Шуля Мю и потайной мир

Идея заключалась в том, что нужно завладеть волшебной дубинкой. А затем, зазывая под каким-нибудь предлогом стражников по одному, всех их обезвредить и связать. Потаёнников же предупредить. В итоге потаённики не пойдут на церемонию, а заставить их будет некому.

– Гениально! – сказала Астра. Она была очень справедливой феей и умела проигрывать достойно. А проигравшей Астра себя считала всегда, когда что-нибудь придумывала не она сама. Но поскольку она была очень умной, то такие ситуации редко случались. Все подружки привыкли, что главное слово всегда остаётся за ней и в сложных ситуациях всегда ждали, что придумает Старшая фея. Но Кри этого не знал.

– Гениально! Гениально! – повторяли за Астрой другие феи.

Кри смущённо закашлялся.

– А как же мы сможем обезоружить самого первого стражника? Они такие большие! – спросила Фиалочка.

– Думаю, в этом деле нам не обойтись без помощи Квиныча, – сказал Фико.

Итак, план был придуман, все занялись обсуждением деталей.

– Погодите! – воскликнул Фико. – Мы не решили ещё один вопрос! Ведь мы должны ещё спасти маленькую шулю. Я не смог ничего узнать о ней. Я так волнуюсь за неё! Куда она пропала? Что с ней? – голос невидимого Фикотрианыча выражал отчаяние.

– Действительно, как-то мы совсем забыли об этой лесной шуле, – пробормотала Астра.

Все снова стали думать. А Фиалочка думать не стала. Она поджала хорошенькие губки, и на глазах у неё навернулись слёзы. «Вот он как волнуется за свою шулю! Наверное, он её любит гораздо больше, чем меня!» – думала она.

Фикотрианыч, который всё время находился рядом, сразу заметил, что у его подруги резко испортилось настроение.

– Что случилось? – спросил он тихо, так, чтобы никто не слышал.

– Ничего, – прошептала Фиалочка, и слёзы ручьём полились у неё из глаз.

– Ну, успокойся, не будь плаксой! – сказал Фико, дружески похлопав Фиалочку по плечу.

– Ах, значит, я плакса! Конечно, твоя шуля, наверное, не плакса! Тебе с ней, наверное, интереснее, чем со мной! – зашептала ревнивица, горестно всхлипывая.

– О-о! – только и смог произнести Фико. Он совершенно не знал, что он такое должен сказать, чтобы Фиалочка успокоилась.

Тут раздался радостный голос Старшей феи:

– Придумала, как мы узнаем, где сейчас шуля, и что с ней!

– Как? Как? – раздались голоса.

– Я думаю, что Пнюху нужно вскружить голову! И хоть он и поганка, бледная и бесчувственная, но даже он не сможет устоять против такой красоты! Вы поняли, о ком я говорю?

– Розочка! Розочка! – зашумели феи.

Красавица Роза потупила глазки. Она знала, что прекрасней её в потайном мире никого нет.

– Пнюх очень противный! – капризно сказала она. – Не хочу я ему вскружать голову!

– Роза! – строго сказала Астра. – Это нужно сделать. От тебя не требуется ничего особенного. Поулыбаешься Пнюху, наговоришь ему комплементов, а потом тихонько окутаешь ароматом. А когда голова у него пойдёт кругом, потихоньку выпытаешь всё про шулю. Поняла?

– Поняла, – вздохнула Розочка. Ей не хотелось очаровывать Пнюха, но было приятно, что все считают её первой красавицей.

– Как же я попаду к нему?

– А мы отправим тебя к нему с подарком. Помните, мы сшили красивую мантию дедушке Рему? Мы ведь так и не успели её отдать. А теперь она ему уж не нужна, – вздохнула Астра.

– Как здорово ты всё придумала, Астрочка! Ах, какая ты умница! – загалдели феи.

Астра расцвела довольной улыбкой.

– Девочки, ну, сколько раз я просила не называть меня «Астрочкой», – ласково пожурила она подруг.

