Осколки тьмы

Эй, это я-то испугалась?!

– Не ври-и-и, – выдавливаю сквозь смех. – Было… чуде-е-есно!

– Но ты ведь думала, что погибнешь? – Арт начинает мне верить и оттого кажется совсем ошарашенным.

– Да-а… – Смех постепенно стихает.

Наконец-то! Теперь уже лишь периодически вырываются смешки, но дышать я уже могу и жадно хватаю ртом воздух. Стоит взглянуть на Альрайена, как истерика прекращается совсем. Аллир улыбается. Но… как он это делает! Не насмешливо, не иронично, не издевательски, не надменно, как всегда. На этот раз он улыбается по-другому. И мне это не нравится. Светлая, мягкая улыбка на лице Альрайена кажется чем-то невозможным, противоестественным.

Альрайен протягивает мне руку:

– Поднимайся.

Что он делает?! Я брежу?

На всякий случай поднимаюсь сама, без помощи аллира. Да и не похож он на джентльмена. Откуда столько галантности по отношению к той, у которой нет прав?

– Мы убедились в том, что вы хотите сбежать, еще в тот момент, когда вы открыли дверь и покинули отведенную вам территорию, – поясняет Альрайен. Он больше не улыбается и выглядит теперь как раньше. В его жестком голосе ясно чувствуется, что наша сегодняшняя выходка должна стать единственным исключением. Еще раз подобного он не потерпит. – Ветер повсюду, с помощью ветра мы узнаем о каждом вашем шаге. От него не спрятаться. На отведенной вам территории мы даем вам некоторую свободу, не отслеживаем каждый шаг, каждое слово. А стоило бы.

– То есть вы можете даже наши разговоры слышать? – задает Лана вопрос, который мучит и меня. Просто я еще не могу очухаться от воспоминаний о странной улыбке, которой одарил меня Альрайен. Она вызывает, по меньшей мере, смятение…

– Даже разговоры. На очень большом расстоянии, не говоря уже о том, что происходит в замке. Мы могли сразу остановить вас, но решили понаблюдать, что вы предпримите дальше. Сегодня вы работали неплохо, но не как команда. Каждый из вас действовал за себя. Например, когда сеть порвалась. Алиса надеялась только на себя, Амилана даже не попыталась ей помочь, несмотря на то, что находилась в более выгодном положении, а Гарвэль мог без проблем вас подстраховать. Вы не были командой, а должны быть, для того чтобы победить в игре. Учитесь доверять друг другу. – После короткого молчания Альрайен добавляет: – Что ж, нам было весело, а вы, надеюсь, усвоили урок. Мы не позволили вам упасть только из-за того, что создавать другую команду уже поздно. Но я не советую вам повторять сегодняшний подвиг.

Неожиданно мне становится все равно. Нам на самом деле не сбежать. Ветер вездесущ, от него нет спасения. Нам придется участвовать в играх. Нам придется сделать все, что аллиры пожелают. А если изменить ничего не можешь, остается смириться.

Как во время падения, забыв, что аллиры не позволят нам погибнуть, я поверила в близкую смерть и раскинула руки, наслаждаясь упоительным мигом. Так и теперь остается падать, куда бросают, создавая для себя видимость полета.

Я усмехаюсь. Поиграть решили за наш счет? Ну что ж, поиграем.

Альрайен пристально смотрит на меня, будто пытаясь понять, не задумала ли что-то. Я лишь приподнимаю бровь, продолжая криво улыбаться. Наконец аллир тоже усмехается и говорит:

– А в замок вы будете возвращаться своим ходом. По этой лестнице. Можете начинать, вам же лучше не опаздывать на утреннюю тренировку.

Не дожидаясь ответа, все четверо демонстративно взмывают в небо на плотных потоках ветра и быстро скрываются из виду.

В очередной раз аллиры ставят нас на место. Они показывают нам, как уверены, что мы не сможем сбежать.

Да, мы стоим на земле, окутанной темнотой, и можем броситься в любую сторону. Там, где-то впереди, есть лес, в котором можно укрыться. Нет, нельзя. И аллиры отчетливо дают это понять. Даже сейчас, стоя на земле, мы никуда не денемся. Ветер не позволит, ветер повсюду. Значит, нам остается лишь безропотно возвращаться в замок.

– Они с ума сошли? – интересуется Лана, пока мы устало, а потому очень медленно поднимаемся по лестнице вверх. – Это ж на какую высоту нам нужно забраться?

Не знаю, как в этом мире, а у нас на Земле до облаков подниматься не меньше двух километров. Это при хорошем раскладе. Если еще добавить, что лестница винтовая, а значит, наш путь еще удлиняется, то… идти мы будем долго.

Хочу поделиться своими соображениями, но спотыкаюсь на мысли, что не могу перевести километры в единицы измерения, которые используют здесь. Название их я знаю, они были вложены вместе с языком, но вот представить, сколько это будет километров, никак не получается.

Меняю тему:

– Меня волнует другое. Неужели аллирам самим не надоело каждый раз, покидая замок, пользоваться этой несчастной лестницей? Тратить несколько часов на то, чтобы выйти из замка?

