Выключатель тьмы

Вижу, что шеф на связи, понимаю, что звонок среди ночи не предвещает ничего хорошего.

– Спишь? – зачем-то спрашивает начальник.

– Какое спишь, самое время сейчас наше…

– Это хорошо. Ну что, аврал.

Вот так, громом среди ясного неба – аврал.

– А… что такое?

– В Новосибирск давайте. Всей стаей.

Мне кажется, я ослышался.

– Всей… стаей?

– Всей. Новичков берите, и старичков, и всех, всех…

Понимаю, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Все-таки спрашиваю:

– Но… может… до утра подождать, люди по сну походят и вернутся?

– Черта с два они вернутся. Собрались, и в сон пошли. Толпой, понимаете вы? Всей толпой повалили. Организованно.

Вздрагиваю.

– Быть того не может. Человек во сне сам по себе, как они в стаи собьются…

– А вот сбились. Так что давайте… все летите.

Делать нечего, собираю всех, всех, сколько нас есть, молодые недовольно ворчат, ух ты, уже и молодые ворчат, чего сдернули среди ночи…

А того.

Собираемся в стаи, летим над миром, влюбленная парочка сидит на крыше, показывают друг другу на нас, щелкают на телефон…

Ну-ну…

Спешим.

Машем крыльями.

По пути лихорадочно соображаю, что будем делать. Потому что это что-то новенькое, совсем новенькое, чтобы люди вот так всей толпой в сны уходили.

Приближаются огни Новосибирска, смотрю в темноту ночи, в темноту по ту сторону ночи, выискиваю людей…

Нет.

Хоть убейте, ничего не вижу.

Совсем.

– А как бы никого… нет, – говорит Клок.

– Да какое там никого нет, должны быть!

Гневно дребезжу, даром, что дребезжать пока не на кого.

Оглядываю лабиринты сна, – бескрайний океан, в котором расположился город, наполовину торчащий из воды: какое-то фантасмагорическое подобие Петербурга. Водную гладь рассекают парусные фрегаты, где-то в большом дворце дают бал…

Смотрю на танцующих: нет, это не люди, это сны, фантомы, фантасмагории. Прощупываю, прочувствываю местность, быть не может, чтобы никого не было…

А нет, есть. Вон там, где город чуть-чуть выступает из воды, поднимается мраморной лестницей, ветвится тротуарами. Вот и люди, замаскировались под группу туристов, идут по улице…

Взмахиваю крыльями, кричу:

– В атаку!

Летим в атаку, делаем крутой вираж над площадью. Люди видят нас, предводитель людей что-то кричит, беглецы сворачивают в неприметный лаз, прикрытый плющом, исчезают, чер-р-р-рт, упустили…

– За ними!

Лечу в лаз, кто-то кричит, да можно поверху облететь, а нельзя поверху, будто сами не знаете, по законам сна там портал какой-то в лазу, портал…

Влетаем в портал, оказываемся на бескрайнем зеленом лугу, на краю которого возвышаются сосны. Люди уходят, не уходят – убегают по лугу, скорее, за горизонт. А мои молодцы, уже сами смекнули, что к чему, летят за людьми…

Летят за людьми…

Летят…

…выбросился из окна семнадцатого этажа…

…количество депрессий выросло в десять раз…

…людям приходится работать каждый день по двенадцать часов, чтобы…

Дребезжу.

– Наза-а-а-ад!

Мои бойцы не понимаю, думают, это я людям кричу.

Снова ору:

– Будильники! Назад!

Будильники оторопело оборачиваются, смотрят на меня.