Длань Покровителей 3. Заземление

Выбор невелик, но выход есть. Надо бежать. Сейчас или никогда!

Но прежде, чем Кантана успела нырнуть под расставленные руки толстяка и выскользнуть в коридор, знакомый голос прорвался сквозь шум возни:

– Оставь её, Брэм. Это моя сестра.

2

– Почему он сразу тебя послушался? – пробормотала Кантана, потирая щёку. Шероховатое тепло чужих пальцев всё ещё чувствовалось на коже, и даже дождь не мог смыть отметины. – Неужели ты так быстро успел набить себе цену?

– Трогать родственников ссыльных – табу, – пояснил Элатар. – К новеньким часто пробираются родные. К этому все привыкли. Если бы ты пришла сюда просто так, тебе не пришлось бы ждать пощады.

Кантана оглядела брата. За трое суток ссылки Элатар заметно убавил в весе, однако в глазах его уже не было той чёрной, пронзительной пустоты, что пугала её последние дни перед Посвящением. Теперь радужки его лучились размеренной безмятежностью. Глядя на ветхие постройки, покрытые коростой мха и плесени, Кантана не могла представить, что здесь можно чувствовать себя лучше, чем наверху. Ведь, судя по слухам, многие кончали с собой в первые дни изгнания. Но взгляд брата заявлял иное. И почему-то Элатару верилось сильнее, чем глупым бабьим сплетням.

Они обогнули барак и вышли на пустырь у подножия холма. Сквозь дёсны растрескавшейся земли прорезались сухие колючки. Извитые линии трещин с жадностью вбирали в себя влагу. Несмотря на сырость, снова запахло горечью и гарью. Вдалеке, за серой черепицей крыш, взвился в небо новый столб чёрного дыма.

– Что там? – Кантана показала на дым.

– Сжигаем, – Элатар беспокойно закусил губу. Свежее клеймо на его лбу на мгновение стало ярче. – М-мусор. В специально отведённых помещениях под обрывом. Надо как-то очищать территорию.

– Мусор? – переспросила Кантана, усаживаясь на отлогий камень под навесом скалы. Теперь дождь не доставал до них. – Почему же мясом горелым несёт?

– Рыба, – пояснил Элатар нехотя.

Второй раз в жизни Кантане показалось, что Элатар обманывает её. Первый раз она заметила ложь брата на его свадьбе два года назад, когда он клялся в вечной верности Дериадэ. И в пылкой любви до Посвящения.

Теперь он ничего не должен своей жене.

– Много заражённых здесь? – Кантана обвела взглядом одинаковые кварталы серых бараков.

– Среди селян – нет никого, – ответил Элатар. – При малейших подозрениях на недуг Пропасти они выводят человека из жилой зоны. Заражённые заперты в хижине у границы. Это негуманно, но…

– Иного выхода нет, – вздохнула Кантана.

– Да, – отрезал Элатар. – Было и так, что они вырывались. Такое расположение укрытия позволяет дозорным быстро…

– Отправлять их к Покровителям, – закончила Кантана.

– Наверху говорят, что Покровители отреклись от нас, Кантана, – возразил Элатар. – Теперь у нас один путь. Вниз.

– Кто сказал, что мы не вправе жить по воле сердца? – Кантана обняла колени. – Положения писали люди, Элатар. Ты сам всегда так говорил, помнишь?

Молния осветила песок, сделав его на мгновение флюоресцентно-фиолетовым. Дождь полил сильнее. Мощные струи размазали очертания домиков.

– Как мама отпустила тебя сюда? – поинтересовался Элатар. – Или ты договаривалась с Тиарэ?

– Я сама пришла, – Кантана невозмутимо пожала плечами.

– Буду с нетерпением ждать тебя здесь, – Элатар позволил себе рассмеяться. – Если и дальше будешь позволять себе вольности, не удивлюсь, что уже скоро.

– Элатар, – Кантана замялась. – Я могу вытащить тебя отсюда. Прямо сейчас.

