Чем черт не шутит

Охранники отстали где-то в третьем дворе. Вскоре я остановилась и перевела дух.

– У тебя замечательная спортивная подготовка, – в отличие от меня, Виктор дышал ровно и почти не вспотел. – А твой вид сзади мне понравился не меньше, чем вид спереди.

– Приятно, когда твою задницу сравнивают с твоей рожей! Ты хоть различаешь, где что?

Виктор захохотал. Жизнерадостный парень. Отсмеявшись, он спросил:

– С машиной-то что делать будем?

– Покупать новую. – И тут же добавила, увидев его вытянувшуюся физиономию: – Через часик вернемся, заберем. Ждать нас никто не будет. Ни один дурак не подумает, что нам захочется сунуться обратно. Машин на улице много, на какой мы приехали, никто не видел. Может, оба на катафалке. У меня тут тетка рядом живет. Пошли обедать.

Тетя Люся нам несказанно обрадовалась, накормила борщом, блинами и замучила расспросами и намеками. Охала, косилась на Виктора, строила разные предположения, вгоняя меня в краску. Он ей с удовольствием подыгрывал, смеясь и подмигивая. Я не знала, сердиться мне или нет. Прощались они, как свои люди, остались довольны друг другом. В прихожей тетка ущипнула меня:

– Шикарный жених. Вы с ним такая пара! Смотри, не упусти.

Я не нашлась, что ответить.

В подъезде я остановилась и спросила:

– Ты ко всем женщинам так быстро подход находишь?

Он обезоруживающе улыбнулся.

– Хотел бы я найти подход к тебе. Но пока не получается.

– А тебе это надо?

И тут же пожалела, что спросила. Виктор оперся рукой о стену, заглянул мне в глаза и перестал улыбаться.

– Надо.

Он приблизил ко мне свое лицо. Я застыла в ожидании. Сейчас поцелует. Но вдруг испугалась непонятно чего и резко отстранилась.

– Будь осторожен. Ко мне все подходы заминированы.

Уже выйдя на улицу, я вспомнила про Наталью, но угрызений совести не почувствовала, даже слегка разозлилась. И так весь день из-за нее бегаю, подвергаюсь опасности.

Конечно, у «Последнего пути» нас никто не ждал. Мы спокойно сели в машину. Виктор спросил:

– Чем займемся?

– Неплохо было бы посетить место работы Олега, – задумчиво произнесла я.

– Салон «Вечная весна»?

– Ты знаешь, где это?

– Найду.

Через два квартала я заметила в зеркальце, что за нами следует красная «бээмвушка». Впереди на дорогу выехала «Газель» и развернулась поперек. «Бээмвушка» стала набирать скорость и резво приближаться к нам.

– Ого! Засада! Ты пристегнулась?

Виктор резко крутанул руль и, чудом попав в крошечный промежуток между припаркованными машинами, рванул по тротуару. Обогнув «Газель», мы повернули на проспект и погнали. По скрежету тормозов я поняла, что преследователи пытаются повторить наш маневр.

Машину Виктор вел мастерски, получая огромное удовольствие. Глаза его азартно горели.

– Эй! Осторожно! Это не самолет! – меня вдавило в кресло.

– Держись.

Мотор иномарки мощнее, чем у «жигуленка», и она постепенно начала догонять нас. Виктор пролетел на красный, проскочил перед фургоном с кока-колой и стал петлять в лабиринте переулков. Под конец мы дворами обогнули дом в виде буквы С и выехали на улицу, параллельную проспекту.

– Оторвались, – с сожалением сказал Штирлиц. – Теперь нас ждет «Вечная весна».

Пока мы ехали, я закрыла глаза, откинулась на спинку сиденья и погрузилась в размышления. Утомительная, надо сказать, штука, чуть не заснула. Виктор поставил кассету «Love Story». Качаясь на волнах музыки, хотелось мечтать о любви, Штирлице, его ласковых руках, печальных глазах, нежной улыбке… Но думать надо о деле.

Чтобы отодвинуть этот момент, я потянулась за сигаретами, уронила пачку, полезла под сиденье, обнаружила губную помаду и, горестно рассматривая ее, пришла к выводу, что все мужчины – сволочи, но некоторые удачно это скрывают. И тут я поняла, что это моя помада, а моя сумка валяется на боку и ее содержимое украшает полсалона.

Я про себя выругалась и начала лихорадочно возвращать все на место. Но от острого взгляда Штирлица разве скроешься?

– Ого-го-го! Интересные у тебя пристрастия!

– Ты о чем? – Я сконфуженно спрятала наручники. Он хмыкнул.

– Часто ты ими пользуешься?

– Племянничку на день рождения купила. Боевиками увлекается, – соврала я, не моргнув глазом. Если бы ты только знал, как часто и для каких целей мне приходилось их использовать. А что бы ты сказал, увидев зажигалку в виде «лимонки»?

Вот и поговорили. Вот и вся романтика! Пора думать о деле.

Я прикурила и посмотрела в окно. С рекламного щита на меня в упор смотрела принцесса Диана, и под ее указующим перстом крупными буквами значилось: «Ты! Соблюдаешь правила дорожного движения?» Мне стало тоскливо. Месячник контроля за дорожным движением уже достал. На приличной скорости по городу не проедешь. Хотя… Я посмотрела на Виктора. В профиль он выглядел еще лучше, чем анфас.

Виктор обернулся.

Я забеспокоилась:

– Смотри, пожалуйста, на дорогу!

– На дороге такие красивые женщины не стоят.

– Там еще не такие стоят. Просто у меня работа другая.

Он все-таки внял моим просьбам, и я опять стала думать о деле.

Погода, слава богу, портится. Наташка, когда я найду тебя, – убью. Подружка называется! Все из-за тебя. Мотаюсь по жаре, как верблюд в пустыне, всякие скоты на меня охотятся, убить хотят или изувечить. Ни вздохнуть спокойно, ни присесть. Мужик вон рядом, а окрутишь, так ты потом обижаться всю жизнь будешь.

Как же это я не догадалась спросить, что сказал тебе покойник? Мир его праху, будь он неладен. Обидно ничего не знать. Разыскивают-то не только тебя, Наташка, но и нас. А если так, то что же получается? У тех людей, которые к нам пристают, тебя нет. Или ты уже концы отдала от их грубого обращения, ничегошеньки не сказав в силу своей забывчивости?