Невидимый враг

Хозяйку дома я застала свежей, собранной и готовой к рабочему дню. Ничто во внешнем облике Валентины не указывало на сильные душевные переживания, которые, несомненно, мучили женщину.

Особо не мешкая, мы обменялись номерами телефонов. Подписали договор, тут же Валентина сделала копию для предъявления полицейским. Размер моего гонорара и возможные условия выплаты премии мы обговорили еще вчера.

Женщина любезно предложила мне воспользоваться ее старой машиной, «Ниссаном» две тысячи пятого года выпуска. Автомобиль был в отличном техническом состоянии, просто Полянская последнее время предпочитала более престижные и дорогие марки машин. Валентина еще вчера отдала распоряжение приготовить, проверить и заправить «Ниссан» к моему приезду, как и составить доверенность на вождение. Это сэкономит массу сил и времени. Валентина выдала мне некую сумму на расходы, и мы простились до вечера.

Сотников рассказал, что дело по убийству девушки находится в седьмом отделении полиции города Ростова-на-Дону, которое расположено в Железнодорожном районе на проспекте Стачки. Немного в стороне, ближе к выезду из города, около станции «Первомайская» находится СИЗО, где содержится Роман Полянский. Я в кратчайшие сроки изучила карту города и была готова к любым свершениям.

* * *

Проспект Стачки оказался одним из самых длинных в городе. Магистраль пересекала практически весь мегаполис и упиралась в набережную реки. Отделение полиции располагалось в небольшом белом трехэтажном старинной постройки здании с колоннами.

Дело об убийстве Марии Титовой находилось в производстве у старшего лейтенанта Ильи Никоненко. Дежурный не стал чинить мне препятствий, просто проверил удостоверение и выписал пропуск. Кабинет следователя располагался на втором этаже. Его я нашла быстро и без труда.

– Я так понимаю, что вы ко мне? – Старлей оказался шатеном, примерно тридцати лет, щуплого телосложения и, видимо, приятной внешности. Сейчас правильные черты его лица исказила недовольная гримаса.

О, вот и осложнения! Люди, конечно, ко мне по-разному относятся. Но чтобы так встречали! Обычно подобным взглядом смотрят на злобную, противную, надоедливую муху. Некая смесь брезгливости, отвращения и опаски.

– Меня зовут Евгения Охотникова, – протянула я удостоверение и договор, – из этих документов следует, что я представляю интересы Романа Полянского и имею право затребовать все материалы дела для ознакомления. Также мне необходим от вас документ, позволяющий получить пропуск для посещений задержанного в СИЗО.

– Из Тарасова? – Старлей покрутил корочку адвоката. – А что в Ростове юристов не осталось? Или госпожа Полянская решила бросить в бой все возможные силы? Значит, репутация у вас должна быть определенная.

– Если желаете, можете навести справки. Телефончик дать?

– Благодарю, у меня свои источники.

– Как желаете, – я повела плечом. В полицейском управлении Генка всегда организует мне прикрытие. А если вдруг «источник» старшего лейтенанта окажется способным копать глубже, что ж, на здоровье. В послужном списке Евгении Охотниковой нет фактов, порочащих ее репутацию.

– Ладно. Вы можете ознакомиться с материалами дела. Но только в моем кабинете, – нехотя проговорил старлей, – разрешение на свидания с подследственным тоже выпишу, в конце рабочего дня. У меня куча дел в производстве и писанины – море, зашиваюсь.

– Прежде чем создавать мне препятствия в работе и вызывать праведный гнев, обратитесь, Илья Петрович, к своему источнику, – ласково улыбаясь, выдала я совет, открыла папку и углубилась в чтение материалов дела.

Никоненко некоторое время бесцельно слонялся по кабинету, садился, перекладывал на столе пару бумажек, снова вставал. С озабоченным видом рылся в огромном полупустом сейфе. Я внимательно изучала протоколы, исподволь наблюдая за маневрами старлея. Наконец он не выдержал, пробормотав, что вернется через пару минут, выскочил из кабинета.

Через некоторое время я закончила читать протоколы допросов, проделала парочку полезных манипуляций и мысленно подвела итог. Роман свою вину отрицал. Говорил, что тело обнаружил случайно и наклонился, чтобы помочь, хотел прощупать пульс, перевернул. Потом, когда понял, что девушка мертва, начал кричать и звать на помощь. В полицию позвонил кто-то из преподавателей. Следователь зафиксировал в протоколе, что Полянский передвигал тело, и усматривал в этом порыве скрытый мотив. И даже тот факт, что полицию вызвали не сразу, а через двадцать минут после того, как поднялся переполох, был истолкован как свидетельство злого умысла Романа Полянского.

