Десять карат несчастий

– Ага, – кивнул Владик и потянулся за новой сигаретой. – Бриллиант, изумительной огранки. Я его тряпочкой сухой протер и спрятал обратно, чтобы Ангелина не догадалась. У нее сейф с цифровым замком. Его код я не так давно подсмотрел. У меня дальнозоркость чуть ли ни с детства, а жена об этом не знает.

– Тебе бы в сыщики, а не в доктора, – удивилась я. Наконец мотив стал прорисовываться.

Я задумалась о синем кристалле. Где-то я вычитала, что голубые бриллианты связаны с мистической силой воды и способны раскрывать самые страшные тайны и даже разгадывать секреты кармы.

«Вот бы мне камушек наподобие этого», – закралась шальная мысль. С некоторых пор меня стали занимать такие понятия, как «карма», «аура» и «биоритмы». И потом, мое жизненное кредо можно выразить словами Канта: «Не следует верить всему, что говорят люди, но не следует также думать, что они говорят это без причины».

Владик спешно стал собираться: его Ангелина обычно возвращалась примерно в это же время, если ее вдруг озаряло заняться семьей.

Я подумала, что в таком состоянии, да еще после полуночи, мой милый заказчик далеко не уйдет. И еще неизвестно, что его ожидает дома. Но я заставила себя об этом забыть. Что я ему, нянька? Взросленький уже. А мой организм требовал немедленного отдыха. Я вытянулась на кровати и позволила Владику уйти по-английски. Перед уходом он обещал звонить, если что…

Хлопнула дверь, и я выключила свет, но уснуть почему-то не смогла, предчувствовала, что скоро сдружусь с бессонницей. «Стрессы сказываются, – пытался иронизировать внутренний голос. – Пора на пенсию».

«Не дождешься!» – ответила я ему. В уме крутились мысли о драгоценностях, карме, черных катафалках и прочая белиберда.

«Слишком любопытный этот Владик, а любопытство, как известно, до добра не доводит, – решила я. – Так мы же с ним родственные души!» Потом меня осенила новая идея. Раз уж не сплю, может, по телику триллер какой показывают. Люблю ужасы смотреть, очень успокаивают нервную систему. Не зря у меня полки, кроме книг по гаданию, Кингом заставлены.

Я снова включила свет, но потеряла дистанционку. Пришлось набросить халатик и опустить ноги в пушистые тапочки. Я остановилась на полпути.

– Не может быть! – воскликнула я и вспомнила утренний телевизионный просмотр с белокурой журналисткой. – Неужели это и есть тот самый бриллиант из Германии?

ГЛАВА 4

В эту ночь выспаться как следует мне не удалось. Я проворочалась с боку на бок, обдумывая свое на первый взгляд безумное предположение. И, чем больше мои мысли вертелись вокруг голубого бриллианта, тем менее абсурдным оно мне казалось.

«Занимательное дело выходит», – подвела я итог своим ночным изысканиям, наливая в бокал закипевший кофе. Но увы, пить сей нектар богов из кофейных чашечек я до сих пор не научилась.

Мои мысли прервал настойчивый звонок в дверь. Я прислушалась к звукам, доносившимся с лестничной площадки. Кто-то нерешительно переминался там с ноги на ногу. В глазке я рассмотрела знакомую темноволосую голову.

«Неужто уже соскучился?» – удивилась я, отхлебывая обжигающий язык кофе и одновременно пытаясь открыть входную дверь.

Владик был трезв как стеклышко, когда ввалился в мою квартиру, сжимая в руке темно-бордовую розу на длинном стебле..

– Мадемуазель, это вам, – произнес он три коротких слова, приятно согревших мне душу. Кто бы мог подумать, что Владик может быть таким очаровательным? Потом он передал мне конверт, объяснив, что это аванс. Я тщательно пересчитала деньги и спрятала их в надежном месте. – По-моему, вчера я слишком разоткровенничался, – сказал Владик нерешительно, когда я вернулась с кухни без драгоценной ноши в руках. Розу я поместила в высокий хрустальный стакан, наполнив его водой. День начинался потрясающе. Я была полна решимости сделать все, что в моих силах, чтобы Владик сумел справиться с неприятностями с наименьшими потерями. У него ведь на меня вся надежда, и я вся холодела при одной мысли, что с ним может что-то случиться. Он начинал мне нравиться, и я уже не раскаивалась, что взялась за это дело. Больше он не повторял своих нахальных попыток.

