День святого Валентина

– Не тех наняли, – сказала я, – по-настоящему крутые парни сначала разговор заведут, и уж тем более они не будут бросаться на девушку с дубинкой в руке. До такого опустятся только мелкие «шестерки», которые не имеют понятия о законе.

Говоря о «законе», я имела в виду не правосудие, а воровской кодекс, хотя не слишком разбиралась в его тонкостях.

– Будем считать это недоразумением, – произнес Ефимов. – Мне нравятся такие деловые, если хочешь, я найду тебе работу. Есть дела, в которых без девки не справишься, хорошие «бабки» платить буду.

Я покачала головой.

– У меня уже есть работа, мне ее вполне достаточно.

– Что за работа? – поинтересовался Ефимов.

– Что-то вроде «крыши», – уклончиво ответила я. – Обеспечиваю безопасность и все такое…

– Безопасность Новицкого? – уже зловеще произнес бандит.

– Вы поразительно догадливы, господин Ефимов, – усмехнулась я.

– С ним мы еще разберемся, – затряс подбородком мой собеседник, – а кто еще стоит за тобой? Какая организация, я их знаю?

– Извините, – сказала я, – но я не могу сказать.

О чем было говорить, если я работаю в одиночку, как суперагент.

– Понятно, – произнес Ефимов. – В общем, ситуация такая – Новицкий приговорен.

– Кем приговорен? – встревожилась я.

– Мною.

– Вы считаете его убийцей своего сына?

– Считаю. Мусора его выпустили, но я не выпущу, от меня он никуда не денется.

– Зачем вы мне это рассказываете? – удивилась я. – Теперь я знаю, кто будет виновен в смерти Новицкого, если это, не дай бог, случится.

– Случится, – заверил меня Ефимов. – И ты никому ничего не расскажешь, потому что следующий труп – твой. А может быть, с тебя и начнем, – его улыбочка начала меня бесить. – Так что никому ничего не расскажешь, а если и успеешь, то тебе никто не поверит. Мы сделаем свою работу так чисто, что мусора не подкопаются, а этого разговора не было и в помине. Ша!

Это была команда для всех, включая меня. В руках бандитов тут же оказались «стволы», направленные прямо на меня, а в моей руке – все та же неизменная «Ф-1».

Босс в коричневой куртке насмешливо смотрел на меня своими стальными глазами, на что я сказала:

– Одна я в могилу не пойду, кого-нибудь унесу с собой, это уж наверняка.

– Бросай, если хочешь, – подал голос бандит, который звонил в дверь Новицким, – здесь тебе не подъезд, мы успеем спрятаться.

Да, ситуация была щекотливой, что и говорить. Семь гномов со «стволами» и Белоснежка с гранатой в руке.

– Все равно, я успею бросить ее в кого-нибудь из вас, – зловеще заявила я, – а бросаю я очень хорошо. Так что один труп обеспечен. Причем у меня есть выбор, могу послать гранату в вас, – я посмотрела на Ефимова, – или в кого другого, вон в того кривоносого, например.

Дядя, которому я сломала шнобель полтора часа назад, часто-часто замигал и отступил назад с явным намерением спрятаться за чью-нибудь спину, лишь бы не попасть под град осколков моей гранаты.

– Блефуешь, – медленно произнес Ефимов.

Я покачала головой.

– Вовсе нет. Свою жизнь я дешево не продам, прошу это учесть. Так что советую убрать оружие и поговорить.

– О чем же? – спросил бандит.

– Я о «стволах» с гранатами, – настаивала я, – убираем или нет?

Ефимов подал знак, и пистолеты исчезли в недрах курток. Я с нарочитым спокойствием спрятала свою гранату в карман.

– Так о чем будем говорить? – спросил босс.

– О Новицком.

Ефимов покачал головой.

– Этот вопрос уже решен.

– Окончательно?

– И бесповоротно.

Я обвела взглядом всю компанию.

– А если он невиновен?

Стальные глаза смотрели на меня не мигая.

– Кто это сказал?

– Пока никто, но если предположить, что это так? Есть такое понятие, как презумпция невиновности, вы об этом слышали? Если нет, то я могу пояснить.

Бандит покачал головой.

– Это сказка для адвокатов, для меня же все ясно и без всяких там презумпций.

Я не сдавалась.

– Но если все-таки предположить, что Новицкий ни при чем? Я, конечно, понимаю, что для вас жизнь человека все равно что жизнь таракана. Но представьте себе, вы наказываете невинного, а в это время убийца наслаждается свободой и радуется, что вместо него пострадал другой человек. Прокол получится, господа, жуткий прокол. Как говорится, мимо цели.