Семь мужей Синеглазки. Сказка-быль

***

Они встретились на следующий день. Скиталец пришёл к Брюсу поговорить. По-мужски.

– Представляешь, Бяка, пришёл с поллитрой! И куда? В Альма Матер!

– А зачем он приходил? – Синеглазка поражена. Он ничего ей не сказал. Пришёл с бутылкой! К Брюсу, который вообще не пьёт!

– Объяснил, что не виноват, что ты сама настаиваешь, липнешь к нему. А он тебя предупреждал, что не готов к серьёзным отношениям.

– Неправда, ты врёшь!

– Я никогда не вру, Бяка. И ты об этом знаешь.

Берёт планшет с начатым эскизом, ставит на стул и, обмакнув тростниковую палочку в тушь, произносит, как приговор: «Он не любит тебя. Ты будешь с ним несчастна».

Есть

Уже третий месяц они вместе. Живут в мансарде двора Капеллы, куда Скиталец устроился дворником. В квартире ещё трое: Певица, Скрипач и Угрюмый Мужчина без профессии.

У них – самая большая комната. Так получилось. Из-за этого Певица с ними не разговаривает, а Скрипач нарочито вежлив. Только Угрюмый Мужчина приходит к Скитальцу покурить. Они курят молча, но это доброе молчание.

Скиталец встаёт рано, ещё по-тёмному. Надо расчистить дорожки, пока на пошла толпа на девятичасовую репетицию. Бывает, что и проспит. Тогда Певица перед концертом подлавливает Скрипача в коридоре и визгливо жалуется, что поскользнулась, чуть не упала, что надо гнать дармоеда.

Синеглазка ничего этого не слышит, она весь день в Модном Доме. Выкройки, примерки, капризные манекенщицы. Зато работа в пяти минутах ходьбы. Скиталец из-за этого и выбрал Капеллу.

Вечером встречает её у проходной, и они бродят по улицам. Иногда заходят в пышечную и пьют бочковой кофе с напудренными пышками. Потом идут домой, слушают музыку, читают, занимаются всякими мелкими, повседневными делами.

Скиталец смастерил кровать – крепкую, из дубовых досок. Внизу приладил длинную неоновую лампу. Она соединена с будильником и магнитофоном. Будильник не звенит, он замыкает цепь. Тогда под кроватью вспыхивает голубой свет. Будто волны под кораблём. И звучит «Стена» Пинк Флоид.

Под эту музыку совсем не хочется вставать и бодренько идти на работу. А хочется плыть на самодельной лодке, слушая шум волн и нарастающие крики чаек.

А потом прыгать с утёса. И бесконечно погружаться на глубину.

Уйти от такого «пробуждения» нет сил. Синеглазка частенько опаздывает на работу, ловит косые взгляды, привирает.

***

Лили живёт с бабушкой. И с папой тоже, но его, как всегда, не бывает дома. Теперь особенно часто. Ведь Синеглазки нет, его никто не встречает, не готовит кукси и лагман, не ждёт на старой оттоманке, чтобы вместе скакать сквозь горькие травы.

На выходные Скиталец забирает Лили и гуляет с ней по городу. Они чудно ладят, им не скучно вместе. Под вечер являются этакими заговорщиками, перемигиваются.

Синеглазка жарит блины, которые куда-то – нет, ну интересно всё-таки, куда?! – быстро исчезают. Она в упор не видит двух приблудных собак под столом, которые воруют блины и хихикают.

Иногда приходят его друзья. Такие же скитальцы, как и он в прошлом. На столе появляется бутылка портвейна, потом вторая. Синеглазка прячет глаза, тайком плачет в ванной. Скиталец оживлён и разговорчив. Сам жарит картошку, режет селёдку, лук.

Потом берёт гитару и выговаривает под отрывистый бой: «Мы похоронены где-то под Нарвой… Мы были – и нет».

Синеглазка чувствует себя лишней. Она есть – и её нет.

***

Но вот пришла весна.

Свежий ветер хлопает форточкой, остатки сугробов только за городом. На улицах – чистый, облитый из поливальных машин асфальт.

Она просыпается от музыки Пинк Флоид, неонового света, с которым соперничает утреннее солнце.

Рядом никого нет.

Наверно, встал пораньше и пошёл убирать дворы Капеллы. Неужели надел замшевое пальто, которое Синеглазка сшила ещё осенью? И новых ботинок нет.

Она уходит в Модный Дом, но к обеду возвращается.

Нет и не приходил.

Вот оно, началось!

Она ждала этого полгода, накопила ворох обрывочных примет. Забила ими кладовку памяти, повесила бирку «Скиталец» и никогда туда не заглядывала. Просто собирала всё более-менее подходящее. До поры-до времени.

И вот это время наступило. Открыть кладовку или нет? А вдруг это сделает её несчастной?!

«Ты будешь с ним несчастна», – каркнул Ворон.

Надо открыть эту кладовку и прикинуть, что могло произойти.

О чём он говорил Синеглазке? Ну, тогда, на скамейке.

Он ей не подходит… Он никому не подходит… Жена ушла, не смогла…

– Я вольный ветер, я Скиталец… брожу по свету…

Что он говорил своим друзьям? За бутылкой портвейна.

– Счастливые вы дурачки на меня не глядите я для вас умер.

И ещё фотографии, которые она случайно нашла у него в рюкзаке. Нет, не рылась, просто хотела постирать…

Расска-а-а-зывай!

Он тогда разозлился, она сразу поняла, что зол невероятно. Эти фото – из той его жизни: горы, тайга, палатки, байдарки. Сам нечётко, на заднем плане. Девушки на переднем. Он хранит их лица, крепкие тела…

Стоп! Вдруг с ним что-то случилось, а она тут кладовки разбирает!

Надо бежать, звонить! Но куда? Начинают искать лишь на третий день. И только по заявлению родственников. А она – никто.

Так и скажет: «Я ему никто, но найдите его поскорее».

Много вас таких тут ходит.