– Ты обязан мне доверять, – уверяла я его, – иначе я не смогу тебя вытащить из того болота, в котором ты увяз уже по самые уши.

– Мне не нравится сравнение с болотом, – заметил Владик, сморщив свой довольно крупный нос. – И потом, женщинам ведь нельзя доверить тайну, потому что вы ее обычно храните коллективно.

– Что-что? – оскорбилась я. – Ты, видно, дорогой, не в своем уме! Это я, что ли, уговаривала тебя позволить мне взяться за это расследование?

– Что ты горячишься? – сделал Владик большие глаза. – Это вообще не я сказал, а Бальзак.

– Ну до чего же ты образованный! – взорвалась я. – Вот и выкручивайся сам, может, тебе французские классики помогут!

Я уже жалела, что потратила на него столько сил. Но Владик старательно начал ко мне подлизываться, делая комплименты моим недюжинным умственным способностям. Я поражалась, как легко ему удается вывести меня из равновесия, вызывая довольно противоречивые чувства. И поняла, что мне будет невероятно жаль, если в скором времени обнаружат его холодный труп.

– Послушай, а ты сможешь установить у себя дома незаметно маленькую видеокамеру? – спросила я. Он уставился на меня, как на буйно помешанную.

– А за что я тебе плачу?

Я была вынуждена согласиться с его весомым доводом. Идея установить аппаратуру слежения в квартире Самойловых пришла мне в голову совершенно внезапно. Я желала знать все, что происходит там, когда Владик исчезает из моего поля зрения. Точнее, я стремилась полностью исключить любую трагическую случайность.

– Оставь мне ключи, – велела я ему. Он неохотно послушался, ворча, что предвидел вероятность подобного и своевременно заказал дубликат. Меня безумно раздражали его глупые колебания, но я старалась держать себя в руках, раз уж с ним связалась.

Когда Владик ушел, я метнула на стол волшебные кости из мешочка. Меня смертельно мучил вопрос: «Что собой представляет мой новый клиент?»

Я на минуту задумалась и бросила кости. Выпала комбинация: 34+7+18. «Отличное предсказание, – решила я, – и на редкость конкретное». Оно расшифровывалось так: «Его хобби – не пропускать ни одной юбки». Я задумалась, но пришла к выводу, что и судьба иногда ошибается, поэтому я решила, что это еще не повод, чтобы мы с Владиком не смогли прийти к взаимопониманию, особенно если это понадобится для дела. Я заставила свои мысли повернуть в другом направлении – пора было отправляться на самойловскую презентацию, куда собственной персоной обещал пожаловать губернатор, а он до сих пор оставался для меня фигурой из мира неведомого.

Но перед всем этим я должна была уладить одно маленькое дельце. И отсутствие машины меня ужасно угнетало, так как создавало непредвиденные неудобства.

Я собрала небольшой кейс, уложив в него миниатюрную черно-белую камеру, пишущий видеоплейер, пульт, радиопередатчик дистанционного управления, специальный замок с дистанционным управлением и прочие прибамбасы, которые позволили бы мне наблюдать самойловский серпентарий на телемониторе, лежа на диване у себя дома.

Мне вновь предстояло воспользоваться общественным транспортом, чтобы добраться до места жительства миссис Визаж, и я зажала мелочь в ладони, чтобы не лазить в кошелек лишний раз: инстинкт самосохранения подсказывал, что нелишне прихватить в дамской сумочке оружие.

У дома Самойловой на несколько мгновений я остановилась в нерешительности, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, но он молчал, видимо недовольный моим с ним обращением. Я осмотрелась по сторонам и, не чувствуя опасности, направилась прямиком к парадному входу. Меня успокоило то, что нигде не маячил черный призрак свиридовской «Ауди». Дом из красного кирпича резко контрастировал с другими жилыми помещениями рядовых тарасовцев. Я подошла к подъезду и нажала на сигнал домофона. Подождала немного; за укрепленной дверью кто-то зашевелился. Меня встретила бодрая пожилая консьержка. Мысленно я пожелала жильцам обзавестись охранниками понадежнее… Я продемонстрировала ей связку ключей, заявив, что с сегодняшнего дня буду приходить убираться в квартиру Самойловых. Она проводила меня недоверчивым взглядом прищуренных светло-серых глаз, который утверждал, что я – не поломойка, однако позволила пройти беспрепятственно.

