Лунные хроники. Звезды над нами (сборник)

– Помогать мне? Что она может, таскаясь везде с этими ужасными железяками!..

Зола услышала, как на стол поставили чашку, потом – звук поцелуя.

– Дай ей шанс. Может быть, она еще тебя удивит.

Зола метнулась прочь при первом намеке на звук шагов, прокралась обратно в свою комнату и закрыла дверь. Ей хотелось плакать от жажды, но глаза оставались такими же сухими, как и язык.

– Вот, надень зеленое, – сказала Пиона и сунула в руки Золе охапку зеленого и золотого шелка. Зола с трудом удержала его: тонкий материал перетекал между пальцами как вода. – У нас нет настоящих бальных платьев, но эти такие же красивые. Вот это мое любимое.

Пиона подняла другой наряд: пурпурная ткань, расшитая парящими журавлями. Она просунула худенькие ручки в огромные рукава и плотно обмотала материю вокруг талии, придерживая ее, потом отыскала в куче одежды длинный серебристый пояс и повязала его.

– Красиво, правда?

Зола неопределенно кивнула. Шелковые кимоно были приятнее на ощупь любой одежды, к которой она когда-либо прикасалась, но Пиона выглядела нелепо. Край кимоно лежал на полу, рукава свисали почти до колен, а в вырезе, разрушая образ, была видна ее обычная одежда. Выглядело все это так, будто кимоно проглотило девочку.

– Давай, надевай свое! – скомандовала Пиона. – Вот, это пояс, который я обычно повязываю с ним. – Она вытащила широкую черно-фиолетовую ленту.

Зола предусмотрительно натянула рукава на кисти рук, приняв дополнительные меры предосторожности, чтобы винты или суставы не зацепили тонкую ткань.

– Адри не рассердится?

– Мы с Перл всегда играли в ателье, – сказала Пиона, оборачивая пояс вокруг талии Золы. – А потом, как мы поедем на бал, если у нас нет платьев?

Зола подняла руки, стягивая рукава назад.

– Мне кажется, мои руки не подходят к этому платью.

Пиона засмеялась, хотя Зола не шутила. Похоже, ей казалось забавным все, что говорила Зола.

– Ну, представь, что ты в перчатках, – сказала Пиона. – И никто не узнает.

Схватив Золу за руку, она протащила ее через коридор в ванную, чтобы они могли посмотреть на себя в зеркале. Тонкие волосы, падающие на спину, странные металлические пальцы, торчащие из левого рукава, – Зола выглядела так же нелепо, как Пиона.

– Идеально! – просияла Пиона. – Теперь мы на балу. Принцессой всегда была Ико, но теперь мы будем просто воображать, что она тут.

– На каком балу?

Пиона уставилась на Золу в зеркало так, будто у той только что вырос металлический хвост.

– Бал в честь Летнего праздника! Самое важное событие в году… Праздник устраивают в центре города, а вечером во дворце бал. Я там никогда не была, но в следующем году Перл исполнится тринадцать, и она в первый раз туда поедет. – Пиона вздохнула и направилась в коридор. Зола пошла за ней. Волочащееся по полу кимоно мешало ей.

– Когда у меня будет первый бал, хочу фиолетовое платье с такой пышной юбкой, чтобы она еле проходила в дверь.

– Кажется, это не очень-то удобно.

Пиона наморщила нос.

– Ну, платье должно быть эффектным. А то принц Кай не заметит меня, и ради чего тогда наряжаться?

Последовав за Пионой в спальню, Зола все-таки решилась спросить:

– А кто такой принц Кай?

Пиона обернулась к ней так резко, что запуталась в полах кимоно, и, вскрикнув, упала на кровать.

– Кто такой принц Кай? – кричала она, пытаясь сесть. – Всего-навсего мой будущий муж! Серьезно, девочки в Европе ничего не знают про него?

Зола, с трудом держась на ногах, не могла ответить на этот вопрос. Проведя целых двенадцать дней с Пионой и ее семьей, она теперь знала о Восточном Содружестве больше, чем о Европе. И у нее не было ни малейшего представления чем – или кем – одержимы девочки в Европе.

– Вот, – сказала Пиона, пробираясь через сбитые одеяла и хватая с тумбочки портскрин. – Он у меня на заставке.

Она включила экран, и мальчишеский голос произнес: «Привет, Пиона». Зола шагнула вперед и взяла портскрин. На экране она увидела мальчика лет двенадцати в костюме. У него были густые черные брови, и в костюме он выглядел нелепо. Он махал кому-то рукой. Зола догадалась, что это фото с какого-нибудь медиасобытия.

– Разве он не великолепен? – спросила Пиона. – Каждую ночь я обвязываю вокруг пальца красную нитку и пять раз повторяю его имя. Девочка в моем классе сказала, что так можно связать наши судьбы. Я знаю, он мой суженый.

Зола копалась в своей голове, все так же глядя на мальчика. Ее оптобионика сканировала фотографию, ища изображения в базе данных. На этот раз Зола была готова к тому, что на нее обрушится поток информации: номер чипа, дата рождения, полное имя и титул – принц Кайто, наследный принц Восточного Содружества.

– У него слишком длинные руки, – заметила она через некоторое время, наконец догадавшись, что в его внешности показалось ей странным. – Непропорциональные.

– О чем это ты? – Пиона выхватила у нее портскрин, с минуту таращилась на экран, потом бросила портскрин на подушку. – Да кому какое дело до его рук!

Зола пожала плечами, но не смогла удержаться от легкой усмешки.

– Ну, я просто обратила внимание.

Хмыкнув, Пиона перекатилась по кровати и спрыгнула на пол.

– Ладно, дело твое. Итак, наш хувер прибыл! Нам пора, а то опоздаем на бал, где я собираюсь танцевать с Его Императорским Величеством, а ты можешь танцевать с кем угодно. Может быть, с другим принцем? Надо придумать еще одного для тебя. Хочешь, чтобы у принца Кая был брат?

– Вы что тут делаете?

Зола резко обернулась. В дверях стояла Адри… Зола снова не услышала ее шагов и невольно подумала, не призрак ли она.

– Собираемся на бал! – ответила Пиона.

Адри вспыхнула, когда взгляд ее упал на шелковое кимоно на плечах Золы.

– Немедленно это сними!

Отступив назад, Зола принялась развязывать узел, который Пиона затянула у нее на талии.

– Пиона, о чем ты думала? Это дорогие наряды, а если бы она порвала… А если подкладка… – Она схватила ворот кимоно и стащила его с Золы, как только той наконец удалось развязать пояс.

– Но ты же разрешала Перл и мне…

– Теперь все изменилось, и вы должны оставить мои вещи в покое. Обе!

Нахмурившись, Пиона тоже начала снимать кимоно. Зола прикусила щеку, чувствуя себя странно уязвимой без тяжелого шелка, обернутого вокруг. Живот крутило от чувства вины, хотя она не понимала, в чем виновата.