Спелое яблоко раздора

– Сереженька, потом, меня ждет срочное дело. – Я пожала ему руку и скоренько ретировалась.

Терпения у меня хватило только на то, чтобы выйти с территории кладбища и сесть в машину. Уже по дороге я позвонила одному знакомому патологоанатому, работающему в судмедэкспертизе:

– Толик, здравствуй, это Иванова тебя беспокоит. Можешь уделить мне минут десять?

– Привет, Танюша, – откликнулся Толик. – Сейчас я занят и буду занят сегодня весь день. Только если вечерком. Устроит?

– Вечерком? – переспросила я растерянно. – Ладно, вечерком так вечерком. А ты где будешь-то?

– Да я сегодня дежурю, – вздохнув, сказал Толик. – Так что на месте и буду.

– Это меня вполне устраивает, – тут же согласилась я. – Ладно, вечером увидимся, я позвоню.

Толик что-то там еще мяукнул, мол, будет ждать меня, и все такое. Я отложила мобильный и просто сидела некоторое время в машине. Новое обстоятельство, настолько же неожиданное, насколько и ожидаемое, меня прямо шокировало. Увидев похоронную процессию, направляющуюся к выходу с кладбища, я завела мотор своей машины и поехала к гостинице. Конечно, я надеялась, что за этот час узнаю кое-что поподробнее о смерти Высотина-Колесникова, а уж после этого и пообщаюсь с его близкими. Но раз уж не вышло, буду ждать до вечера.

Добравшись до гостиницы и заняв место на стоянке, я закурила. Пусть они в номер поднимутся, тогда и я нагряну.

«Итак, что же получается? – спросила я себя. – Что Высотин-то и есть Колесников? Ведь фотографии, показанные патологоанатомом, и свидетельствуют о том, что ему кто-то помог умереть. Получается, никакое это не самоубийство, а как раз наоборот. Значит, тут не только и не столько дело в моральном давлении, а и в чем-то другом. Следовательно, есть пусть еще неизвестный, но настоящий злодей и убийца. А кто им может быть?»

В принципе, насколько мне известно, в Тарасове из литераторов в последнее время, не считая покойного, обитали еще несколько человек. Тот же Сергей, ну и, разумеется, тот же критик. Была ли у критика выгода избавиться от поэта? Следовало выяснить. А была ли выгода у того же Сергея? Это, разумеется, тоже выяснить следовало. И вообще, необходимо было узнать, у кого была выгода избавиться от Высотина-Колесникова, да еще таким образом, чтобы все были уверены в самоубийстве жертвы. Словом, следовало как можно больше узнать о личности покойного. Этим я и собиралась заняться прямо минут через пятнадцать.

Я увидела, как к гостинице подъехали три машины, из которых стали выходить близкие Высотина. Я решила, что пусть они поднимутся в номер, пропустят по одной, слегка расслабятся, а там появлюсь и я. Я закурила, чтобы скоротать время.

* * *

Через пятнадцать минут я вышла из своей «девятки» и отправилась в холл гостиницы. Затем подошла к портье, представилась. Он оказался в курсе и сообщил, как найти нужный номер.

Публику я застала там в полном сборе. Сережа предупредил портье, как обещал, и меня проводили в двухкомнатный номер люкс, который занимал Высотин. Здесь собралось человек восемь.

– Ну что, может, поделишься успехами в расследовании? – спросил Сергей, открыв мне дверь и приглашая войти в номер.

– Конечно, – кивнула я. – Правда, мне сначала хотелось бы поговорить с присутствующими. Надеюсь, ты их предупредил?

– Да, но предлагаю немного отложить разговор. Здесь есть люди, которым, как нам, его друзьям, кажется, вовсе не нужно знать, что расследованием занимается сыщик. Да и вообще о том, что ведется расследование…

– А почему, интересно? – Я внимательно посмотрела на Белостокова.

– Они, так сказать, посторонние, – как-то смущенно ответил Сергей. – А мне кажется, это очень личное горе, и говорить о нем нужно с теми, кто близко знал Алекса.

– А вот, кстати… – Я тут же вспомнила о своем открытии, сделанном на кладбище. – Почему ты не сказал мне, что у него был псевдоним?

– У кого? – удивился Сергей.

– У Алекса Высотина, – пояснила я. – Полагаю, что Высотин – это и есть псевдоним.

– Я ничего об этом не знал… – растерянно пробормотал Белостоков.

В этот момент к нам подошел уже виденный мною кавказский красавец и, улыбнувшись, поинтересовался, не помешает ли он.

– Ничуть, – не менее широко улыбнулась я в ответ и протянула ему руку: – Татьяна Иванова.

– О, простите, что не представился первым. – Он поцеловал мне руку, поднял свою породистую голову и проворковал: – Артур Гафизов.

Я сделала вывод, что он не такой уж и кавказец, фамилия больно нетипичная. Как позже выяснилось, я была права.

– О, так это вы тот самый знаменитый сыщик? – сверкнул влажными глазами Артур.

– Я! И, чтобы вы в этом вполне убедились окончательно, позвольте задать вопрос.

– Пожалуйста, – великодушно позволил Гафизов.

– Вы знали, что Высотин – это был псевдоним поэта?

– Нет, – покачал черноволосой головой Артур. – Понимаете, я общался с Алексом всего четыре последних года, это с Сергеем мы знакомы лет двенадцать. – Он элегантно оскалился в Сережину сторону.

– А сколько лет ты знаком с Высотиным? – повернулась я к Белостокову.

– Шесть, – бросил он, не сумев скрыть раздражения.

– Что ж, – вздохнула я, – в таком случае не знаете ли вы, кто в этой комнате был знаком с Алексом достаточно долго, чтобы суметь ответить на мой вопрос?

– Это… – начал было Белостоков, но Гафизов его бесцеремонно перебил:

– Это может быть только Пантелей.

– Пантелей? – недоуменно подняла я брови.

– Да, Игорь Владимирович Пантелеев. Уж он-то знал Алекса лет двадцать как минимум, – заявил Артур и добавил: – Видите, Танечка, вон тот седовласый господин у окна в компании с сигарой?

Я посмотрела в указанном направлении и увидела высокого мужчину примерно пятидесятилетнего возраста с залысинами и импозантной сединой, выразительными руками, в черном костюме-тройке и очках. Мужчина задумчиво смотрел в окно, и его профиль четко выделялся на фоне пасмурного неба.

– Вас представить? – предложил Артур.

– Желательно, – согласилась я.

Артур глянул на Сергея победоносно, а тот ответил ему взглядом, полным презрения. Это маленькое происшествие не ускользнуло от моего внимания и позволило сделать предположение, что между приятелями существует если не вражда, то соперничество. Еще одна «галочка»!

Я прошла с Артуром к окну, попутно пытаясь обнаружить Ладу Высотину, но, к сожалению, ее нигде не было. Пришлось довольствоваться господином Пантелеевым. Артур представил нас друг другу, Игорь Владимирович отреагировал доброжелательно и тут же взял инициативу в свои руки, предложив уединиться в соседней комнате.

– Чтобы нам не мешали, – улыбнувшись, пояснил он. – Полагаю, мне есть что вам рассказать.

– Тогда давайте уединимся, – кивнула я.

Мы прошли в спальню, Игорь Владимирович занял место в одном из кресел после того, как я расположилась в другом.

– Итак, кто начнет, я или вы? – спросил он у меня.

– Если хотите мне что-то сообщить, то, пожалуй, вы, – вежливо предложила я, решив, что до поры до времени я вообще не стану ничего сообщать ему.