Феи принялись наряжать Розочку, а Фико отправился уговаривать Квиныча начать операцию по разоружению стражи. Цветочный леший не высказывал вслух свои сомнения, но про себя он опасался, что Квиныч откажется. Он помнил, как испугались его друзья, обнаружив у себя в кабинете шулю и крылана…

А в это время болотный леший Квиныч страдал.

– Я трус! – обвинял он себя вслух. – Оттого, что я испугался за свою шкуру, сейчас маленькая шуля, ребёнок, может быть, в беде. Что же такое с нами происходит?! Мы ведь не были такими раньше!

– Ну, что ты, Квин, ты вовсе не трус, и мы не трусы. Просто мы не должны рисковать, – пытался утешить его Шарко.

– Почему? Почему мы боимся рисковать? Давно нужно было придумать, как бороться с Пнюхом. А мы дрожим, как… – Квиныч не смог придумать, как кто они дрожат, только скривился от омерзения.

– Да что же можно придумать? – возмутился Крак. – Что мы можем?

В это время раздался тихий стук. Это у маленького Фикотрианыча не хватило сил открыть дверь.

– Я готов! – сказал Квиныч, выслушав план. Фико просто не поверил своим ушам. Он приготовился долго уговаривать друга. Но уговаривать никого не пришлось. Перед ним стоял прежний Квиныч, не запуганный потаённик, а уважаемый всеми леший, член Лесного Совета!

И они тут же начали действовать. Чтобы заманить стражника в кабинет, они оставили открытой дверь и им сразу повезло: первый же стражник шёл по коридору один. Это был сосновый. «Непорядок!», – пробурчал он и зашёл в кабинет. Тут же сзади на него обрушилась огромная мягкая туша. Квиныч повалил соснового, подмял его под себя, не давая тому вытащить дубинку. Через секунду дубинка была уже в руках у Шарко. Вскоре дело было сделано: обездвиженный и связанный сосновый бревном лежал вдоль стены. Такое успешное начало всех воодушевило. Теперь волшебная смирительная дубинка была в руках у друзей, и обезвреживать стражников оказалось проще простого. Стражи Пнюха вели себя одинаково примитивно. Они все, как один реагировали на открытую дверь возгласом: «Непорядок!» и тут же попадали в приготовленную для них ловушку. Так что через некоторое время в небольшом кабинете образовалась целая «поленница» из бывших грозных блюстителей порядка. Когда их некуда было складывать, «боевые действия» переместились в кабинеты других потаёнников, которых поочерёдно вводили в курс дела.

В конце концов, не обезвреженными остались только несколько личных охранников Пнюха, которые отвечали за пропуск на территорию Правителя, защищённую особым полем. Охрана беспрепятственно пускала на эту территорию только «своих». Допуск же прочих потаёнников согласовывался лично с Пнюхом. Но ликовавшим от чувства свободы потаённикам несколько охранников уже не казались серьёзной силой.

Служащие Пнюха, увидев, как разворачиваются события, и, узнав, какая участь вместе со всеми была им уготована Правителем, тут же побросали свои обязанности, сорвали отличительные нарукавные повязки и пустились в оправдания. Они говорили, что служили у Пнюха из-под неволи, что тот запугал их и заставил работать на себя. Им не очень-то верили, но было не до них. Лешие были счастливы, что впервые за долгое время они могут вот так просто собраться все вместе без всякого надзора.

– Братцы, а собственно, что мы тут делаем? – вдруг вскричал один леший. – Айда в лес!

– В лес! Ура! На свободу! – подхватили остальные, и в тот же миг толпа потаёнников заметно поредела.

– Эй, постойте! – закричали Квиныч и Астра одновременно.

