Цена случайной ночи

Народ потянулся в зал. Я заняла место с краю. Костин вообще в зал не пошел – у него были другие дела, он в это время должен был сам рассматривать некое рутинное, как он выразился, дело.

Вскоре откуда-то сбоку появился конвой, и в его сопровождении в зал был введен молодой человек, обритый почти наголо, с угрюмым и злобным взглядом, обращенным к людям, собравшимся на заседание. А потом появился самодовольно лоснящийся Лев Романович Лисицкий в сопровождении невзрачного молодого человека, скорее всего помощника. Зашла еще мужеподобная женщина-прокурор, не очень удачный имидж.

«Господи, почему они все такие неженственные, эти дамы из судебной системы!» – тихонько вздохнула я, подумав, что пойди я после окончания института в прокуратуру или суд, то и меня, возможно, ждала бы такая же участь.

– Встать, суд идет!

В исполнении вяловатой тети эта фраза прозвучала как-то неестественно. Словно команду отдавала музейный экскурсовод, которой по штату положено быть такой неземной и воздушной, согласно Ильфу и Петрову, зовущей отнюдь не к правосудию, а к поцелуям.

Антипов и еще двое, тощий мужичонка лет пятидесяти и мадам добротной комплекции, хотя совсем еще не старая, возможно, даже чуть постарше меня, вошли в зал. Антипов деловито отодвинул стул и сел. Наступила пауза. Судьи раскрывали папки, зрители шептались между собой, конвой переминался с ноги на ногу, прокурор и адвокат готовились к словесной битве, а подсудимый смотрел в зал каким-то невидящим взглядом.

«До-зы! До-зы!» – мне почудилось, что он закричал бы именно это, если бы ему сказали, что наступает момент исполнения последнего желания.

– Итак, мы продолжаем рассмотрение дела подсудимого Гаршина Олега Павловича, – объявил Антипов. – И должны будем сегодня в ходе заседания заслушать выступление представителя защиты. Пожалуйста, Лев Романович.

– Спасибо. – В интонациях Лисицкого мне послышалась та проникновенность, которая является признаком профессионализма. – Итак, перед вами, уважаемые граждане, подсудимый Гаршин. Прямых доказательств вины моего подзащитного следствие, увы, не представило. Собственно, увы – это не то слово, которым мне бы хотелось оперировать. Потому что не может следствие представить доказательства вины. Почему? – спросите вы. Да потому что нет самой вины. Судите сами, есть показания сокурсников Гаршина и убитого Романова. Якобы все вместе они собирались вечером куда-то отправиться. Об этом знали двое свидетелей, которые нам это подтвердили. Но это совершенно не означает, что Гаршин и Романов собирались идти и совершать налет на квартиру уважаемого господина Артамонова. Вполне возможно, Романов пошел туда с кем-то другим. Может быть, он намеренно ввел в заблуждение всех. Почему? К сожалению, узнать об этом мы не можем – Романов мертв. Но одних только предположений, как вы понимаете, недостаточно. Гаршин мог отправиться куда угодно, мог отказаться идти вместе с Романовым совершать преступление. А потерпевший, увы, не может указать, Гаршин ли вместе с Романовым напал тогда на него. Он не помнит лица второго налетчика. Поэтому вина моего подзащитного ни в коем случае не доказана. Кроме того, защита имеет в своем распоряжении свидетеля Машнова, который утверждает, что этот вечер Гаршин провел вместе с ним в поездке по городу на автомобиле, принадлежащем Машнову.

«Это что же, они катались, что ли?» – усмехнулась я внутренне и неожиданно вспомнила. Да, конечно. Машнов – это тот самый бандит, которому я тогда врезала между ног. Помню, эту фамилию я встречала впоследствии в официальных протоколах.

– Свидетель, пройдите, пожалуйста, для дачи показаний сюда, – вступил Антипов, приглашая жестом моего старого знакомого подойти.

