Сломанный лёд – 4

Плотников медленно кивал в такт рассказу коллеги, а сам внимательно следил за разворачиваемыми событиями и через несколько секунд нажал на паузу, потому что с удивлением заметил, как через обломки прыгает та самая капитан Боровских, которая несколько минут назад стояла в его кабинете.

***

Утро понедельника для дремлющего дома Ксении началось с истошного крика, вытащившего перепуганных жильцов из тёплых постелей и разбудившего младенца, уснувшего только с первыми рассветными лучами солнца.

– Ксюш, Ксюша, проснись, – босая Катя прилетела в комнату Ксении, стояла над мятущейся по кровати в ужасе женщиной и отчаянно трясла её за плечо, потому что следом за плачем Ксениного сына подтянулись тихими же хныкающими голосами и её дети.

– Что такое? Что случилось? – раскрасневшаяся, зарёванная Ксения открыла глаза и тяжело дыша поднялась на локтях.

– Ты так кричала во сне, что весь дом перебудила. – выдыхая сказала Екатерина.

– Прости, совсем не понимаю что со мной.

Женщины напряжённо смотрели друг на друга, Катя автоматически качала люльку с младенцем, который сразу же снова уснул, измотанный бессонной ночью.

– Милые мои, – спокойным тоном сказала тихо подошедшая к порогу комнаты Ольга, после того как отправила Колю и Зою умываться, – у нас каждое утро начинается так рано и так бодро, что я подумываю о том, чтобы уговорить вас завести козу.

Ксения и Катя медленно перевели взгляд на пожилую даму, смотревшую на них, потом переглянулись и почти одновременно спросили:

– Какую козу?

– Кого завести?

Ольга Петровна, довольная произведённым эффектом, блеснула улыбкой и победно сказала:

– Ну должна же была я как-то оттащить вас от края надвигающейся истерики. По-моему, у меня получилось довольно неплохо.

Выдохнув с облегчением, Ксения подумала, что не перенесла бы продолжения ночного кошмара, который осел у неё внутри тяжёлым ускользающим воспоминанием в виде покупки козы. Потому что если Ольга что-то задумывала, то со временем эта идея, пусть даже самая дикая, приобретала крайне реальные грани и воплощалась в жизнь.

– Я уже испугалась и подумала, что мы из овощеводов, бодрым шагом идём в животноводство. – съязвила Ксения, у которой было отвратительное настроение и очень хотелось побыть в одиночестве, но она прекрасно понимала, что сейчас, тем более после такой побудки, дамы, проживающие с ней, ни за что её не оставят. – Я пить кофе. – уронила Ксения, встала и глянула на безмятежное лицо сына. – Вот бы он ночью так спал.

Она мельком глянула в зеркало на помятое, бледное лицо, покопалась в мыслях, пытаясь вспомнить есть ли у неё планы на сегодня, и развела руками:

– Ну, мне при вас переодеваться?

– Ты точно нормально? – как-то подозрительно спросила Катя.

Ольга Петровна и Екатерина боялись оставлять Ксению одну: после того, как та пережила арест мужа и чуть не лишилась ребёнка, она довольно долго карабкалась из болота депрессии, а когда поняла, что в любом медицинском учреждении ей отказывают в работе, то просто перестала вставать по утрам, и даже когда её вытаскивали из кровати, долго бродила по дому косматая, в мятой рубашке, стояла возле окон или, накидывая пальто, уходила в дальний угол сада.

– Да. – несколько раздражённо ответила женщина.

– У меня хорошие новости. – осторожно сказала Катя. – Знакомая вроде как ещё работу подкинет, так что наш бюджет увеличится.

– Отлично! – рявкнула Ксения. – Теперь я могу испытывать чуть меньше чувства вины за то, что сижу на вашей шее.

– Ксюша, зачем-таки вы так выкручиваете свои нервы? – воспроизведя фразу одного из своих персонажей, сказала бывшая актриса. – Мы вот тоже живём в вашем доме. Или нам надо задуматься об оплате аренды?

– Да хватит уже. – вспылила Ксения и, схватив халат, полетела в ванную комнату, чтобы никто не видел слёзного потока, предательски перекрывшего горло и грозившего обрушиться в любую секунду.

Забившись в душевую кабинку, Ксения до боли закусила кулак и так и стояла, пытаясь унять бушующую внутри истерику. Она понимала и практически принимала безумную усталость от того, что всё вокруг неё разваливается и от безумной тоски по мужу, которого не могла даже навестить, после того как ей дали понять, чтобы она развелась с ним и просто забыла о его существовании, если хочет для своего ребёнка спокойной жизни. А ещё Ксения мучительно хотела хоть ненадолго вырваться из дома, проветрить голову, сделать что-то стоящее. Ей казалось, что именно такой шаг поможет разомкнуть капкан, в котором она оказалась. Немного успокоившись, Ксения вышла из душа, ещё раз глянула на себя в зеркало и вдруг ей показалось, что прямо перед глазами мелькнуло яркое, пронзительное воспоминание. Сейчас она чётко знала, где видела тот самый ключ, фотографию которого ей принесла девушка из следственного комитета.

Наскоро одевшись, Ксения выскочила из душа, побежала на кухню, где вчера оставила телефон, но, спускаясь по лестнице, застыла на одной из ступенек. Внизу возле входной двери стояла Юля и несколько ярких чемоданов.

– Привет. Меня Катя впустила, сказала, что пойдёт поищет тебя. – тихо проговорила нежданная гостья.