Они стали объяснять, что прежде чем покинуть потайной мир, нужно довести дело до конца – полностью обезвредить Пнюха. Ведь он всё сможет вернуть назад. В его руках по-прежнему столько возможностей, что пока рано расслабляться. Но лешие, соскучившиеся по свежему ветру, по родным лесным запахам и по своей настоящей работе, не хотели ничего слушать. Один за другим они покидали потайной мир. На месте осталась группа самых сознательных. В их числе были, конечно, цветочные феи, всегда слушавшие свою предводительницу, Квиныч, Шарко и Крак, невидимый Фикотрианыч и другие лешие, особо ненавидевшие Пнюха, которых, кстати сказать, было довольно много.

Крылан Кри, естественно тоже был тут, ведь он не мог покинуть потайной мир без чьей-либо помощи. Но главное, он не мог уйти отсюда из-за маленькой Мю. Он очень ждал, когда вернётся Розочка, отправленная на разведку. Быть может, ей удалось что-нибудь узнать.

Глава 15. На краю гибели

Пнюх восседал в большом кресле, на фоне которого смотрелся особенно мелко. Но он этого не видел. Наоборот, последние десять минут он чувствовал себя неотразимым. Всё потому, что в его кабинете находилось совершенно прекрасное существо, смотревшее на него ласково и нежно. Это, конечно, была Розочка, допущенная к Правителю с подарком для него. Её голос журчал, как ручеёк.

– Правитель, ну примеряй мантию! – уговаривала Розочка. – Я хочу убедиться, что наш подарок пришёлся тебе по вкусу.

– Говорю же, что сейчас не время для примерок! У меня есть одно очень срочное и важное дело! – с важным видом отнекивался Пнюх. Но было понятно, что ему приятны и уговоры Розочки, и она сама.

– Ах, я понимаю, Правитель! У тебя столько дел! Ну, что же, не смею тебя больше отвлекать, – сказала прелестная фея, сделав вид, что собирается уходить и, надеясь, что её остановят.

– Нет, нет, постой! – произнёс Пнюх, посмотрев на неё задумчиво. В его душе отчаянно боролись страшная подозрительность и желание верить нежным взглядам.

Когда Розочка с подарком появилась на пороге его кабинета, Пнюх насторожился. Он не верил, что острые на язык и очень свободолюбивые феи поддерживают его правление. Но чем больше говорила Розочка, чем дольше ласкала она его своим взглядом, тем больше Пнюху хотелось верить в её искренность. И он поверил, в то, что хотел. «Женщины любят тех, у кого власть, – рассуждал он про себя. – У меня же огромная власть! Я оказался умнее всех! Почему бы этой красотке не восхищаться мной?» И чем больше так рассуждал непривлекательный и обделённый в прошлом вниманием леший, тем больше убеждался в том, что он достоин любви этого прекрасного существа. Теперь перед ним стоял вопрос, что ему делать с Розочкой? С одной стороны, он ни за что не хотел превращать её в тупое послушное орудие своей воли. Ему хотелось, чтобы прекрасная фея любила его по-настоящему, и он не хотел подвергать её «обработке» волшебным паром. Но, с другой стороны, он вовсе не был уверен, что это создание поддержит его замысел, когда узнает, что все её подружки превратились в послушных рабынь. Он знал, что сообщество цветочных фей – самый дружный коллектив в мире леших.

Пока Пнюх решал, что же ему делать, а Розочка решала, как ей половчее спросить про маленькую шулю, дверь распахнулась, и в кабинет влетел Главный администратор Цика.

– Ты почему… – начал было возмущаться Пнюх такому наглому вторжению, но Цика перебил его, отчаянно замахав руками.

– Всё пропало! Правитель, всё пропало! – вопил он, не находя других слов.

– Что пропало? – внутренне холодея, спросил Пнюх шёпотом.

– Всё пропало, пропало! – как заевший механизм повторял одно и то же Цика. Он был близок к истерике.

В конце концов, Пнюх вытряс из него информацию: она была ужасной! Цика сообщил, что собрать потаёнников в церемонном зале невозможно, потому что они все разбежались! Стражников нигде нет, и он, Цика, не знает, куда они подевались! В потайном мире осталась группа зачинщиков всего этого бунта, они вооружены волшебными дубинками и собрались возле входа на половину Правителя! Пока охранники их сдерживают с помощью защитного поля, не пропуская на территорию Правителя, но настроены мятежники воинственно!

