Рэйвин отложил свой вопрос на потом и подошел к постаментам.
– Трофеи, – заключил он.
– Трофеи в зале трофеев, – хмыкнула я, дабы отвлечь внимание. – Что это за трофеи?
– Под ними написано.
Я осмотрела постамент еще раз и только сейчас заметила табличку. Да, я бы заметила ее раньше и поняла, что там надпись, если бы не одно маленькое обстоятельство – те каракули, которые были изображены на табличке, назвать человеческим языком было трудно.
– Какой это язык? – Поинтересовалась я.
– Древний литинийский, – быстро определил Рэйвин.
– Прошу простить, но мой древний литинийский слега хромает, – улыбнулась я. – Не поможешь с переводом?
Рэйвин вроде бы улыбнулся и последовал за мной. Я подошла к тому самому постаменту, на котором должен был лежать камень. Рэйвин слегка подался вперед и стал читать.
Здесь покоится артефакт, способный без утайки показать тебе все прошлые жизни, которые выберет его обладатель, – дочитав это, Рэйвин замер и заметно напрягся.
Затем он медленно выпрямился и внимательно изучил подставку, на которой должен был находиться камень.
– Его здесь нет, – заключил он.
– Судя по пыли – давно его здесь нет, – добавила лишь я.
Рэйвин уже коснулся боковым зрением меня, но я даже и не знала, чего от него теперь ожидать. Думаю, он не идиот и уже обо всем догадался. В следующее мгновение он подтвердил мои догадки.
– Что ты видела, Вилу? – Он повернулся ко мне полностью.
– В смысле? – Буду строить из себя дурочку до последнего.
– Ты назвала мое имя и отключилась от этого мира, – с легкостью сопоставил факты Рэйвин. – Ты видела мое прошлое. Что ты видела?
– Откуда ты знаешь, как это работает? – Нахмурилась я.
– Это довольно известный артефакт, в свое время я имел возможность познакомиться с ним поближе. Что ты видела? – Все настаивал он.
– Я… – хотела солгать, но… под его взглядом это было невозможно сделать. – Я видела, как ты стал Вороном.
Мне показалось или это тень облегчения?
– Отдай мне камень, – попросил Рэйвин.
– Зачем?
– Для тебя он опасен.
– Да неужели? И чем же?
– Его могут использовать только достаточно сведущие в магии колдуны и колдуньи. Не заклинатели. Отдай.
Рэйвин шагнул ко мне ближе, я отступила.
– Я хочу знать.
– Тебе не надо этого знать, – строго заметил Рэйвин.
– Почему?
– Все, что ты хочешь – я расскажу тебе.
– Ты боишься, что я узнаю твои тайны?
Рэйвин хотел ответить, но передумал. Сдавшись, он слегка осунулся и заглянул мне в глаза.
– Я боюсь, что после того, что ты увидишь, ты не захочешь быть рядом с таким монстром.
Я пару раз моргнула, осознавая сказанное.
– Что? – Не поняла ничего я.
– Эти чувства… – Рэйвин больше не подходил, я слегка расслабилась, – что я испытываю к тебе, они прекрасны. Но у меня все еще есть воспоминания о тех невинных жертвах, которые пали от моей руки. Это невыносимо для меня. Если ты увидишь, каким я был раньше, ты не сможешь принять меня. Я не смогу принять себя.
– Рэйвин… – я сглотнула, потому что на мгновение задумалась об этом, – я знаю, ты оберегаешь меня, но… я не боялась тебя все это время, я с тобой, зная, что твое прошлое не идеально.
– Дело не в этом. Ты не знаешь. Ты понятия не имеешь, кем я был.
– Но я бы хотела это узнать.
– Но я бы не хотел, чтобы ты это узнала.
Мы долго смотрели друг другу в глаза, и я понимала, что эту игру в гляделки мне не выиграть. Я понимала, что лезу в его прошлое против его воли, но… это странное чувство, которому я в последнее время училась доверять, похожее на одержимость, меня все еще не отпускало.
Оно было тогда, когда я была уверена, что у Рэйвина были ко мне чувства. Да, не идеальный пример, но все же я оказалась права. И это может быть интуицией, чем угодно, но так или иначе, я просто знала, что должна досмотреть до конца.
– Извини, – решила отступить я.
Достав камень, я завернула его в платок и положила на постамент.
– Если тебе интересно… – с облегчением в голосе начал Рэйвин, – я расскажу тебе о своем прошлом.
Я улыбнулась.
– Спасибо.
Рэйвин подошел ко мне и поцеловал. Такое облегчение было в этом поцелуе, что я даже испугалась. Впрочем, он привел меня в чувства. Зачем я туда лезу? Я знаю, что у него есть секреты, я всегда это знала. Но в это же самое время я всегда была готова мириться с ними. Что оставалось делать? Я не хотела его потерять ни при каких обстоятельствах. Сейчас не станет исключением.
Четыре