– Какими судьбами? – сухо спросила хозяйка дома, впервые видевшая Юлю с того момента, как в семье Ксении начались чудовищные проблемы.

– Жить негде. Два дня провела в отеле, не решаясь тебе позвонить, потом подумала, дай-ка свалюсь как снег на голову, а там что будет, то будет.

– Мне сейчас не до тебя. – продолжив спускаться, быстро проговорила Ксения и, остановившись возле Юли, продолжила. – Занимай любую свободную комнату. У меня здесь уже нечто вроде пристанища для заблудших душ.

Ксения поискала глазами свой телефон, быстро набрала номер и проговорила:

– Регина, простите, не помню ваше отчество. Нам нужно встретиться, я кое-что вспомнила. Нет, не у меня дома, я подъеду куда-нибудь в город.

***

Юля и правда два дня сидела в гостинице и никак не могла решиться позвонить Ксении. Они не виделись с тех самых пор, когда приходили к Юле в палату больницы. Конечно, и Катя, и Ксения поначалу пытались звонить, но абсолютно жёсткий график съёмок, валившая с ног усталость, постоянная работа на камеру для блога в социальной сети вообще не оставляли времени на дополнительное общение. Понемногу Ксения и Катя отошли из жизни восходящей звезды кино и эстрады, бухгалтер корпорации, которой Юля принадлежала целиком, занялся её счетами, помощь Екатерины теперь совсем не требовалась, и образовавшаяся трещина в отношениях в одно мгновение превратилась в пропасть. Поэтому Юля несколько дней раздумывала, прежде чем просто приехать в дом своей родственницы с чемоданами.

Но равнодушие хозяйки дома было ещё хуже, чем если бы она потребовала, чтобы Юля убиралась, после того как фактически бросила всех в очень непростой период жизни. Юля стояла на пороге среди ярких чемоданов, а вокруг неё струился круговорот жизни, Ксения уходила с кем-то на встречу, Катя собирала детей, чтобы отвести в кружки, а незнакомая ей престарелая статная дама, всё время бросала на неё озадаченные взгляды.

– Милочка, – наконец промолвила Ольга Петровна, – у нас тут, знаете ли, не вокзал. Вы бы прошли в комнату ожидания, что ли, и там дальше соображали сколько влезет.

– Я не знаю, куда мне идти. – тихо проговорила Юля.

– Ну, вам же предложили любую комнату, – Ольга без обиняков подхватила два чемодана и потащила за собой по лестнице наверх, – Любую из свободных это, конечно, громко сказано, потому что остались чулан да мансарда, но я бы на вашем месте предпочла мансарду. Всё-таки там светло и открывается прелестный вид, на копошащихся вокруг дачников. Прелестный, потому что, например, из чулана видно только кусок старого газона. – женщина остановилась возле короткой лесенки, утыкающейся в небольшую дверь, словно приколоченную к стене. – Вход, конечно, не очень удобный и холодновато там. Но что-нибудь придумаем, чтобы обуютить ваш новый дом.

– Спасибо. – обронила Юля и поднявшись потянула на себя ручку двери.

– Распакуетесь, идите на кухню пить кофе. – распорядилась Ольга Петровна и, напевая весёленький мотив, неспешно удалилась по своим делам.

Юля подёргала ручку, но разбухшая от старости и сырости дверь поддалась не сразу, и только когда девушка приложила немного усилий, створка со скрипом просела, и открылся вид на старую, необжитую мансарду, куда падал свет из небольшого оконца, а неудобный скос крыши забирал половину жилого пространства. Эта была последняя комната в доме, которую не успел коснуться ремонт, потому что Ксения с Владом думали разобрать стену и сделать здесь уютную лоджию, но до дела так и не дошло, и с тех пор сюда даже никто не входил.

– Превосходно. – пробормотала Юля.

Конечно, она могла вернуться в гостиницу, прожить там около месяца, на это наличных средств точно бы хватило, и решить, что делать дальше, но сейчас она хотела только одного – чтобы рядом было как можно меньше незнакомых людей и не нужно было думать. Втащив по скрипящим ступеням багаж, Юля смахнула со стоявшего стула пыль, тяжело опустилась на него и долго неотрывно смотрела в окно. Калейдоскоп событий, произошедших с ней за последнее время, был настолько живописен, что кто-то наверное бы позавидовал такой бурной погоде в житейском море.

– Милочка, а что вы сидите как на именинах?

Юля испуганно вздрогнула, когда в мерный строй мыслей врезался высокий голос Ольги Петровны.

– Я что-то задумалась. Простите, – девушка покачала головой, – навалилось, знаете ли, в последнее время.

– Все душевно-бытовые проблемы прекрасно лечит генеральная уборка. Так что быстро переодевайтесь и будем наводить в вашем новом царстве красоту, я собрала по дому всё что нужно. – весело сказала Ольга Петровна. – Я вернусь через несколько минут и начнём.

Уже ближе к вечеру Юле казалось, что Ольга стала ей чуть ли не родным человеком. Они вдвоём довольно быстро привели в порядок крохотное жилище, с помощью степлера и одеял утеплили одну из стен, где сквозь рассохшиеся планки проникал сквозняк, повесили весёленькие занавески, прикрыв тем самым облупившуюся краску на рамах, и последним штрихом стал уютный настольный торшер, скрывший в тени всё неприглядное и высветив нарядное покрывало на кровати и кусок мягкого пледа, что постелили вместо ковра.

– Ну что же, – резюмировала Ольга, – жить можно.