Пнюх, до прихода Цики находившийся в самом приподнятом настроении, с трудом осознавал ужасные новости. Он никак не мог поверить в то, что сказал Главный администратор. Он растерянно посмотрел на Розочку, ища у неё поддержки, и увидел её радостный, торжествующий взгляд. Прелестная фея не смогла скрыть своего ликования, узнав, что её друзья блестяще провернули задуманный план. Когда она поспешно опустила глаза, было уже поздно: Пнюх всё понял, и всё его разочарование обернулось страшной ненавистью к обманщице.

– Ах, вот как! – прошипел он. – Ничего, ты ещё пожалеешь об этом!

В голове Правителя появилось нужное решение.

В это время мятежники совершенно не знали, что им делать дальше. Пройти на половину Пнюха они не могли и уже порядком утомились от бездействия. Тут перед ними и возник Цика. Он держался высокомерно, всем видом давая понять, что сейчас он – хозяин положения. Лешие напряглись, предчувствуя нехорошее.

– Я вижу, тут собрались главные зачинщики, так сказать, ядро? Прелестно, прелестно! – ехидно улыбаясь, начал Цика и замолчал.

Он, как актёр на сцене, держал паузу, усиливая общее напряжение. Потаённики, нахмурившись, ждали, что он скажет дальше. Наконец, Главный администратор вкрадчиво спросил:

– А хотите, я вам расскажу, что будет через десять минут с одной очень хорошенькой, но глупенькой цветочной феей?

Все ахнули, Астра прижала ладони к груди и в отчаянии воскликнула:

– Это я, я во всём виновата! Милая Розочка! Что с ней?! – повернулась она к Цике. – Отвечай, мерзкое чудовище!

– Ну, зачем же так? – притворно обиделся Цика. – Разве я похож на чудовище? Нет, я не буду с вами разговаривать, если вы будете обзываться. Пусть Астра извинится.

Астра буркнула извинение, испепеляя Цику ненавидящим взглядом. Главный администратор довольно ухмыльнулся.

– В общем, так: ваша милая Розочка нанесла личное оскорбление Великому Правителю, это страшное преступление! Она приговорена к смертной казни! Сейчас она находится под стражей и ровно через десять минут будет казнена! Но Великий Правитель готов помиловать её, если вы все до одного сложите оружие, проявите полное послушание и соберётесь в зале церемоний для того, чтобы восславить Правителя!

– А в этом зале нас всех «обработают» и сделают послушными рабами! Ведь так? – спросил Квиныч, надвигаясь на Цику.

– Стоять! – заорал Цика, бросаясь к защитному полю и сразу потеряв свой высокомерный вид. – Раз вы всё знаете, тем лучше! Да, Правителю нужны преданные подданные, и вы станете такими! А если нет, то вашей подружке будет «капец»! И повторяю, сдаются все до одного, я знаю каждого из присутствующих! Если я не увижу кого-то из вас в церемонном зале, это будет значить, что вы не выполнили условие! Вот так-то, умники!

Сказав это, Цика быстро юркнул за защитный барьер, который пропустил его беспрепятственно. Потаённики остались в страшном смятении.

– Надо было «делать ноги», как все умные лешие! Это ты нас сбил! И что я вечно тебя слушаю! – роптал на Квиныча Шарко.

Квиныч только вздыхал, не зная, что ответить. Но больше всех убивалась Астра, которая чувствовала себя виноватой за происходящее. Она казнила себя за то, что это она уговорила Розочку узнать у Пнюха про маленькую лесную шулю, которая бесследно исчезла в коридорах потайного мира. В итоге все они в ловушке, Розочка в смертельной опасности, а про шулю по-прежнему ничего не известно.

