает та или иная магия. Спустя несколько часов, когда поговорила со всеми, с кем возможно, и большая часть людей уже напились, а остальные продолжали заливать в себя алкоголь, я снова отправилась танцевать. Мэри-Энн меня перехватила прямо у самого «танцпола» и потащила куда-то в угол. Когда она повернулась ко мне, я заметила, что следы помады у нее размазаны по подбородку, а прическа растрепана.

– Мона, – с придыханием сказала Мэри-Энн. В нос немедленно ударил сильный алкогольный флер. Видимо, пока мы были порознь, подруга не экономила на коктейлях. – Я с таким парнем познакомилась! Он умеет магией такие вещи делать, ты просто обалдеешь! Мы хотим пойти наверх, поэтому не жди, если тебе станет скучно.

От изумления у меня даже приоткрылся рот.

– …Ну ты и шлюха! – сказала я спустя пару секунд, пока подбирала подходящее высказывание к тому, что творила лучшая подруга. – Ты серьезно хочешь переспать с первым попавшимся одаренным парнем?!

– А почему бы и нет? В обычной жизни они и внимания на меня не обратят. Уникальный шанс узнать, есть отличия от парней без дара или нет, – Мэри-Энн с улыбкой мне подмигнула, я лишь усмехнулась и покачала головой.

– У тебя хотя бы что-то для контрацепции есть? – спросила я, смирившись в очередной раз из бесчисленных разов с тягой к острым ощущениям у Мэри-Энн.

– Целая новая пачка, дорогая. Я всегда во всеоружии, – она доверительно посмотрела мне в глаза. И тут до меня стало доходить.