Убийство в подарок

– Никто, – решительно заявила Ирина. – Я никому не мешаю и не делаю зла. Зачем кому-то из них меня убивать?

Я глубоко вздохнула. Придется самой выискивать причины, по которым Ирина кому-то вдруг стала мешать.

– Ладно, Ириш. Прошу тебя, соблюдай осторожность. Старайся не быть одна, но и наедине с кем-либо из гостей не оставайся. Надо подкинуть Кире идею о твоей охране.

– Ты действительно полагаешь, что кто-то из них может меня убить? – При этих словах голос Ирины дрогнул. Все-таки она ужасная трусиха! Хотя кто бы в такой ситуации не испугался?

– Полагаю, – мрачно подтвердила я.

Честно говоря, слова Кири о моей наивности подействовали на меня должным образом. Всерьез задумавшись, я пришла к выводу, что на роль убийцы больше других годился Олег Колосов. Несмотря на его личное обаяние, в нем чувствовалась какая-то решимость, способность на отчаянный поступок. Но каковы причины? Что он выигрывает от смерти Ирины?

Когда мы спустились вниз, подполковник Кирьянов, к этому времени уже, видимо, знавший первичный результат экспертизы, разговаривал с томившимися в неведении гостями. Он подтвердил, что было совершено убийство, что в бокале, предназначавшемся Ирине, обнаружен цианистый калий – сильнейший яд, действующий мгновенно, что сделать это мог любой из присутствующих и что теперь у всех нас снимут отпечатки пальцев.

У Лещинского «отвалилась челюсть», его жена страшно побледнела, Люда только ахнула, зажав ладонью рот, Оксана с ужасом смотрела на Ирину, которая внешне очень спокойно выслушала это сообщение. Я же во все глаза наблюдала за Олегом, который при этих словах как-то странно и горько, как мне показалось, усмехнулся.

Затем криминалисты взяли у нас отпечатки пальцев. Даже Элен Лещинская безропотно позволила проделать над собой эту процедуру. Видимо, она наконец осознала, что происшедшее убийство волнует представителей власти намного больше, чем ее драгоценная персона.

Краем глаза я увидела, как к Кирьянову подошел молодой лейтенант Герасимов и что-то сказал ему на ухо. Киря нахмурился и что-то сердито ему ответил. Но лейтенант, похоже, стоял на своем. Затем он подошел ко мне и предложил следовать за ним в соседнюю комнату. Я взглянула на Кирю, но тот лишь молча кивнул и, взяв меня за локоть, вышел вместе со мной.

Мы оказались в помещении, где еще совсем недавно вместе с Кирей проводили допрос свидетелей. На этот раз в кресло уселся Герасимов. Володя, как истинный джентльмен, предложил мне второе, а сам остался стоять, скрестив руки на груди, неодобрительно поглядывая на лейтенанта.

– Татьяна Александровна, – начал тот, – потрудитесь объяснить, откуда на бокале с ядом ваши отпечатки пальцев?

Глава 3

Под колпаком у герасимова

Вот это номер! Такого поворота событий я никак не ожидала. Значит, этот самоуверенный нахал подозревает меня в убийстве Иркиного мужа и считает, что располагает основаниями для этого? А Киря? Неужели он тоже так думает? Ну нет, глупости! Он знает меня не первый год и в обиду не даст. Надо только постараться вспомнить, как на этот чертов бокал могли попасть мои отпечатки.

– Так что же вы молчите, Татьяна Александровна? – прервал мои размышления этот «специалист по дактилоскопии».

– Лейтенант Герасимов! – пришел мне на помощь Киря. – Разрешите Татьяне Александровне подумать. Я уверен, что она сможет все объяснить.

Если б я и в самом деле могла! На этот раз Киря явно меня переоценил. Черт, как не вовремя влез этот лейтенант со своими подозрениями! Сразу видно, как он из кожи вон лезет, чтобы побыстрее получить погоны старшего лейтенанта, а там и до капитана недалеко. Но почему именно на мне он должен зарабатывать свои звания?

– Я думаю, что Татьяна Александровна хочет побыть какое-то время одна, чтобы как можно точнее воспроизвести события, – с ехидной улыбочкой произнес лейтенант, направляясь к двери.

Киря, ободряюще хлопнув меня по плечу, вышел вслед за ним. Оставшись одна, я услышала, как с обратной стороны два раза повернулся ключ в замке.

Я оказалась в положении Штирлица, который должен был очень быстро найти объяснение тому, как попали отпечатки его пальцев на чемодан русской радистки. Но если наш доблестный подполковник Исаев точно знал, как они туда попали, и должен был лишь придумать какую-то правдоподобную версию, то моя задача была намного сложнее: мне нужно было сообщить правду. Но какую именно, я никак не могла вспомнить. Честно говоря, по сравнению с этим самонадеянным лейтенантом, вцепившимся в меня мертвой хваткой, старый, добрый папаша Мюллер казался мне безобидным милым симпатягой.