– Да? – в глазах Элатара загорелось сомнение. – И как же ты сделаешь это? Или моя сестра летать научилась?

– Мы сейчас незаметно перейдём через рубеж и… – Кантана старательно избегала темы открытия порталов. – Поднимемся по Пути. Ключ у меня. Дозорные будут заняты ещё долго, не волнуйся.

– Но на Девятом Холме мне не жить с клеймом, – Элатар развёл руками.

– Я договорилась с одним человеком, – улыбнулась Кантана. – Она встретит нас в поле у Башни, на колеснице, и отвезёт тебя в другое место. Мы уже нашли укрытие за пределами Девятого Холма и решили все нюансы. Ты проживёшь остаток жизни вдали от дома, но среди свободных. И недуг Пропасти не будет страшен тебе больше.

Элатар, не разделяя оживления, опустил голову. Дождь за его спиной забарабанил по земле с особым ожесточением. Разбухший песок под ногами скрыл трещины, сомкнув их выщербленные края.

– Пойдём, – Кантана, с готовностью встав, посмотрела на небо. Тучи сгущались: нужно было торопиться. – Давай, собирайся. Ничего не бойся.

– Кантана, – Элатар замялся, но голос его был твёрдым, – я уже среди свободных. Разве ты не видишь?

Он обвёл взглядом серые кварталы, спускающиеся к кромке воды. Ссыльные, одетые в тряпьё, суетились, спеша укрыться от ливня.

– Это вы думаете, что наказали нас, выбросив сюда, – продолжал Элатар. – На самом же деле я всегда мечтал оказаться среди настоящих. Они живы, Кантана. Мы живы. И жизнь здесь – не жалкое существование, сведённое к поклонению несуществующим идолам.

Кантана едва держалась, чтобы не разрыдаться от обиды. Слова брата были подобны пощёчине. Только болело не лицо, а душа. Предательство – оружие, которое поражает не тело.

– Как тебе может нравиться тут?! – с презрением фыркнула она. – Недуги, мор, грязь и вонища из уборной! И эти хамоватые мужланы…

– Мне всю жизнь затыкали рот, Кантана, – перебил Элатар. – Меня никто ни о чём не спрашивал. И никто никогда не слышал. Здесь я впервые обрёл себя. Я воскрес. Так и передай матери.

– Мать не узнает о том, что я видела тебя! – воскликнула Кантана. – Я, в отличие от тебя, не хочу, чтобы её сердце разорвалось!

– У нашей матери нет сердца, – взор Элатара неожиданно стал ледяным, как колючие ветра первого сезона. – Ты узнаешь об этом, когда возымеешь дерзость не оправдать её ожиданий.

– Неправда! Не…

Кантана закашлялась от густого запаха гари. Даже свежесть холодного дождя уже не могла его замаскировать. Струя дыма, тянущаяся в небо за баррикадой крыш, раздалась вширь, выплёвывая в небо кучевое чёрное облако.

– Вы ведь жжёте там не мусор, – Кантана упёрла руки в бока.

– Какое это теперь имеет значение?

– Ты же заразишься здесь! – Кантана в ярости топнула ногой. – И умрёшь вместе с ними! Как ты ещё не понял этого?!

– Значит, такова моя судьба, – развёл руками Элатар.

Минут пять брат и сестра сидели молча, не глядя друг на друга. Безусловно, Кантане было, что сказать. Только вот слова застревали на границе между мыслями и явью, никак не желая материализоваться.

За что он борется? Неужели за право самоутверждения? Но если его ошибка – плод глупых детских обид на мать, значит скоро, очень скоро ему придётся пожалеть о содеянном.

Нарастающая суета внутри квартала неожиданно приковала внимание. Несмотря на дождь, ссыльные возбуждённо носились между строений, собираясь в небольшие группы. На клеймёных лицах отображалось беспокойство.

– Только не это, – вздохнул Элатар над её плечом.