Тот занял свидетельское место и после соблюдения необходимых формальностей начал говорить:

– Значит, короче, Гаршин… Мы с ним встретились, короче, в шесть-семь часов, точно я сейчас не помню… Ну, и поехали, короче…

– На чем вы поехали, свидетель? – тут же строго спросила мужи?чка-прокурорша.

– На моей машине, – ответил Машнов.

– Марка машины, номер?

– Ну, это… «Бэха»… Извините, «БМВ»-«семерка», – и он продиктовал номер.

– И долго вы катались на «БМВ»?

– Протестую, – вступил Лисицкий. – Свидетель утверждает, что они не катались, а ездили…

– Протест принимается, – вступил Антипов. – Так как долго вы ездили, свидетель, вместе с подсудимым Гаршиным в тот вечер?

– Ну, до одиннадцати, наверное…

– До одиннадцати? – удивилась прокурорша. – Что же вы делали такое долгое время на машине?

Машнов пожал плечами и как бы смутился.

– Отвечайте, свидетель, – нахмурился судья Антипов.

– Ну, это… Короче, с девушками… Знакомиться ездили…

– Телок снимать! – неожиданно раздалось этаким хулиганским мальчишеским голосом у меня за спиной.

Женщины, которые, видимо, тоже составляли команду поддержки подсудимого в виде сердобольных тетушек и матушек, зашикали, оборачиваясь назад.

– Где вы ездили? – строго продолжил Антипов.

– Ну как – по городу, – опять растерялся свидетель.

– А конкретнее? – вступила прокурорша. – Кто это может подтвердить?

– Нас в машине двое было. Вот он может подтвердить. – Машнов обернулся к зарешеченному помещению, где сидел Гаршин.

– Это для суда не основание, – продолжил игру в строгость главный судья Антипов.

– Почему вы сразу не дали этих показаний, свидетель? – сдвинула брови прокурорша.

– Так это… Я же не знал, что Олежку замели, – простодушно развел руками Машнов. – Извините, арестовали. А потом я встретил случайно пацанов… Извините, студентов экономической академии… Этих, как их…

– Гусева и Морозова, – услужливо подсказал адвокат Лисицкий.

– Ну да. Они мне и говорят, мол, Толян, так и так. Олега, короче, обвиняют – убийство. Я – да вы что?!

– Итак, свидетель, вы встретились со студентами, – решительно прервал невразумительные междометия Машнова судья Антипов. – И они вам рассказали о том, что Гаршин находится под судом. Потом что вы делали?

– Ну это… Нашел Льва Романыча… Ну а потом он меня записал свидетелем…

– Записал свидетелем, – иронично передразнила прокурорша, которой, видимо, все происходящее все меньше и меньше нравилось, да и сама персона свидетеля скорее всего раздражала. – Что же вы молчали почти полгода?

– А чего – я с Олегом знаком так – здрасьте, до свиданья. Тогда просто случайно встретились, взяли, поехали… – Машнов был олицетворением малоразвитого лоха, простодушного, ничего не знающего и не ведающего.

– Кстати, свидетель, с девушками вы в тот день познакомились? – спросила прокурор.

– Ну да, – ухмыльнулся Машнов.

– И они могут подтвердить это?

– Наверное… Если вспомнят, – добавил свидетель.

– Да они, наверное, на Астраханку ездили за телками, – послышался все тот же хулиганский голос за моей спиной. – Подтвердят они тебе, как же! Они, может, сами уже за городом в овраге лежат… Профессия-то вредная, опасная.

– То есть, как я поняла, вы познакомились, а потом… Потом что было?

– Ну как… Что… – совсем растерялся Машнов. – Ну это…

Он лихорадочно призывал себе на помощь руки, пытаясь объяснить, что было потом. И, чтобы не допускать неприличных жестов, вступил Лев Романович:

– Скажите, свидетель, где вы проводили время с девушками?

– Как где? В машине! Там и проводили.