Кавказ мистический. В роли охотников за: тайнами «Аненербе», «величайшим» из метеоритов, снежным человеком

Анатолий Кунижев с супругой (слева). 1961

С супругой и родственниками

С супругой Лидией Карловной. Сухуми

Кем Анатолий служил у немцев на Кавказе, не совсем понятно: звание имел обер-лейтенанта (то есть старшего лейтенанта), более того, находился при достаточно высокой должности, так как ему было поручено контролировать бомбометание на территории Кабардино-Балкарии. Родственники рассказывают, как он заявлял, что в его силах было в прямом смысле разровнять всю республику (дословные его слова: «Яйца можно было бы катать»), что всего лишь одна бомба упала без его ведома. Что летал он над Кабардино-Балкарией, патрулируя и следя за порядком, множество раз, приземлялся осенью 1942 года на плато под самым Эльбрусом, где, решив покрасоваться перед земляками, джигитовал на необъезженном коне и повредил ногу.

Чего в этих словах больше – правды, выдумки или позерства – сказать сложно, но вот что интересно: когда Анатолий в 1962 году вернулся в Нартан, его брат Инал устроил так называемое тхьэлъэIу (дословно – праздничный молебный день), где каким-то образом оказался один из стариков, видевший его прилет на «фокке-вульфе». Видимо, с того момента и пошла гулять легенда, с которой мы столкнулись в первый свой приезд в Северное Приэльбрусье.

Как складывалась дальше судьба Анатолия Кунижева – нам неизвестно: где он воевал, когда, в каком году и как попал в плен, знают только архивы. Будто бы был осужден, срок отбывал в Сибири, но сам утверждал, что никогда не сидел. И в это можно поверить, если вспомнить, что уже в 50-х годах он оказался в Абхазии – жил в Сухуми, работал в энергетике, причем на руководящих должностях; говорил, что вся энергетическая система Абхазии была построена непосредственно при его участии. Сохранилось много фотографий того периода, где шестидесятилетний мужчина в белом костюме позирует на фоне теплоходов и пальм. На одной из них Анатолий вместе со своей третьей супругой (была еще и вторая – украинка) Лидией Карловной, немкой по национальности. Совместных детей у них не было. Интересный факт: разговоры в доме Кунижевых велись на французском языке, а всего Анатолий владел двенадцатью языками. Причем, помимо французского, в совершенстве знал немецкий, английский, греческий. Читал на турецком и даже на китайском – иначе для чего, спрашивается, выписывал газету китайских коммунистов «Жэньминь жибао» и целый ряд других, иностранных, получать которые, уточним, в те времена можно было только с разрешения Комитета государственной безопасности.

Или другой факт. Анатолий, приехав на родину, ни в чем не нуждался, более того, сразу купил младшему брату дом, 8 июля 1963 года удочерил его дочку Римму, родившуюся 25 марта того же года, и она впоследствии, после его смерти, получала пособие чуть ли не в два раза больше среднемесячной зарплаты советского служащего. Кстати говоря, сам Анатолий получал стодвадцатирублевую пенсию – то есть как персональный пенсионер союзного значения. Большие по тем временам деньги, позволявшие ему ни в чем не нуждаться, одеваться с иголочки, вести привычный богемный образ жизни. Что вызывало, с одной стороны, недоумение односельчан – нартановец, участник Великой Отечественной войны, удивлялся: непонятно, он, инвалид, получает от государства 27 рублей, а гитлеровский офицер в четыре раза больше.