Спасайся кто может

– Вы в этом уверены? – хитро прищурился он.

– Вроде бы, – с сомнением ответила я, и все происходящее напомнило мне дурной сон.

– В таком случае, – с видом победителя снова улыбнулся Сергей Анатольевич, – посчитайте коготочки на ее передних лапах.

Убей меня бог, если я знаю, сколько должно быть «коготочков» на кошачьих лапах, но мне ничего не оставалось, как выполнить это странное требование.

Я вновь взяла кошку на руки и посмотрела на одну из передних лап. На ней оказалось… два длинных загнутых когтя.

Я догадалась, что у нормальной кошки их должно быть по меньшей мере в два раза больше. И торжествующий взгляд хозяина подтвердил мне это.

– По-вашему, это кошачья лапа? – задал он странный, с моей точки зрения, вопрос.

– А по-вашему, что это такое? – теряя терпение, со злостью спросила я.

Но Сергей Анатольевич не обратил на это никакого внимания.

– По-моему, Юленька, это клешня, – серьезно ответил он.

И от того, как он это произнес, и от самого этого неуместного по отношению к кошке слова – волосы на моей голове зашевелились.

– Клешня? – переспросила я с отвращением.

Мне хотелось сбросить с себя этого мурлыкающего монстра, как омерзительное насекомое, несмотря на всю мою любовь к кошкам и на то, что незадолго до этого я испытывала по отношению к нему почти родственные чувства.

Видимо, поняв мое состояние, Сергей Анатольевич забрал своего урода с моих колен и стал чесать у него за ухом.

– Вы это серьезно? – спросила я.

– Вполне. Матушка-природа подкидывает время от времени еще и не такие сюрпризы. Вы не слышали, что у кошек иногда рождаются котята с головой обезьяны? А поросят с двумя головами вам никогда не приходилось видеть?

Я человек довольно любознательный, но никогда не находила прелести в созерцании заспиртованных зародышей и без всякого восторга отношусь к кунсткамере.

– Вы не нальете мне еще рюмочку? – сдавленным голосом попросила я, почувствовав, как тошнота подступает к моему горлу.

– Охотно, – улыбнулся Сергей Анатольевич. – И сам выпью с вами за компанию.

После рюмки настойки мне немного полегчало, и я попыталась придать нашей академической беседе более конструктивный характер.

– А какое отношение ваша кошка имеет к нашим проблемам? – спросила я.

– Самое непосредственное, – уверенно ответил Сергей Анатольевич.

– Не понимаю.

– Что же тут непонятного? – мягко укорил меня собеседник. – В лесу обитает большое количество мутантов. В том числе и представителей рода человеческого.

– Вы хотите сказать, что наш «оборотень» – мутант?

– Разумеется, – пожал плечами Сергей Анатольевич.

– И в чем это проявляется? У него тоже клешни?

– Совершенно не обязательно, но мутация генов приводит иногда к самым неожиданным результатам. Думаю, что многие сказочные персонажи – обычные мутанты. Иными словами – носители тех или иных изменений генетического аппарата.

– В том числе и оборотни?

– Дались вам эти оборотни! Невежественный человек способен увидеть оборотня в любом обладателе густого волосяного покрова.

При этих словах он взъерошил свою бороду и вскочил с места. Это было очень смешно, и я невольно рассмеялась.

– Извините, пожалуйста, но мне показалось, что вы имеете в виду именно их. Значит, оборотней не существует?

– В чистом виде – думаю, нет.

– Слава богу, – облегченно вздохнула я.

– Но я допускаю, что отдельные особи могут сочетать в себе человеческие и звериные признаки. И, судя по тому, что рассказывают люди, мы имеем дело именно с таким существом.

Но пока я не встретился с ним собственной персоной – не могу сказать ничего более определенного.

Он скрестил руки на груди. Теперь он напоминал Циолковского. Именно таким, во всяком случае, я его себе представляю.

Я посмотрела на часы, понимая, что наш «консилиум» чересчур затянулся, и собиралась уже распрощаться с гостеприимным хозяином, но неожиданно наш разговор принял несколько иной оборот, что заставило меня изменить свои планы.