Мари

-Нет, не стоит, времени на рисунок не хватит. Ладно. Хорошо, давайте поступим следующим образом, послезавтра у меня есть свободное время в, – листает тетрадь с записями, – часов в 6 вечера, Вас устроит?

-Ну….думаю, что да, устроит.

Выходили мы из тату – салона крайне расстроенными. Настроение Лены передалось и мне. По дороге домой она не проронила ни слова. Мне захотелось хоть как – то разрядить обстановку и решила поделиться с ней своими переживаниями по поводу Александра.

-Ты знаешь, а может ко мне пойдём?

-Не, не хочу, извини, -Лена даже не посмотрела на меня, её глаза были опущены в пол, будто 6 – летнюю девочку отругали за плохое поведение. Я решила продолжить.

-Просто.. Мне понравился наш историк, как мужчина.

-Чтооо??? – воот, вот та самая Лена. С огоньком в глазах и невероятной улыбкой. В её голосе было столько энтузиазма, сколько не было даже при походе в тату – салон!

-Нам срочно нужно это обсудить! Пройдём к тебе! Чёрт с ней, с татушкой, тут глобальнее проблемы есть.

Как и ранее, ситуация с бегом повторилась, только это было уже не в сторону тату – салона, а в сторону моего дома.

Дома же меня ждал неожиданный «подарок». Когда зашли в квартиру, мы с Леной находились в приподнятом настроении. Бросили сумки при входе, я поставила сетку с фруктами на пуфик, около зеркала, сняли верхнюю одежду и направились на кухню, где сидел мой отец. Лицо у него было угрюмое, недовольное, он сидел и перебирал пальцами по столу. Мы с Леной не на шутку испугались. А вдруг ему позвонил Александр и рассказал о плохом поведении в школе? Хотя, ничего плохого в моем поведении не было, точнее как, было, но я потом «загладила» вину своим выступлением. Я попросила Лену выйти из кухни и пойти в мою комнату, перед этим захватив сумки, которые валялись у зеркала, перед входной дверью. Сама я , взяв сетку с фруктами, закрыла дверь на кухню, отодвинула стул от стола, села на него и начала молча смотреть на папу. Самое странное, что он даже не посмотрел на меня, не поздоровался с Ленкой, не обронил и пары шуток – ничего. Он просто сидел за столом. Рядом с ним лежала фотография с мамой, когда они летали в Турцию, на море. Он продолжал перебирать пальцами по столу. Если бы не звук тарабанящих пальцев, стояла бы гробовая тишина. Я выдохнула, отвела взгляд, прикусила губу и робко, но решилась спросить.

-Мм, – но смогла только промычать. Было неловко начинать разговор первой, эта тишина ещё давит, звук пальцев, тарабанивших по столу не прекращая. Я не понимала, что происходит. В душе я боялась, что, если задам хоть какой-то вопрос, папу «прорвёт» от гнева и ярости, которые легко считывались с него. Боялась услышать то, о чём, почему-то подумала, будто предчувствие, что родители разводятся, что в их отношениях что-то произошло. На удивление, папа первым заговорил, но на совсем другую тему.

-Вы есть с Леной будете?

Такого голоса я ещё не слышала. Он был сердит, с каплей ненависти и горя, будто произошло что-то непоправимое. Я смотрела на него ошарашенным взглядом, а он нет. Он смотрел в пустоту, сквозь стол, сквозь меня. Взгляд был потерянным, пустым. Как только я набрала воздух, чтобы хоть что – то ему ответить, спросить, я услышала, как дверь входная открылась и захлопнулась. Это было неважно, вероятнее всего брат пришёл. Но ответить я не смогла папе, лишь отрицательно покачала головой и опустила взгляд. Мы сидели и молчали. Я даже забыла, что в гостях у меня Лена, что мне надо было ей что – то сказать, но не могла вспомнить что… Я услышала, как в комнате для гостей, что – то происходит. Услышала звук вешалок, которые, под тяжестью сорванных вещей, начали биться друг об друга. Папа тоже это услышал, он хотел было уже встать, но его что – то остановило. Он встал и включил чайник, и только – то. Меня как молнией ударило, я подорвалась и вышла из кухни, пошла прямиком в гостиную. Там стояла мама. Возле двери, по правую от меня руку, стояли 2 чемодана. Она не плакала, нет. Она судорожно и агрессивно собирала свои вещи, будто бы спешит куда – то. И тут уже меня «прорвало», я начала плакать, как дитя новорожденное, не могла сказать ни слова, не могла даже пискнуть от боли в груди. А она пробирала до кончиков ногтей, каждую частичку тела я остро ощущало, будто бы окунулась в ледяную воду. Мама только лишь сейчас увидела меня, увидела мои слёзы, почувствовала мою боль, которая давит мою грудь, будто бы многотонные плиты обрушились на моё тело.