В это время Мю потеряла счёт времени. Она ужасно устала от вынужденного заточения, проголодалась и умирала от скуки и ничегонеделания. Больше всего на свете ей хотелось очутиться в родном лесу рядом с мамой. И никаких приключений! Каким уютным был их лес, какими любимыми были мама, папа, Та и даже Джи! Как же она соскучилась по ним и по обыденной жизни, в которой ей не грозили никакие опасности! Но она не представляла, как им выбраться отсюда. Дядя Сум, превратившийся в её преданного слугу, ничего не предпринимал без её приказов. Это тоже было ужасно. Шуля слонялась из угла в угол, и когда она доходила до угла, в котором стояла огромная запечатанная бутыль, ей всё время чудилось странное. То ей казалось, что кто-то просит её о помощи, то вдруг ей мерещилось, что кто-то сильно на неё злится. В конце концов, она решилась:

– Дядя Сум, а ты можешь открыть эту бутылку? – спросила она, похлопывая ладошкой по стеклянной поверхности.

– Легко! – бодро отозвался дубовик.

На самом деле, это оказалось вовсе не так уж легко. Пробка, глубоко забитая в горлышко, никак не вытаскивалась. Тогда Сум, надавливая своими сильными пальцами, стал пропихивать её внутрь бутыли. И вскоре эти действия увенчались успехом. Пробка с лёгким хлюпом провалилась внутрь. Из бутылки остро пахнуло чем-то затхлым, и вся комната окуталась лёгкой дымкой. Шуля даже закашлялась. Но дымка быстро рассеялась, запах стал не таким острым, и шуля захотела заглянуть внутрь горлышка, до которого она не дотягивалась. Сум поднял малышку на руки, и Мю некоторое время с брезгливой миной созерцала серовато-зелёную и неприятно пахнущую жидкость, которой на одну треть была заполнена бутыль.

– Фу, какая гадость! Опусти-ка меня! – наконец сказала шуля. И тут над её головой тихо, но всё же довольно отчётливо прошелестело:

– Сама ты гадость!

– Ой! Кто это? – испугалась шуля, прячась за дубовика.

Сум выхватил дубинку и стал размахивать ею, растерянно глядя по сторонам. Он тоже слышал голос, но никого не видел.

– О-о-о! – тоскливо взвыл голос, затем несколько флаконов на верхней полке покачнулись, упали и разбились, брызнув осколками.

– Это кто здесь безобразничает? – возмутился дубовик. – Ну-ка, отвечай немедленно!

– Это я, несчастный доверчивый глупец! Кретин, который считал себя гением, а сам не видел дальше собственного носа! – разрыдался голос.

И невидимое существо, торопясь и всё ещё всхлипывая, стало рассказывать свою печальную историю – историю ещё одного злодеяния Великого Правителя Пнюха.

Во времена дружбы с Пнюхом у Колдуна была мечта: он хотел стать крейдом. Нет, он понимал, что ему не стать настоящим крейдом, но хотел походить на крейдов хотя бы внешне. Своё шишковатое тело лешего Колдуна просто оскорбляло. Много дней он посвятил поиску волшебной формулы перевоплощения. И вот, наконец, нашёл её. Но в одиночку процесс перевоплощения совершить было невозможно, естественно, помощником стал Пнюх. Процесс состоял из нескольких этапов. Сначала Колдун должен был, сидя в какой-либо емкости, выпить жидкость для развоплощения. На этом этапе он превращался в желеобразную субстанцию и не мог самостоятельно совершить следующий этап – долить зелье для создания нового образа. Вот тут и нужен был помощник. Развоплотившись внутри большой бутыли, Колдун сосредоточил свой дух для перевоплощения, но Пнюх не сделал того, что было нужно. Вместо этого он закрыл широкое горлышко бутыли пробкой.

– Никто, никто теперь не может мне помочь! – взвыл невидимый Колдун.

– А может быть, оно ещё здесь то зелье, ну, которое нужно вылить в бутылку? – спросила шуля, у которой сердечко сжималось от жалости к незадачливому волшебнику.

