За чертой ненависти

– Вот, значит, как! – он повернулся к ней и пристально посмотрел ей в глаза, – К таким, как я?.. Очень лестно это слышать. Ты меня уже столько раз оскорбила, а хамом почему-то считаюсь я… Но меня не это волнует. Ответь мне, пожалуйста, на один лишь вопрос. Ты…, – Олег на секунду замешкался, – Ты… пытаешься выдернуть свои чувства?

Олесю пробила дрожь. Это резкое торможение и его провокационный вопрос… Она смотрела на него и не знала, что ответить. Полянский сканировал её взглядом, и не нужен был никакой детектор лжи. По движению её ресниц, тембру голоса, частоте дыхание он мог определить, врёт она или нет. Олег смотрел на неё в упор и ждал ответа. Не выдержав этой пытки, Олеся, быстро отстегнувшись, выскочила из машины и побежала прочь. Бормоча что-то себе под нос,

Полянский открыл дверцу машины. Алексина не успела далеко убежать, поэтому Олег с лёгкостью её догнал и встал перед ней, перегородив путь. Он поднял её подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза.

– Ты самая настоящая трусиха! У тебя не хватает смелости признаться даже самой себе, что тебя тянет ко мне! Ведь это так, Олеся?!.. А ты не думала о том, что таким образом ты лишаешь себя счастья?.. От чего ты бежишь?.. Ты не от меня бежишь, Олеся! Ты от себя бежишь! – Полянский, до этой поры владеющий собой и всегда сдержанный, сейчас настолько обнажил свои эмоции, что голос его дрожал, а в глубине глаз читалось отчаяние, – Чего ты боишься? Боишься, что я сделаю тебе больно?.. Никогда. Слышишь, никогда я тебя не обижу. Знаешь почему?.. Потому что я люблю тебя, дура! Люблю!

Олеся потеряла дар речи. И, пока она пыталась переварить услышанное, Олег прильнул к её губам.

Глава 9

Солнечный луч медленно подкрадывался к девушке. Преодолевая дистанцию, он согревал теплом каждый пройденный сантиметр пути. Наконец, он добрался до её лица. Дразня зрачки сквозь закрытые веки, он пытался разбудить девушку, чтобы первым пожелать ей доброго утра. Он хотел рассказать, что там, за окном уже давно проснулись птицы. Там в небе парят воздушные змеи. Дети рисуют зайца мелом на асфальте. А ветер разносит по улицам запах свежих оладьев.

Открыв глаза, девушка встретилась с пронзительным взглядом Олега. Тут же в голове пронеслись воспоминания о прошедшей ночи. Поцелуи, сводящие с ума. Прикосновения, от которых замирало сердце. Напряжённые мускулы его рук. Движения разгорячённых тел. Её щёки покрылись румянцем, а дыхание сбилось. Олег наклонил голову и поцеловал Олесю в щёку.

– Доброе утро, соня.

Его слова успокоили её сознание. Глядя в глубину синих глаз, Олеся тепло улыбнулась. «Неужели, это происходит на самом деле?».

– Доброе утро, – Олеся дотронулась до его щеки и еле слышно спросила, – Это не сон?

Олег отрицательно замотал головой и поднёс её ладонь к своим губам. Олеся почувствовала, как немеют кончики её пальцев. Девушка закрыла глаза, растворяясь в сладкой неге. Мысль о том, что вчерашний грубиян может быть таким нежным, заставил её сердце учащённо биться. Она чувствовала мягкость его губ, слышала, как меняется его дыхание. Олег накрыл её губы поцелуем, и обоих охватило страстное желание.

Они лежали в обнимку, наслаждаясь послевкусием близости. Олеся водила пальцем по его груди и размышляла о том, насколько непредсказуема бывает жизнь. То притяжение, которое она чувствовала всё это время, о котором запрещала себе даже думать, было и с его стороны тоже. И эта ненависть, которая ощущалась даже на физическом уровне, на самом деле была чем-то другим. А может быть, они оба, сами не ведая, стёрли тонкую грань между ненавистью и любовью. Два чувства, которые, смешиваясь, порождают взрыв – сильные эмоции, заполняющие пустоту внутри человеческой души. Эмоции, которые открывают новые горизонты, новые миры, новые закоулки подсознания. Смешивание разрушительной и созидательной энергии, рождающее что-то новое, яркое, интересное, приобретающее глубокий смысл. Не нужно бояться переступить эту грань. За чертой ненависти может скрываться высокое чувство.