– Они ведь с помощью ветра летают, – замечает Лана.

– Летают, – спокойно соглашаюсь я, но тут же добавляю: – Вот только сам Альрайен мне говорил, что летают они далеко не всегда и чаще пользуются именно лестницей.

– Так они ж бессмертны, вот и не жалеют столько времени на то, чтобы пройтись по лестнице.

Впрочем, скоро ответ на мой вопрос находится сам. Оказывается, идти по лестнице не так уж долго. Примерно как подняться на девятый этаж в наших домах. Каким-то образом магия делает лестницу намного короче, несмотря на то, что за ее пределами расстояние преодолевается огромное.

Благодаря этой особенности мы успеваем вернуться в свои комнаты еще до наступления рассвета и даже немного вздремнуть.

Больше мы не делаем попыток сбежать, полностью смиряясь со своей участью. В конце концов, есть еще один шанс – выжить на играх. Ведь правда, это возможно?

По крайней мере, мы предпочитаем верить в лучшее, а я даже забываю порой о цели своего пребывания здесь и о том, что приближается с каждым днем, с каждым мгновением.

Причиной тому становится Альрайен.

Несмотря на то, что больше нет необходимости разговаривать с ним приветливо, грубить и ругаться не хочется. Во-первых, это бессмысленно и ничем мне не поможет. А во-вторых, я начинаю проникаться к нему симпатией. В те моменты, когда аллир уводит меня в прекрасный персиковый сад, на душе становится светло и радостно. Я предпочитаю не думать, кто такой Альрайен и что он держит меня в своем замке против воли, а без этих мыслей… надо заметить, с ним довольно хорошо.

– Почему ты выбрала именно этот сад?

Я вдруг обнаружила, что уже некоторое время бездумно смотрю в одну точку – на медленно раскачивающийся еще не раскрытый бутон. Он только начинает набирать фиолетовый цвет. Альрайен же внимательно смотрит на меня.

Да, аллир показывал и другие сады. Красивые, сказочные. Но ни один не смог очаровать меня так, как этот.

– Потому что он напоминает мне дом. Этот запах… у нас так пахнет один фрукт, мой любимый. Да и цветы, в отличие от остальных, походят на те, которые растут у нас. Будто бы кусочек моего мира, только с капелькой волшебства. – Голос невольно становится мечтательным и немного грустным. Одно дело, когда в воздухе витает легкое напоминание о доме, другое дело – говорить о нем. А говорить о доме я не хочу. Ведь это значит разбить иллюзию, которой я тешу себя, стараясь забыть, что нахожусь здесь в плену. Спешу сменить тему: – Как вы еще развлекаетесь или развлекались раньше? Не сидите ведь целыми днями в своих замках?

– Игру мы придумали не так уж давно, а до этого… самой запоминающейся, наверное, была война. Мы сражались, чтобы получить в свою власть как можно больше земель и людей, живущих на них. Это было интересно, именно в те времена каждый клан приобрел свое влияние, почти неизменно сохранившееся до этих дней. Земли сгорали в огне, в небе сверкали молнии, ураганы сметали все на своем пути – весь мир превратился в поле нашей битвы. Правда, вскоре мы поняли, что уничтожаем простых людей, а без них править будет некем. Созидание после разрушений тоже оказалось весьма увлекательным занятием. Тогда мы начали делать что-то полезное для своих подданных.

– И что же вы для них сделали? – интересуюсь я.

– Одним из наших экспериментов было создание обряда бессмертия.

– Неужели вы решили сделать людей подобными себе? – В это верится слабо.

– Мы не всегда относились к людям так, как сейчас, – со странной улыбкой замечает Альрайен. – Вместе с прекращением войны было высказано много разных мыслей, теорий. Кто-то утверждал, что мы должны взять на себя обязанности богов, покинувших мир, и заботиться о слабых, потому что нам подвластны стихии. Кто-то считал, что люди равны нам, пусть не обладают такими силами. Теория равенства получила широкое распространение. Тогда и был создан обряд, позволяющий человеку стать бессмертным.

– И… такое возможно? – спрашиваю я, широко раскрывая от удивления глаза.

– Мы нашли способ. Это свадебный обряд, Алиса.

После этих слов Альрайен некоторое время с насмешкой любуется моим ошарашенным выражением лица, после чего продолжает:

– Свадьба – единственный обряд, который освящается богами. Боги ушли из нашего мира, но Высшие остались с нами. В отличие от богов, Высшие не вмешиваются в происходящее, но согласились освящать свадебные обряды вместо них. А у Высших достаточно сил, чтобы соединить аллира и человека. Именно благодаря этой связи человек обретает способности аллира, его магию и бессмертие. Правда, если аллир погибнет, человек лишится всего, однако аллиры со времен войны больше не умирают.

– То есть, аллир делится своими силами с человеком? – наконец выдавливаю я, замечая, что уже достаточно долго глупо хлопаю ресницами и с невменяемым видом смотрю на Альрайена.

– Именно.

– А зачем вам это было нужно?