Ключи от ландышей

– Ключ, – повторяет он, наклоняет клюв. От волнения даже не сразу понимаю, что мне искать, ключ или клюв, нет, все-таки клюв… Или нет. Ключ.

– Ключ.

Наконец, выдавливаю из себя:

– К-какой ключ?

Вместо ответа он поворачивается к шкафу, наклоняется над ящиками, выискивает что-то, – снова смотрю на кочергу, потом на его затылок, вот здесь, вот сейчас…

…нет.

Не успел.

– И не вздумайте даже, живым отсюда не выйдете… – бормочет он. Понимаю, что за нами следят, что на лестнице кто-то есть, и в холле внизу тоже.

– Вот, – он кладет передо мной на стол причудливую шкатул… нет, не шкатулку, другое что-то, зачем на ней натянуты тончайшие проводки, зачем палка с причудливой спиралью, зачем…

– Скрип, – говорит он.

Не понимаю, какой скрип, тут же хлопаю себя по лбу, ну, конечно же, только не скрип никакой, а скрипич, так называли эти шкатулку в нашем городке на краю земли…

– Скрипич…

– Вы знаете, как это открывается? – спрашивает он.

– Э-э-э… – снова смотрю на кочергу, но уже с другой целью, – это только сломать можно…

– Сломать я и сам могу, вы мне скажите, как открыть!

– Не… не…

– …вы найдете мне ключ.

– А что… к скрипичу есть ключ?

– Скри… – он бормочет что-то вроде, ох, уж мне эти провинциалы, скрип и то не знают, снова наклоняется над ящиками шкафа, я снова смотрю на кочергу, ну уж посмотреть-то я могу, и на его затылок тоже…

– Вот… взгляните…

Взглядываю. Вздрагиваю. Отчаянно вытаскиваю из памяти то, чего там нет.

– Я… я не зна…

– …не знаете этот знак? Ну, еще бы…

Я понимаю, что он думает – где вам, живущим на краю земли, понимаю, что не позволю ему так думать, понимаю, что я должен, просто обязан узнать знак, которого никогда не видел…

– Так это и есть ключ от скрипича? – последнее слово говорю с нажимом.

Короткий смешок.

– Э-э-э, нет…

– Тогда…

– …это только изображение ключа… Я видел немало таких изображений… но ни разу не встречал настоящего ключа…

– Может, не дошли до нас… истлели… рассыпались в прах…

– Ну да, конечно, – он щелкает клювом, – хрупкая бумага уцелела, нежные скрипы уцелели, а скрипичные ключи рассыпались в прах?

– Значит, они были еще нежнее, чем тончайшая бумага!

– Вы думаете?

– Я… я уверен.

– А мне кажется, тут всё может быть сложнее… смотрите… – он снова показывает мне бумагу со знаком, – люди создали чертеж ключа, открывающего скрип, но сам ключ они сделать не смогли, такая задача оказалась не по зубам нашим предкам… Но она окажется по зубам вам!

– Вы имели в виду… нашему народу?

– Я имел в виду вам лично. Вот и посодействуйте народу, подумайте, как сделать скрипичный ключ… нет, даже не думайте про кузницу – пойдете от меня, посмотрите на ограду возле дома, сколько там этих кованых ключей, ни один не подходит к скрипу…

Обреченно киваю:

– Найду… найду, как его сделать…

Отступаю к двери, дверь захлопывается передо мной.

– Ишь, какой вы шустрый… Это еще не все…

Настораживаюсь. Что-то подсказывает мне, что вся эта сделка – сплошной обман, что он подкинет мне невыполнимую задачу, чтобы уничтожить.

– Взгляните… взгляните на это, – он показывает мне причудливый изогнутый столик с маленькой полочкой, полочка оказывается ящиком, в котором аккуратно уложены белые и черные коробочки, – роял…

Киваю. Он бормочет, что у вас там, на краю земли, про роял и не слышали, где вам…

– А теперь посмотрите на это…

Вздрагиваю.

– Виолан, – смотрю на то, что могло быть шкафчиком или сундучком, по форме напоминающем скрипич.

Отлично, вы делаете успехи. А это?

– Арфей.

– Превосходно. Это?