Агент возмездия

– Я ничего такого не замечала.

– Надо бы приглядеться. Вот вы завтра выйдете из дома и аккуратно понаблюдаете, что за люди вас окружают. Не лезет ли кто-то слишком часто на глаза?

– А если я кого-то запримечу?

– Было бы неплохо. Только не пытайтесь самостоятельно выяснить с этим человеком отношения, предоставьте это интересное дело мне.

– Ладно, – согласилась Прошкина, потом подняла на меня глаза, полные мольбы, и спросила: – Полина, я не могу без работы. Но уж не знаю, стоит ли мне искать новое место в городе, пока этот негодяй не отыщется?

Кажется, Вера намекала на то, чтобы я взяла ее себе в помощницы по хозяйству. Я пока не была к этому готова.

– Пожалуй, надо с трудоустройством несколько повременить. Думаю, несколько дней хватит для того, чтобы со всем разобраться.

– Ладно, я сделаю вид, что ищу новую работу, а сама буду смотреть, нет ли за мной «хвоста». Кажется, в детективах это так называется.

* * *

Только я проводила Прошкину, как дед пристал ко мне с расспросами:

– Ну и что ты думаешь? Кто лишил работы несчастную женщину с больным ребенком?

– Не исключено, что какая-нибудь склочная соседка решила крепко потрепать ей нервы.

– А смысл?

– Просто такое хобби – бытовой вампиризм. Если так, то мы ее быстро вычислим и поставим на место.

– А мне кажется, все гораздо серьезнее. В «Сытый слон» приходила не какая-то психопатка, а уверенный в себе мужчина с милицейским удостоверением.

– Ну, может, это ее друг? Знаешь, даже серьезные мужики иногда пляшут под дудку сумасбродных баб. Кстати, Бабенко запомнил его фамилию?

– В том-то и дело, что нет. Полетт, а как ты съездила в архив?

– Удачно. Есть неплохие шансы сохранить историческое здание. Правда, нет гарантии, что интернат оставят в том же помещении. Ведь принято решение объединить несколько коррекционных интернатов.

– Помню, помню, умные головы решили одни интернаты закрыть, а другие укрупнить. Это, конечно, позволит сэкономить бюджетные средства. О несчастных детях и их родителях никто не подумал. Да, у нас все делается через пень-колоду… Вера так убивается из-за этого…

– Ариша, я смотрю, ты проникся к ней безграничной симпатией.

– А что? Приятная женщина, услужливая такая… Телефон зазвонил, я на минуточку из столовой вышел, так она посуду взялась мыть. Ума не приложу, кто ей вредит. И ведь по самому больному, сволочи, бьют! Лишают средств к существованию, зная, что материальной помощи ждать не от кого. На одну пенсию по уходу за ребенком-инвалидом вдвоем не проживешь.

– Согласна. С работой у нее как-то не клеится, плюс к этому соседи двинули на нее огромной липкой массой…

– Почему липкой?

– Потому что они бросают в ее адрес необоснованные обвинения, от которых не так-то легко отмыться. Но это еще не все. У Веры был бойфренд, так он дал ей отставку.

– Да, крупномасштабно! Наступление на всех фронтах. Пожалуй, тут требуется воображение, чтобы представить Вериного врага во всей красе. Обычно людям не прощают успеха, богатства, но ничего этого у Прошкиной нет… Кстати, а кто тот человек, в смысле, Верин ухажер?

– По жизни – неудачник, по профессии – телемеханик на железной дороге. Вот его фотография. Покажешь ее Бабенко?

– Покажу, – Ариша надел очки и стал присматриваться к Алябьеву. – Ну, не знаю… Лицо симпатичное… А Вера его подозревает?

– В том-то и дело, что нет. Любит она его, фотку вот с собой носит… Мне кажется, она надеется на то, что у нее с Павлом еще все наладится.

– Н-да, жила она себе, жила, и вдруг в одночасье поехала под уклон ее старательно отлаженная жизнь. Чтобы такое случилось, кто-то должен был задействовать немалые ресурсы.

– Если бы Бабенко запомнил фамилию или хотя бы подразделение милиции, в котором числится тот «добрейший» человек, мы бы не задавались сейчас этим вопросом.

– Да, не спорю, Стас облажался, но он просто не был готов к такому раскладу. Я сегодня же предъявлю ему эту фотографию для опознания… Слушай, Полетт, может, мы все-таки возьмем Прошкину на работу? Так, на пару часов два-три раза в неделю…

– Похоже, она успела накапать тебе на мозги, да?

Ариша проигнорировал мой вопрос, сообщив:

– Пожалуй, я не буду терять время, поеду в казино. Стас обещал туда сегодня заскочить. Ты меня к ужину не жди, буду поздно.

– Удачи! – сказала я и отправилась в свою комнату.

Пересмотрев архивные документы, я вдруг поняла, что к делу пора подключить прессу. Перед авторитетом печатного слова иногда пасуют даже большие начальники. Я стала искать визитку Светланы Петиной, журналистки, освещающей вопросы культуры.

– Алло!

– Здравствуй, Светлана! Это Полина Казакова.

– Добрый вечер! – сказала Петина суперофициальным тоном. – А, Полина! Прости, я не сразу сообразила, что это ты. Какие-то проблемы?

– Света, я хочу заказать тебе одну статью.

– О чем?

– О незаслуженно забытых исторических памятниках Горовска.

– Не думаю, что сейчас это актуально. Вот преодолеем кризис, тогда можно будет о памятниках позаботиться.

– Жаль, а я так на тебя надеялась. Света, а ты вообще в курсе, что планируется снос интерната на Стрелковой?

– Что-то такое слышала, – ответила Петина без особых эмоций в голосе.

– А ведь зданию почти полтора века, его проектировал сам Кошинский. Там сначала был пансион благородных девиц…

– Да? Не знала, что в Горовске был такой. А ты ничего не путаешь?

– Нет, у меня есть копии документов из областного архива.

– Было бы любопытно на них взглянуть. Хотя у меня сейчас столько материалов в работе, даже не знаю, удастся ли в ближайшее время пристроить в номер интересующую тебя статью.

Ну вот, а я думала, что журналистика – это утомительный поиск злободневных тем. Кажется, Петина набивает себе цену.