– Оно-то здесь, но оно давно испортилось, а новое могу сделать только я, но я-то не могу! – и он опять зарыдал.

– А может быть, попробуем вылить это? Может, оно не совсем испортилось? – предложила шуля.

– Ты в своём уме? Всякую гадость лить в мою любимую сущность! Думай, что говоришь! – разозлился Колдун и стал опять крушить склянки.

– Эй, ты, кончай истерику! – потянулся к дубинке Сум. Хотя, что он мог сделать с невидимым духом?

– Ненавижу! Ненавижу! – бесновался Колдун.

– Что я такого сказала? – испуганно прошептала Мю.

– Да, причём тут ты? – совершенно спокойно заявил голос, как будто не он только что вопил. – Я ненавижу подлого предателя Пнюха, и хочу отомстить ему! И вы мне в этом поможете! И только попробуйте сказать «нет»!

В это время на другой половине потайного мира стоял плач, который гулко разносился по всем коридорам. Плакали цветочные феи все до одной во главе со своей предводительницей Астрой. Астра рыдала громче всех, потому что считала себя страшно виноватой. Остальные лешие пытались как-то их утешить, хоть и сами чувствовали себя не лучше. Конечно, все они с самого начала решили выполнить условие Пнюха. На это и рассчитывал негодяй. Не было даже разговора, чтобы спасти себя, пожертвовав Розочкой. И теперь все настраивались на страшное превращение в рабов ненавистного Правителя. Большинство отчаянно сожалели, что упустили возможность оказаться на свободе. Это было так ужасно – осознавать, что через некоторое время каждый из них потеряет своё собственное «я», и превратится в послушное орудие зарвавшегося поганного лешего.

– Не нужно считать, что всё потеряно, – говорил Кри, пытаясь хоть как-то успокоить несчастных друзей, – мы обязательно придумаем, как спасти всех!

Кри и Фико были единственными, кто избегал незавидной участи. Фико был невидим, крылан же висел под самым потолком и был не замечен Цикой, когда тот пересчитывал присутствующих. Конечно, всех немного утешал тот факт, что оставшиеся на свободе друзья будут предпринимать всё возможное для их спасения. Но, с другой стороны, и Кри, и Фико чувствовали себя так, будто они виноваты в том, что именно им повезло.

– Не бойся, – шептал Фико на ушко плачущей Фиалочке, – я уверен, что вас можно будет расколдовать, мы найдём этот способ, обещаю тебе! Нужно быть оптимисткой!

– Да, тебе легко говорить «не бойся», – заливалась слезами фея, тебе ведь не идти в зал церемоний. Я бы тоже была оптимисткой, если бы оставалась на свободе!

– Если тебе будет легче от этого, я пойду с тобой! – решительно сказал Фикотрианыч. Ему было невыносимо слушать упрёки подружки.

– Ах, нет-нет! – испугалась Фиалочка. – Кто же тогда нас спасёт? Даже не думай! Я больше не буду плакать. Вот видишь, я успокоилась.

– Ну что, друзья, – раздался зычный голос Квиныча, – нам пора идти. Обнимемся на прощание.

И вдруг, перекрывая вздохи и всхлипы, зазвучал звонкий, как колокольчик, весёлый голосок Розы. Да, это точно был её голос и её смех! Все с удивлённым ожиданием посмотрели на двери, ведущие на половину Правителя. Как по волшебству, эти двери открылись, и, легко минуя защитное поле, из них вышли смеющаяся Розочка за руку с лесной шулей, а вслед за ними огромный дубовик Сум, держащий на весу за шиворот Гвануду и Цику.

