И выдохнула баба Мария:
– Ну, я же не зря твердила!
Девчонка у вас народится, вторая!
Первая то, совсем уж большая!
– Вторая дочка у меня,
Ну, вся в меня, ну вся в меня!
Степан, уж больно возгордился:
– Ну, прямо копия моя, порода волковская.
Чертенок, глаз не отводит,
Так, вот уж точно вся в отца!
Очами огромными смотрит,
Вот и родили себе бойца.
Взирала Нина на сестренку,
Не понимая: Чего же хочет крошка?
Возьмёт так бережно ручонку,
Да покачает её немножко.
Младенец за мамку схватилась, никому не отдаст.
– Вот и с именем порешим, коли понравится, голос подаст.
– "Так и спрашивать не чего! – Баба Мария перечила,
Где же тут свечи то? Тут уже свыше все отмечено."
– Татьяна она! Я так говорю. – И села Баба Мария на стул.
Дружно стали по имени девочку звать, да подняли гул,
Смотрят на детку, а, та, глазами хлопает, да улыбается.
Вот так, девчонке имя нравиться, она не упирается.
Нина
Время шло, летело и ползло, видать было так положено,
Степан Корнеевич с детьми сажал клубнику да огурцы,
Кормил скотину, как родную детину, все у него ухожено,
И были рады, трудились на славу. Все одно – Молодцы!
– Степан, уж больно дочь у тебя красива!
Соседка была в разговоре учтива.
– Кудри у нее вьются, только и слышно,
Как у мальчишек сердца бьются!
Нина была видная, невеста завидная.
По дому все сделает, а потом гуляет.
Сама цветет и расцветает,
Одним словом, горя не знает.
Было уже десять без пяти!
Домой вот-вот должна была прийти.
Так видать, что она совсем закрутилась,
О времени и вовсе забылась.
Дочка, то краса, довела отца.
– Не серчай, ты Степа, нет на тебе лица!
Как же было страшно, за своего птенца,
До прихода Нины, он не сходил с крыльца.
– Ты куда, нарядилась? – Спросил Степан дочь сурово.
Трубку дыша, выдохнул дым изо рта. Так, уж не впервой, не ново.
– Гулять идешь? Смотри у меня, я с тебя шкуру спущу…
И пришла ему мысль: – Возьми ка Таньку, без неё не пущу.
Вот на голову мою забота: куда с такой крохой?