Виноградная дорога

– То есть ты меня не пустишь? – уточнил Володька.

– Отчего же? Заходи! Но в следующий раз предупреждай заранее, если соберешься ко мне на завтрак, – я наконец посторонилась, впуская утреннего гостя.

– Прости, Танюша, это получилось спонтанно, – стал оправдываться Кирьянов, заглядывая в мою спальню, потом в гостиную. – Я руки помою?

– Да, конечно, – не возражала я.

Через несколько минут Киря зашел на кухню. Выражение лица у него было крайне разочарованное, и вряд ли причиной тому было то, что я еще не успела сварить новую порцию кофе.

– Признаюсь тебе, Танечка, – сказал он, усевшись за барную стойку, – я был почти уверен, что ты не одна. Он что, ушел от тебя с первым лучом солнца?

– Похоже на сцену ревности. Но ты, Владимир Сергеевич, не тот человек, который должен мне ее устраивать. Ты мне не муж и даже не любовник, – не без сарказма заметила я.

– Это так. Но ведь ты, Таня, прекрасно понимаешь, что ревность тут совсем ни при чем. Скажи, где ты его спрятала?

– Кого? – я непонимающе воззрилась на полковника полиции. У меня даже кофе стал убегать из джезвы, пока я хлопала еще не накрашенными ресницами, глядя на своего раннего гостя.

– Ты действительно не понимаешь, по какому поводу я здесь, или прикидываешься?

– Володя, хватит загадок! Говори прямо, что случилось?

– Я полдня вчера вспоминал, где слышал такую фамилию – Аясов. Под вечер меня все-таки осенило. Несколько лет назад ты, Танюша, просила меня навести о нем справки, говорила, что он бомжует, но при этом у него имеется паспорт. Этот человек вроде помогал тебе с расследованиями, и тебе хотелось сделать для него что-то хорошее взамен. Сделала?

– Я пыталась, но он категорически отказался от моей помощи. Сказал, что его все устраивает в этой жизни.

– Допустим. А почему ты вчера не призналась мне, что узнала его по ориентировке?

– Человек с фотографии не был похож на Венчика, разве что отдаленно.

– Согласен, на лицо без определенного места жительства он уже не похож. Но ведь ты, Таня, – Киря назвал меня по имени, но в лицо мне не смотрел, осознавая, что обвинять меня в чем-то противозаконном в моем же доме с моей чашкой кофе в руках это не слишком деликатно, – как выяснилось, к тому времени уже знала, что Вениамин Русланович Аясов больше не мыкается по заброшенным домам, а живет у самого Бусыгина.

Я быстренько прокрутила в уме, откуда Володьке это стало известно, и поняла, что меня сдали приятели Венчика – Санек и Катюха.

– Ладно, я расскажу все, как было. – Мне не пришлось что-то придумывать, дабы Кирьянов мне поверил. Я напомнила ему о том, что позавчера встречалась в ресторане со своим клиентом, и добавила, что видела там человека, похожего на Венчика. – Понимаешь, Владимир Сергеевич, я на девяносто девять процентов была уверена, что обозналась. Но один процент сомнений все-таки оставался, поэтому я решила заехать в Казачий тупик.

– Откуда ты знала, что Аясов, до того, как переехал в Князево, жил там?

– Что за тон? Ты мне еще повестку выпиши и допроси под протокол! – я сделала вид, что обиделась.

– Таня, если бы я хотел, то выписал бы повестку, но я пришел поговорить с тобой как друг. Кстати, ты готовишь отличный кофе! Моя Зина так не умеет. Можно повторить? – Кирьянов поспешил вернуть наш разговор в дружеское русло.

Я налила еще чашечку кофе, а потом все же ответила на его вопрос:

– Пару месяцев назад я встретила его в восьмом микрорайоне, мы разговорились, и он сказал, что живет в расселенной двухэтажке. Она там одна, мне нетрудно было ее найти.

– Понятно. А как ты вообще с ним познакомилась? – Киря стал копать еще глубже.

– Мне нужен был тот, кто мог бы приглядывать за домом, оставаясь незаметным. Я хотела поручить эту миссию бабушкам, с утра до вечера сидящим на скамейке во дворе. Но потом, когда я увидела Венчика, копошащегося в мусорном контейнере, в мою голову пришла идея получше. Я подошла к нему, мы разговорились… Да что ты, не знаешь, как вербуют агентов? – подколола я своего приятеля.

– Берут на «крючок».

– Это вы, опера, сажаете на крючок, а мы, частные детективы, предлагаем выгодную работу.