Трудно передать наступившее радостное оживление. Все обнимались, цветочные феи плакали теперь от счастья, даже у Квиныча глаза были на мокром месте, и он поминутно сморкался в огромный клетчатый платок. Кри сжимал лапку малышки Мю и говорил, что больше ни на шаг не отпустит её одну. Когда первое волнение улеглось, Розочка начала рассказывать о том, что в это время происходило на половине Пнюха. Собственно, она не очень-то хорошо сама разобралась в ситуации. Всё произошло очень быстро. Она, связанная и несчастная, уже готовилась к худшему, но вдруг в кабинете Пнюха открылась какая-то тайная дверь, из неё выбежал Сум с дубинкой, которой он мгновенно нейтрализовал Гвануду и Цику. Потом шуля бросилась освобождать связанную Розочку, а дубовик в это время выбежал за дверь и оглушил двух оставшихся охранников. Всех их связали, рты заклеили пластырем. Сум объявил, что путь свободен.

– Если бы вы знали, как я обрадовалась! – щебетала Розочка. – Противный Цика так меня запугал, он говорил, что я буду умирать медленной и мучительной смертью!

Все негодующе посмотрели на связанного Цику, который уже вполне пришёл в себя от удара дубинки, и, не имея возможности говорить, смотрел на всех умоляющим взглядом. Но пока было не до него. На Розочку посыпались многочисленные вопросы:

– Как же вам удалось пройти через защитное поле?

– С чего это Сум пошёл против воли Правителя? Что, на него больше не действует колдовство?

– А как Сум с лесной шулей оказались в кабинете Пнюха?

На все эти вопросы Розочка ответить не могла, она посмотрела на Мю, скромно стоявшую в сторонке. Кри подтолкнул шулю в центр, и она стала рассказывать, как всё было. По мере того, как она рассказывала, из круга слушателей всё больше доносилось восхищённых реплик:

– Вот это да!

– Во, даёт шуля!

– Как только ты догадалась?

Так что в конце своего рассказа Мю чувствовала себя именинницей. Тут кто-то крикнул: «Качать шулю!» Её подхватили десятки рук и стали подбрасывать. Но тут подала голос Розочка: «Ага, а то, что я рисковала собой, ничего не значит?» «Качать Розочку!» – закричали голоса. Стали подбрасывать и Розочку.

– А знаете что, пойдемте-ка отсюда в лес! – предложил Шарко.

– Да, да, домой, в лес!

– Быстрей пойдёмте отсюда!

– Ура, в лес! Свобода! – ликовали лешие.

– А что будет с теми, кто здесь остаётся? – громко спросил крылан Криктикуатинус.

Ведь крыланы никогда никого не бросают в беде. А в потайном мире оставались и связанные бесчувственные дубовики, и лишенцы, как тени слоняющиеся по коридорам.

– Мы подумаем об этом в лесу! – отмахнулась Розочка.

– В лесу! Конечно, мы подумаем об этом дома! – подхватили остальные.

– Я тоже очень-очень хочу домой к маме и папе, хочу в лес! – отчаянно зашептала на ухо крылану Мю.

– Моя Повелительница! Не волнуйся, я отнесу тебя в лес, я буду защищать тебя! Я всегда с тобой! – тут же откликнулся Сум, услышавший желание шули.

«О, боже! Что же мне с ним делать?» – испугалась Мю, представив, как она появится пред домашними в сопровождении огромного дубовика.

Но тут раздались разочарованные возгласы. Неожиданно выяснилось, что ни у кого не получается покинуть потайной мир. Пытаясь привычно перенестись в лес, лешие каким-то образом опять возвращались на то самое место, с которого стартовали. Это было пугающе странно. Некоторое время все упорно ещё и ещё раз совершали попытки переместиться, но вскоре стало понятно, что ничего не получается. По какой-то неясной причине это стало невозможно. И только тут у всех сразу возник вопрос: «А где, собственно, Пнюх? Куда делся развенчанный Правитель?» Ни Мю, ни Розочка этого не знали. Ничего не смогли добиться и от Цики с Гванудой, которым для такого случая разлепили рты. При этом Гвануда смотрел на всех волком и молчал. Зато Цика тут же стал каяться и сваливать всю вину на других!