На грани доверия. Книга третья.

– Поблагодарить? – переспросила Вика. Она то и дело переспрашивала, боясь, что не до конца понимает английский язык кипрского монаха.

– Поблагодарить, – подтвердил он. – То, что так долго ждёте, в вас уже есть. Маленькое живое чудо в чреве. Будущей зимой у вас родится девочка, – сказал он и бесшумно ушёл в глубину сада. Опешившая Виктория ни посмела не переспросить, не задержать монаха. Через минуту прибежала Саша и преподнесла ей цветок, который нашла под одним из деревьев, рвать она не посмела. Девочка села рядом с крёстной и мягко прижалась к её плечу.

– Вот вы где, я вас уже потеряла, – появилась Надя, бегая по территории монастыря, она даже запыхалась.

– Мама, а мне дедушка крестик подарил, – Саша показала подарок матери.

– Какой красивый, – восхитилась Надя, – а что за дедушка?

– Отец Спиридон, – ответила за Сашу Виктория, она сидела задумчивая. – Он садовник в монастыре. Но, кажется, не только, ещё и провидец.

– Почему ты так решила? – Надя села рядом с ними на скамью.

– Он сказал, что в моём чреве уже ребёнок, что зимой родится дочка…– Виктория посмотрела на подругу, – Надя, это значит, что я…

– Это значит, что ты беременна, Вика! – Надя чуть не закричала от радости. – Ты же раньше скрупулёзно следила за своим циклом. А сейчас?

– В последние три месяца я перестала считать, следить, я уже смирилась… Надя, неужели я беременна?

– А вот зайдём в городе в аптеку и проверим.

Вечером все пять тестов, которые Вадим купил в аптеке, показали положительный результат.

Глава 100

Самолёт прилетел почти вовремя, Всеволоду не пришлось долго ждать. Дима и Мира увидели его первыми, они уже с багажом бодро шагали навстречу.

– Всеволод, разрешите засвидетельствовать вам своё почтение, – весело сказал младший брат.

– Привет, Севочка, – Мира улыбнулась.

– Привет, ребятки, – Всеволод взял из её рук багаж. – Какие вы красивые, – оценил он сходу, – загорелые, задорные, даже нос Димки не обгорел, что бывает редко.

– Узнаю юмор старшего брата, – хлопнул его по плечу, – да, мы здорово отдохнули, в том числе и мой нос.

– А мы привезли тебе подарки, – сообщила Мира, – выбирали продуманно, хотели угодить.

– Да вы что? Тогда, я нагряну к вам в ближайшее время. Ребята, честное слово, вы такие отдохнувшие, выглядите на все сто. Ну, Мира, понятное дело, всегда была красавицей, а тут даже Димку хоть снимай на обложку журнала, – без зависти отметил Всеволод.

– Мы просто счастливые, братик, – резюмировал Дима. Они все прошли к машине, пока мужчины укладывали багаж, Мира отошла в сторону, чтобы позвонить.

– Как дома? Что мама? – тихо спросил Дима, пока Мира не слышит. Всеволод обернулся, тоже посмотрел на невестку.

– Всё без изменений. Когда узнала, что вы улетели отдыхать, разразилась гневной тирадой, – Всеволод вздохнул, – она всё ждёт, когда вы разбежитесь, разведётесь. Она думала, что через какое-то время ты без её финансовой поддержки сдашься, признаешь свою неправоту и вернёшься в семью. Но ошиблась. И теперь лютует ещё больше.

– Понятно, ничего нового, – пожал плечами Дмитрий. – А ты как сам? Мне показалось, что у тебя-то как раз настроение не очень, это ты стал хорохориться, когда нас увидел.

– Заметил, – усмехнулся Всеволод, – не хочу сейчас обсуждать эту тему. Давай как-нибудь потом, ладно? – он опять посмотрел на Миру. Та уже закончила разговор по телефону и направлялась к ним.

– Мальчишки, мама приглашает нас к себе, она накрывает стол, наготовила много вкусного. Я, правда, попыталась отказаться, она чуть ли не в слёзы. Говорит, так давно всех не видела, что искренне соскучилась. Даже Бенджамин гавкал в телефон. Едем?

– Поезжайте, конечно, – Всеволод сел за руль.

– Что значит – поезжайте? – удивилась Мира. – Речь шла и о тебе, – села на заднее сиденье автомобиля.

– Мира, я сяду впереди, – уточнил Дима. – Да, Сев, куда мы без тебя?

– Я довезу вас до дома Анны Андреевны, не волнуйтесь, а сам … у меня дела ещё есть, да и кое с кем надо встретиться, – он завёл машину, стал выезжать на шоссе.