Киря тоже хорош! Может, он и не поверил в мою виновность, но и помогать, похоже, не собирался; оставил меня здесь одну, без сигарет, без кофе! Друг называется! Ну, неужели нельзя было послать этого лейтенанта подальше и оставить меня в покое? В этот момент я была зла на весь белый свет, а больше всех на Ирку за то, что та втянула меня в это дурацкое дело, даже не зная толком, кого собираются убить на самом деле. Небось перепутала все с перепугу! Все, стоп – это перебор! Человек попал в беду, обратился ко мне за помощью, заплатил деньги, и я обязана довести это дело до конца. Мне необходимо успокоиться и сосредоточиться на главном – на своих «пальчиках» на злополучном бокале. Мне нужно все вспомнить…

Я закрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти картину сегодняшнего вечера. С его начала прошло всего несколько часов, а мне кажется, что это было давным-давно… Вот развеселившиеся Элен и Оксана танцуют твист, энергично двигаясь в такт музыке. Колосов и Лещинский, улыбаясь, наблюдают за вошедшими в раж дамами. Пьяный в стельку Мясников пытается составить им компанию. Ирина держится несколько скованно – видно, что ей не по себе. В комнате нет только Людмилы – вышла подышать свежим воздухом. А что в это время делаю я? Я стою у стола и вижу, как Мясников, устроивший небольшой бедлам, поднимается и идет в мою сторону, чтобы взять со стола бокалы с вином, но теряет равновесие, а я… я, как идиотка, спешу к нему на помощь и, чтобы он не упал, подаю эти дурацкие бокалы. Стоп! Вот откуда на них мои отпечатки! Нужно срочно отсюда выбраться.

Я вскочила и с криком: «Я вспомнила! Откройте, я вспомнила!» – забарабанила в дверь. Ну точно – штандартенфюрер Штирлиц. Пожалуй, мне не хватало только его выдержки и невозмутимости: представить знаменитого шпиона неистово орущим я никак не могла.

Ключ в замке повернулся, и на пороге возник Герасимов. За ним я увидела Кирю, держащего в одной руке сигареты, а в другой – о, чудо! – чашку с дымящимся кофе. Умилившись такой отцовской заботливости, я схватила ее, взглядом выразив Володе свою благодарность, и принялась рассказывать все, что подсказала мне память. Киря внимательно слушал, одобрительно кивая головой. Лейтенант слушал меня не менее внимательно, но выражение его лица мне совсем не нравилось: на его губах играла все та же ехидная улыбка. И за что он меня так невзлюбил? Следующий вопрос подтвердил его негативное отношение к моей персоне:

– Значит, вы стояли у стола, совершенно одна, в то время как все остальные были заняты и не обращали на вас никакого внимания. После этого именно из ваших рук Виктор Мясников получил бокал с ядом.

Вот гад! Это же надо все так повернуть! Ну почему все складывается против меня?

– То, что именно я подала ему эти бокалы, ничего не доказывает! Он мог их получить от кого угодно! Он мог и сам их взять, в конце концов, если бы был в состоянии дотянуться до стола. Я оказала ему услугу на свою голову, и вы теперь используете это против меня!

– Татьяна Александровна, я согласен, что все могло произойти по-другому, но случилось именно так, а не иначе: бокал с ядом дали Мясникову именно вы, и именно вы имели прекрасную возможность незаметно подсыпать его в вино.

– Из первого совершенно не следует второе! – возмущенно парировала я.

– Как сказать, – продолжал противно улыбаться лейтенант. Бывают же такие неприятные улыбки! – Только что пять человек подтвердили, что своими глазами видели, как вы довольно долго стояли у стола в одиночестве, не принимая участия во всеобщем веселье, а затем подали Виктору Мясникову бокалы с вином.

– Он сам попросил меня об этом! Это все слышали своими ушами!

– Да, но вы могли специально стоять рядом с ним, чтобы быть наготове.

– Боже мой, это какой-то бред! Зачем мне убивать Мясникова, которого я видела первый раз в жизни! Где логика?

– Ну, причину для убийства всегда можно найти, – сказал лейтенант, почему-то уверенный в кровожадности моей натуры. – Вы пришли на день рождения к подруге, которую давно не видели, которая за это время устроилась весьма удачно: например, вышла замуж, в отличие от вас…

Боже, какой идиот! Да если бы я выходила замуж каждый раз, когда мне делали подобные предложения, я сменила бы по крайней мере восемь мужей! Ну как объяснить этому олуху, что я не стремлюсь выйти замуж и тем более не завидую Ирке. Быть женой такого человека, как Виктор Мясников, – по-моему, не очень – то завидная участь.