Трамвай идет в депо

– Знаю эту закусочную. С виду обрыгаловка, а кормят вроде неплохо.

– Да, это она.

– И как я узнаю твоего товарища?

– Он будет в костюме Губки Боба.

– Кирьянов!

– Шучу. Полный такой, в красной куртке, не проморгаешь.

Я попинала кирпичную опору столба.

– Звать-то его как?

– Алексей.

– Ну, хорошо, что не Мистер Икс. Кирьянов?

– А?

– А вот если есть вероятность, что с условно существующими людьми случилось что-то условно плохое, можно ли пробраться в условно пустующий дом и осмотреться?

Владимир Сергеевич кашлянул.

– Так. Иванова. Какую такую условную пакость ты там задумала?

– Никакую. – Я снова уставилась на дом за оградой. Мне почудилось какое-то движение за шторой в окне первого этажа. – Условно никакую.

– Слушай сюда, – суровым тоном заговорил мой друг. – Если говорить условно, то мало тебе не покажется, так что даже из головы выкинь. Лучше расскажи наконец, что происходит? Это как-то связано с тарасовским транспортом? Во что ты там, черт возьми, ввязалась?

– Успокойся, – сказала я самым веселым тоном, на который была способна. Если Кирьянов разойдется в нравоучениях, его уже не остановить. – Я ничего не собираюсь…

В этот момент мой взгляд зацепился за что-то интересное. Какой-то белый шнурок висел на кованой декоративной загогулине на калитке. Я присела и потянула за него. Из снежной шубы, в которую концом уходил этот шнурочек, вытянулся брелок с красивым металлическим цветком, на котором висели тяжелый зубастый ключ и «таблетка» от магнитного замка. В свете фонаря, склонившегося надо мной, ключ тускло отливал нездоровой желтизной.

– Танька! Ты там?

– Да, да… я никуда… не собираюсь…

Откуда тут этот ключ и что он отпирает? Я положила находку на ладонь и внимательно рассмотрела ее. Похоже, ключ от входной двери и, как подсказывали мне интуиция и здравый смысл, отпирать он мог только дверь в доме, который сейчас темнел за этой оградой, окруженный заснеженными кустами и деревьями.

– Иванова! Что ты там творишь и куда собралась залезть? – Голос Кирьянова заскребся в динамике, как жук в коробке.

– Кирь, я перезвоню, – рассеянно сказала я и сбросила звонок.

Надо проверить.

Таблетку я поднесла к считывающему устройству на калитке. С легким щелчком дверь немного приоткрылась, заставив мое сердце выпрыгнуть из груди от волнения.

Нет, Одинцовы не болеют. Что-то случилось. Как связка ключей оказалась в этом месте – случайно ли зацепилась или ее нарочно кто-то выронил у калитки, – с этим я буду разбираться потом. Сейчас главное, что у меня есть ключ, и я могу войти в дом. Что я должна делать? Ежу понятно – просто открыть дверь и проникнуть в чужое жилище незаконно. Но выяснить, что происходит, я обязана. Если люди в опасности, моя нерешительность может стоить кому-то жизни. Рассудив таким образом, я набрала номер клиентки. Да, старушка разволнуется, но в данный момент важнее попасть в дом.

Мария Павловна ответила сразу, словно ждала моего звонка с мобильным телефоном в руке:

– Таня?

– Мария Павловна, я у дома вашего сына. Дом с виду пуст, как вы и говорили. Но я нашла какую-то связку ключей у калитки, и, похоже, она от входной двери. Я должна войти и все осмотреть, но по закону не имею права.

– Входите, входите! Господи. – Голос у женщины задрожал. – Боже мой, боже. Я не знаю… Входите. Если что-то случится – я скажу, что вы зашли по моей просьбе.

– В доме есть сигнализация?

– Есть, но Олег включает ее, только когда они с семьей уезжают из страны. В остальное время всегда кто-то есть дома. На всякий случай код отключения я вам сейчас пришлю. Панель прямо за дверью.

– Хорошо.

– Вы же позвоните мне сразу?

Я запнулась. Какая сцена откроется мне за этой дверью?

– Позвоните сразу! – сказала Мария Павловна. – Мне важно знать, что бы ни было.

Помедлив, я решила:

– Хорошо.

В конце концов, если ключи лежали у калитки, значит, велика вероятность того, что в доме нет людей.

Глубоко вдохнув, я отперла калитку и толкнула ее. Кованая дверца с тихим скрипом отворилась, сгребая в сторону нетронутый снег. Я почувствовала, что действительно мерзну, и, уткнув нос в плотный шарф, быстро пошла по дорожке к крыльцу.

* * *

Ключ с тяжелым звуком провернулся.

– Кто-нибудь есть дома? – громко спросила я, оповестив о своем присутствии.

Ответом мне было молчание. Я огляделась и нащупала на стене выключатель. Панель сигнализации под ним молчала.

Итак. Одинцовы никуда не уехали и дом на охрану не поставили.

Яркая люстра в холле осветила широкое пространство. В две стороны – направо и налево – расходились жилые помещения, а передо мной распласталась широкая лестница с деревянными витыми балясинами. Сначала я решила осмотреть первый этаж и, последовательно щелкая выключателями, двинулась налево. Передо мной возникла светлая и просторная кухня-столовая с дорогим обеденным столом и тяжелыми стульями. У окна стоял небольшой угловой диван, на котором были рассыпаны какие-то бумаги. На кухне порядок. Ни грязной посуды в раковине, ни разводов на столешнице. Однако что-то меня насторожило.

Я замерла, прислушиваясь к ощущению. Какая-то деталь смущала. Точно! У дивана лежала чашка. Кто-то ее уронил и не поднял. Вряд ли такое было в порядке вещей в столь аккуратном и чистом доме. Скорее, это наводило на мысль о том, что кто-то выронил чашку из рук в спешке, панике или от неожиданности.

Я наклонилась, но решила не поднимать предмет: в дальнейшем может выясниться, что дом – место преступления. А в этом случае надлежит оставить все на своих местах.

Вытащив телефон, я сделала пару снимков. Рядом с чашкой на плиточном полу виднелись контуры пятна. Если кто-то пил чай две недели назад, то разлитая жидкость успела бы испариться, оставив точно такие засохшие края.

На стеллаже у стены нижняя дверца была приоткрыта. Заглянув внутрь, я увидела вскрытые пакеты сухого кошачьего корма. Часть содержимого рассыпалась по полке. Один пакет аккуратно надрезан ножницами, остальные разодраны.