На тумбе запел мобильник. Олеся потянулась к телефону, но Олег крепко сжал её в своих объятиях.

– Давай притворимся, что нас нет?

– Олег, – девушка засмеялась и стала игриво сопротивляться, – Дай хоть посмотреть, кто звонит.

Олег разжал руки, и Олеся смогла добраться до телефона.

– Привет, Кира.

– Олеська, ты уже на работе?

– Нет, – произнесла Олеся, вспомнив, что сегодня вообще-то будничный день, – Что-то случилось?

– Случилось! Я приехала!

– Когда ты успела прилететь?

– Сегодня ночью. И деда с собой привезла. Этот охламон рвётся в деревню, в ту, которая рядом с Волоколамском. Сказала ему, пока окончательно не поправится, никакой деревни! Олесь, я так соскучилась по всем! Полянские, знаю, тебе все нервы вымотали. Можешь вздохнуть с облегчением, я их теперь на пушечный выстрел не подпущу к нам! – услышав это, Олеся прикрыла рот рукой, сдерживая смешок, – Я сейчас приеду, и мы с тобой всё обсудим. Вот только не знаю, что с дедом делать. Может запереть его, чтоб не сбежал.

– Бери с собой!

Олеся так и не решилась рассказать подруге об их с Олегом отношениях. Просто было неловко сначала крыть Олега последними словами, а потом вдруг признаться, что у них любовь. Подруга наверняка решила бы, что Олеся сошла с ума. Их роман длился уже два месяца, и никто об этом даже не догадывался.

Алексина и Мордвинова с головой погрузились в работу, рождая новые идеи, которые хотелось сиюминутно воплотить в жизнь. Проблемы, которые совсем недавно наводили на Олесю ужас, на самом деле оказались пустяковыми. Подруги за час разобрались со всеми вопросами и приступили к покорению новых вершин. Они откорректировали эскизы детских украшений, которые заинтересовали английских партнёров, и несколько изделий уже были запущены в производство. Новые контракты, новые партнёры, новые коллекции, – так проходили дни, которые складывались в недели, а недели – в месяцы. Олеся весь день проводила на работе, а по вечерам встречалась с Полянским.

С каждым днём их чувства становились всё сильнее. Олег раскрыл в ней чувственную женщину. Она и не подозревала, что способна на такие яркие эмоции; что лёгкое прикосновение может обжигать кожу, заставляя сердце стучать в бешеном ритме. Не думала, что от одного поцелуя могут подкашиваться ноги. Они любили друг друга, и пьянящая истома кружила им головы. Её стоны, непроизвольно вырывающиеся из груди в порыве страсти, словно эхо, повторяли его стоны. Олеся не знала, что можно так отчаянно любить, ощущать себя на грани чего-то неизвестного и не бояться. Хотя нет… Она всё-таки боялась. Когда после чувственного безумия она лежала в его объятиях, устремив на него взгляд с туманной поволокой, она испытывала пленительную нежность, обнимала его, вдыхала его запах и хотела, чтобы это продолжалось вечно. Она чувствовала себя счастливой, ей настолько было с ним хорошо, что она боялась вдруг всего этого лишиться… Боялась, что когда-нибудь их любовь остынет и вовсе перестанет существовать, ведь такое случается со многими. Когда она рассказала об этом Олегу, он не стал смеяться, а со всей серьёзностью сказал, что нужно просто жить и получать удовольствие от каждой прожитой минуты, не задумываясь о завтрашнем дне.

– Страхи сковывают движения, лишают счастья, вселяют неуверенность. Страхи мешают людям наслаждаться жизнью. Если хочешь быть по-настоящему счастливым, не нужно бояться, ведь счастье это как прыжок с парашютом. Можно сжаться в комок от испуга и лететь вниз, зажмурившись, а можно широко распахнуть глаза и восхищаться красотой мира, чувствовать свободу, понимать восторг птиц.

– Я боюсь высоты, – призналась Олеся, а Олег, улыбнувшись, стал гладить её волосы, – А ты прыгал с парашютом?

– Да. Хочешь попробовать?

– Ни за что на свете!

– Поверь, летать не страшно. Страшно – решиться на прыжок. Сделать первый шаг. А когда летишь, испытываешь невероятный восторг.