В протоколе места происшествия было зафиксировано следующее: «Тело девушки обнаружено лежащим на спине. Судя по странгуляционной борозде, погибшая была задушена. (Предположительно, веревкой или тонким поясом.) Смерть наступила несколько часов назад. Все предметы одежды погибшей на месте, находятся в порядке, что позволяет предположить отсутствие сексуального насилия или борьбы. Рядом с телом обнаружена дамская сумочка из коричневого материала, похожего на кожу. Опись предметов и протокол опознания матерью потерпевшей прилагается». Так, а это уже интересно: «На одежде потерпевшей обнаружен волос пшеничного цвета, средней длины. Предположительно, принадлежащий подозреваемому. Образец отправлен на дальнейшее исследование».

Я внимательно просмотрела все материалы дела и уже начала томиться от безделья, когда в кабинет вернулся Илья. Он, странно косясь, аккуратно обошел меня, молча уселся за свой стол, достал бланк и стал заполнять.

– Вот, – старлей достал из верхнего ящика печать, шлепнул по бумаге и протянул мне, – пропуск в СИЗО.

– Спасибо. Я так понимаю, волосок с трупа девушки – это ваше единственное доказательство?

– Экспертиза подтвердит, что он принадлежит Полянскому.

– Даже если и так. Доказательство все равно косвенное.

– И внятного алиби у парня не имеется. Сидел в своей комнате, читал. Кто это может подтвердить?

– Вся площадь усадьбы Полянских оснащена видеокамерами. Ведется круглосуточная запись.

– Покинуть такую громадную территорию, минуя видеокамеры, особенно зная их расположение, можно десятком различных способов. Так что запись, когда Роман въезжает в ворота поместья, не является доказательством того, что он его не покидал всю ночь.

– Ладно, – согласилась я с приведенным аргументом, – моя миссия не только защитить Романа Полянского. Раскрытие убийства девушки, установление истины является приоритетной задачей.

– Допустим, – осторожно согласился старлей.

– И я готова сотрудничать со следствием.

– От реальной помощи не откажусь.

– Отлично. Тогда до встречи. Да, Илья, будь добр, подготовь мне копии всех материалов дела, вскрытия, экспертиз, протоколы допросов. Всего, что имеется.

– Предлагаешь помощь, а сама станешь недочеты выискивать? – криво усмехнулся старлей.

– Я не собираюсь твою работу инспектировать. Но чтобы разобраться, должна свободно ориентироваться во всех аспектах уголовного дела. И еще…

– Что?

– Илья, ты такой симпатичный, когда рожицы не корчишь.

– Да? Я сильно гримасничаю? Не замечал, учту.

На этой почти дружественной ноте мы простились со старшим лейтенантом.

* * *

Следственный изолятор – это, как правило, мрачное и жутковатое место. Даже если опустить визуальные раздражители: грязно-серое обшарпанное здание и высокий забор с колючей проволокой. Строгий пропускной режим для редких посетителей. Визг и лязганье многочисленных решеток. И стены внутренних помещений, окрашенные в жуткий зеленый цвет. Заведение производило неприятное впечатление даже на такую нечувствительную особу, как я.

С пропуском и организацией свидания проблем не возникло, если не брать во внимание обычную тоскливую бюрократическую волокиту, которую у нас любят и практикуют повсеместно. Лишь около полудня охранник проводил меня в комнату для свиданий. Узкое, темное и мрачноватое помещение.

– Эти решетки просто повсюду. Привыкнуть оказалось сложнее всего, – вместо приветствия выдал подросток. Он сидел на привинченном к полу стуле, опирался руками на грубо сколоченный стол.

– Мне казалось, самое худшее – спертый воздух, плохое питание, теснота и прочие условия содержания, – во внешности паренька было заметно сходство с сестрой и матерью. Светлые волосы, стильная модельная стрижка еще не утратила форму. Правильные черты лица, излишняя бледность, как следствие переживаний и заключения. Стальные глаза смотрят настороженно и колюче.

– Много времени провели в тюрьме? – сузил глаза паренек.

– Я бывала в разных местах. И видела многое, если ты сейчас на свой горький опыт намекаешь.

– Простите. Я что-то нервный стал и злюсь постоянно. А вы вообще кто? Новый следователь? Повезло. Местные обитатели сочтут огромной удачей возможность общаться с такой красавицей, даже для проведения процессуальных действий.

– За красавицу спасибо. Я частный телохранитель Евгения Охотникова. Буду представлять твои интересы во время следствия. Нечто вроде адвоката, но свободного от пут юстиции.

– У следователя и адвоката совершенно разные задачи, – резонно заметил Роман.

– Я докажу твою невиновность, если ты действительно не убивал девушку. И предлагаю времени зря не терять, так как наши свидания регламентированы.

– Хорошо, что вы желаете знать?