– Мы тоже платим своим осведомителям… Ладно, а что было дальше?

– Венчик прекрасно справился с первым заданием.

– Я не про это. Ты пришла ко мне, выяснила, что мы уже ищем Аясова, и что сделала дальше? Куда спрятала подозреваемого? – мой гость снова съехал с рельсов дружеской беседы.

– Мы с ним не виделись уже месяца два, – соврала я.

– Серьезно, что ли? – Кирьянов был на грани того, чтобы поверить мне, но пока не поверил. Значит, я была недостаточно убедительной. – И куда же он тогда мог деться? В людном месте его бы сразу узнали – по местному ТВ-каналу ролик с фотографией Аясова крутят каждые полчаса. Бусыгин не поскупился ни на вознаграждение тому, кто даст информацию о местонахождении преступника, ни на оплату эфирного времени. У каждого сотрудника полиции в мобильный закачана фотография Аясова, на всех вокзалах работают оперативники. Участковые облазили все чердаки и подвалы в городе – Аясова нигде нет. Таня, ты, должно быть, неплохо знаешь его. Скажи, куда, по-твоему, он мог деться?

Этот вопрос по сути являлся проверочным. По тому, как я отреагирую на него и что отвечу, Киря наверняка рассчитывал понять, откровенна ли я с ним. Он слишком хорошо меня знал, поэтому мог легко распознать фальшивую наигранность. Я не стала делать умное лицо, изображая напряженную работу мысли, а приступила к опросу:

– У Венчика могли быть с собой деньги? И если были, то о какой сумме может идти речь?

Именно так бы я поступила, если бы не знала, где в данный момент находится Аякс. Владимир Сергеевич едва заметно кивнул, за этим невербальным знаком стояло примерно следующее: «Так, похоже, она действительно ничего не знает».

– Бусыгин сказал, что как раз накануне он дал ему десять тысяч на покупку продуктов и лекарств для его дружков, оставшихся в Казачьем тупике. До этого он ему еще деньжат подкидывал, точные суммы он не называл, но вряд ли они превышали последнюю.

– Раз так, то Аякса, скорее всего, уже нет в городе. Вероятно, он из Князево и не приезжал в Тарасов. Вышел на трассу и автостопом отправился в соседнюю область, где его не будут искать так усердно, как здесь. Да, думаю, он именно так поступил, – с абсолютной уверенностью подытожила я.

– Похоже, мы его недооценили. Надо будет пробить его фото по системе распознавания лиц. Восточное направление мы совсем не рассматривали, – признался в своем промахе начальник городских оперов.

– Странно от тебя, Владимир Сергеевич, это слышать. Конечно, если ты решил, что Аякс сразу из Князево ко мне направился, – подколола я своего приятеля, – тогда это все объясняет.

– Не в тебе, Таня, дело, просто трасса, которая идет в сторону Урала, мало загружена, Аясову же, по моему разумению, надо было быстрее затеряться среди людей. Однако он оказался не так прост. Ладно, Танюша, я, пожалуй, пойду, – Володька вылез из-за стола. – Спасибо еще раз за кофе.

– Не за что.

Кирьянов дошел до двери, потоптался около нее, а потом уточнил:

– Скажи, Аясов стал бы так действовать и в том, и в другом случае? Я имею в виду, если он убивал Бусыгину, и если не делал этого?

– Однажды Венчик сказал мне, что смысл его жизни в пути. Зачем ему было оставаться здесь, даже если он не виновен?

– Не знаю. Мне его психологический портрет пока до конца не ясен.

– А другие версии у тебя хоть есть? – по-дружески поинтересовалась я.

– Есть, – кивнул Киря. Вместо того чтобы открывать дверь, он стал тянуть время, хлопая себя по карманам, оглядываться назад, проверяя, не забыл ли что.

Я слишком давно знала Кирьянова, чтобы не догадаться – он выжидал, стану ли я проявлять интерес к тому, кто именно у него находится под подозрением кроме Венчика. Но я обошла это молчанием, давая понять, что мне это не больно интересно. А то, что я спросила про другие версии, так это исключительно для того, чтобы морально поддержать Кирю. Мой расчет попал в цель, Володька стал делиться со мной своими соображениями:

– Брат убитой покинул дом незадолго до обнаружения трупа. На связь он не выходит, дома его нет, в мастерской, где Костя иногда малюет свои картинки, – тоже. Это еще тот типчик, скажу я тебе, Таня. Пьяница, беззастенчиво тянувший из сестры деньги.

– Если так, то живая она была ему нужнее? – предположила я, ставя под сомнение версию, которая и мне пришла в голову одной из первых.