– Ты любишь рисковать. Мотоциклы… парашюты… Но я бы не смогла на такое решиться. Мне, как любому нормальному человеку, жить охота. Что, если мой парашют не раскроется? Тогда я больше никогда не смогу восхититься красотой мира…, – она лукавила. На самом деле Олеся всегда немного завидовала людям, которые способны на такое, и восторгалась их смелостью, – Если мне не хватает адреналина, я обычно смотрю ужастики. Только не те, где кровавое месиво, а психологические триллеры, там, где ничего не происходит, но страшно, аж жуть! Для поднятия тонуса этого вполне достаточно. Но прыгнуть с верхотуры в пропасть – увольте!

* * *

Олеся сидела в самолёте, облачённая в экипировку с разными застёжками и ремнями. «Ума не приложу, как я на всё это могла согласиться», – думала она, крепко скрестив кисти рук. Олег подошёл ближе, сел на корточки и, накрыв руки Олеси своими, заглянул ей в глаза.

– Боишься?

Олеся молчала. Правду сказать стыдно, а неправду – плохо. Он чувствовал её сомнения и, казалось, сам начал сомневаться в правильности этой авантюры.

– Ты ещё можешь отказаться.

– Нет, – Олеся сжала его ладонь, и в глазах её появилась решительность, – Я прыгну!

Она хотела прожить один день его жизнью. Понять, почему ему так нравится риск, адреналин. Может, она должна пройти через это вместе с ним? Может, теперь она будет понимать его ещё лучше. А возможно, совершив прыжок с парашютом, она сама войдёт во вкус, испытав яркие, ни с чем несравнимые ощущения.

Олег ещё раз проверил снаряжение и начал пристёгивать Олесю к себе ремнями. Пока он возился с пряжками и застёжками, он повторно провёл для Олеси инструктаж.

– Самое страшное – сделать первый шаг, – вновь повторил он и поправил на ней защитные очки, – Не бойся, я буду рядом. Я буду всё контролировать.

Олесе показалось, что эти слова относились не только к этому прыжку, а к её жизни в целом. И ей сразу стало спокойнее. Олеся вдруг почувствовала, что может всегда на него положиться. А ещё поняла, что доверяет ему… абсолютно и беспрекословно. Но когда дверь самолёта открылась, её сознание перевернулось.

– Что, уже? – она издала нервный смешок.

– Приготовились, – скомандовал чей-то голос, и в эту секунду Олесю осенило, что она забыла спросить о примерной статистике смертности при прыжках.

Говорят, перед лицом опасности человек начинает вспоминать свою жизнь, маму, папу, – ничего подобного! Олеся думала о том, какая она идиотка. Сдался ей этот ненормальный с его экстримом? Не пошёл бы он куда подальше из её жизни? «Всё, пошутили и хватит. Говорите, где ваша скрытая камера. Я в неё улыбнусь, и все вокруг начнут хлопать в ладоши». А ещё поняла, что забыла напрочь все инструкции!

– Всё будет хорошо! – шепнул Олег на ухо, – Я люблю тебя!

– Пошли!

И оба прыгнули в небо. Через несколько секунд тело Олеси что-то сдавило. Она подняла наверх глаза и увидела купол – парашют раскрылся. «Шанс выжить есть…». Под ногами не было ничего, кроме синего неба. Олеся посмотрела вниз: её взору открылась неописуемая красота, и она закричала от восторга и радости. Ещё никогда в жизни она не восхищалась миром так, как в эту секунду. Ветер свистел в ушах и развивал волосы, выбившиеся из-под шлема. Олеся испытывала упоение при виде зелёных бескрайних просторов, миниатюрных домов и людей, напоминающих по размеру муравьёв. Парить над землёй, как птица, любоваться необъятным миром – это так восхитительно, умопомрачительно, незабываемо, непередаваемо, офигительно-прекрасно!

Когда земля была уже близко, Олеся решила, что когда-нибудь повторит этот подвиг. Она ещё долго была под впечатлением. Её просто распирала гордость, что она решилась на этот шаг. А ещё ей казалось, что после такого то она легко пройдёт с Олегом огонь, воду, землетрясение и цунами. Этот полёт ворвался в её сны. По ночам Олеся парила в воздухе, как птица, и не ощущала страха, потому что Олег был рядом.