– Это так срочно? Нельзя отложить? – Мире показалось – он ищет предлог, чтобы отказаться. – Мама сказала, что давно тебя не видела.

– Я как-нибудь потом к ней заеду, – он прятал глаза.

– Ладно, как хочешь, – Мира озадачилась, Дима обернулся, посмотрел на неё, помотал головой.

Ехали почти два часа, на одном из проспектов попали в «пробку», потом стояли на светофоре, который завис на красном свете. За всё это время брат с женой рассказали много интересного о Кипре, не удержались и признались, что один из подарков для Севы – это несколько бутылок вкуснейшего вина Коммандария.

– Его традиционно изготавливают в регионе Коммандария у подножия горного хребта Троодос, – Мира с удовольствием делилась сведениями, – оно было известно ещё в античные времена, когда на греческих празднествах в честь богов подавалось сладкое кипрское вино из изюма. Своё современное название оно получило от крестоносцев, рыцарей ордена Св. Иоанна. Его подавали на церемонии венчания Ричарда Львиное Сердце и Беренгарии Наваррской. Позднее король продал местность, где производят это вино, ордену Тамплиеров и Ги де Лузиньяну, но сохранил за собой поместье ”La Grande Commanderie” неподалеку от Лимассола.

– Как интересно, – удивился Всеволод, – я на своём веку дегустировал много вин, но кипрское ни разу не попадалось. Спасибо, ребята, за ваше здоровье выпью с удовольствием.

Наконец подъехали к дому, где раньше жила Мира и где теперь их ждала Анна Андреевна.

– Сева, может, всё-таки зайдёшь? – спросила Мира, помогая Диме вытащить чемоданы из багажника. – Маме будет очень приятно тебя видеть, я уверена.

– Ну, я не знаю, стоит ли, – он поднял голову, посмотрел на окна квартиры. Тут же нахлынули воспоминания, будто и не было тех двух месяцев борьбы с самим собой и своими чувствами, когда он пытался забыть их последний разговор. Забыть эту женщину…

После операции и переезда Миры к Димке Всеволод стал появляться у Анны Андреевны часто. Они ездили по очереди, ей требовалась помощь, реабилитация шла не быстро. Мира, конечно, бывала у матери сначала почти каждый день, потом реже из-за начавшегося нового учебного семестра. Дима заезжал после работы, Всеволод мог иногда появиться даже в обед. Его бизнес, наконец, стал полностью автономным от матери и шёл в гору, появились новые перспективы, вышли на новые рынки. Димка устроился работать к брату.

Анна Андреевна радушно принимала и мужа своей дочери, и его старшего брата. Но до того момента, как почувствовала, что Всеволод не просто приезжает ей помогать, он ждёт чего-то большего, чем благодарность с её стороны. Нет, Всеволод не позволял себе ничего такого, что могло бы её оттолкнуть, но в его глазах она часто видела то ожидание, то невероятную нежность, то отчаяние. Это не могло её не смущать.

Однажды, когда Всеволод заехал к Анне Андреевне в обеденное время и привёз целую сумку дорогих продуктов, позволил себе задержать в своей руке её руку дольше положенного, она решилась на разговор. Сказав, что любит его как сына, что благодарна за внимание, которое он ей уделяет. За то время, которое он тратит на неё. Что всю жизнь будет помнить о том, как они с Димой внесли необходимую сумму на операцию и оплатили все расходы, в том числе и эндопротезы. Что лучше Всеволода нет человека на свете, его и Димы. И она так рада, что Мира счастлива.

– А ты? Разве ты не хочешь быть счастливой? – перебил её Всеволод, впервые переходя на «ты». Слушая речи Анны Андреевны, он мрачнел.

– Теперь моё счастье – это счастье дочери, – ответила Анна Андреевна и опустила глаза.

– Но ты не можешь жить только этим! Ты же красивая ещё молодая женщина, – возразил Всеволод.

– Я не красивая и уже не молодая, – смущённо ответила она, – перенесла две сложные операции, а до них я ходила уже как старуха.

– Но ведь всё позади, ещё немного времени, и ты совсем поправишься. И никто не догадается, Аннушка, – Всеволод опять взял её за руку, но она аккуратно высвободилась. – Ты достойна, чтобы тебя любили, – добавил тихо.

Глава 101

– У меня была любовь – моего мужа, – напомнила она.

– Но его нет на свете уже много лет! Да, я понимаю, любовь не умирает, она переходит в светлую и добрую память, но живым живое, – он стал горячиться. – Неужели ты не видишь, какие я испытываю к тебе чувства?