Оказавшись наконец в квартире, я с трудом преодолела искушение ее тотчас же обыскать, оставив этот занимательный процесс на потом, так как опасалась незваных визитеров и не хотела получить новый удар по своей красивой голове. В спешке я замаскировала камеру и кнопку дистанционного управления. Потом подключила аппаратуру и быстренько покинула опасную территорию. Осталось только показать Владику, как все устроено, и вменить ему в обязанность менять видеокассеты каждые сорок восемь часов. Я подозревала, что провела генеральную уборку слишком ретиво и поэтому не рискнула второй раз пройти мимо досужей консьержки, питая крохотную надежду, что она забудет доложить обо мне Ангелине или вообще не сочтет необходимым, если я задержусь в квартире вплоть до возвращения хозяйки. Поэтому пришлось искать другие пути. Но выходы на чердак и в подвал были закрыты. Я вовремя заметила решетчатую дверь, которая преграждала мне дорогу с площадки на лестницу черного хода, и, недолго провозившись со смешным замком, для которого не понадобилось даже толковой отмычки, я выбралась наконец на улицу.

Меня ослепил солнечный свет, и я юркнула за поворот как раз вовремя, потому что во двор въехала машина Свиридова с двумя своими свирепыми амбалами. Я подумала, что догадливая консьержка все-таки успела звякнуть Самойловой на пейджер и наябедничать ей о моем посещении: ну никак не вписывалась я в ее представления об обслуживающем персонале!

Вздохнув с облегчением, я со спокойной душой отправилась по магазинам, вся в предвкушении ночного мероприятия. Но вдруг остановилась, вспомнив, что Ангелина и Свиридов знают меня в лицо. Оставался запасной вариант под кодовым названием «Преображение». Значит, придется навестить Светку, мою школьную подругу, которая работает в салоне красоты и имеет при этом неплохие деньги. Благо ее салон никоим образом не связан с миссис Визаж, хотя об Ангелине, если мне не изменяет память, я впервые услышала именно от нее. Если быть предельно откровенной, то встречи с ней я особенно не жаждала, так как моя бедная голова была забита абсолютно другими вещами. И у меня не было настроения выслушивать поток ее невообразимых новостей про подруг, их мужей, любовников, собак любовниц мужей, болезнях детей и причудах свекровей: на данный момент мне хватало болтовни Владика.

Но ноги сами привели меня туда, куда требуется, и я смягчилась, увидев радостное Светкино лицо. Она бросилась мне навстречу, оставив обескураженную клиентку.

– Какие новости в криминальном мире? – весело зашептала она мне на ухо, рассматривая меня с ног до головы.

– Да все те же, – сказала я, – воруют, убивают…

– От тебя, как всегда, ничего не добьешься, – обиделась Светка, по-детски надув и без того пухлые губы. – А как на личном фронте? – встрепенулась она. – Хочу все знать!

– Все о'кей! – успокоила я ее.

– А я развожусь, – заявила Светка и всхлипнула. Она вернулась к покинутой клиентке и принялась умело орудовать ножницами. – Представляешь? Он гуляет как последняя сволочь! Но, с другой стороны, если бы было куда уйти… А то я так и останусь при своем интересе. У меня девчонка в первый класс должна пойти. Чем я ее кормить буду, а?

– Не прибедняйся, – попыталась я внести некоторую ясность.

– Тебе легко говорить, ни детей, ни плетей.

Я смирилась со своей участью и приготовилась терпеливо ждать, пока она выговорится.

Наконец тема «сироты казанской» была исчерпана, и она намекнула мне, что познакомилась с классным парнем, с чем я ее от души поздравила.

– Ты помнишь Аньку Киткову? – вдруг спросила она. – Так вот, эта тихоня в Швецию уехала, прикинь?

Я уже начинала терять терпение, когда ее кресло освободилось.

– Садись! – скомандовала Светка. – Или присаживайся, как там у вас говорят, – хохотнула она. – Ты кем сегодня будешь – хиппи или женой посла?