Частного сыщика заказывали?

– Есть кое-что. – Володька поерзал на стуле, обрадованный тем, что разговор с его персоны перешел на другого человека. – Есть новости, – повторил он, – у него в кармане обнаружили бумажку с записанным номером телефона, так это оказался телефон сестры. Наш парнишка был двадцати пяти лет, работал мастером-ремонтником в «Доме корейской электроники». Холост, снимал квартиру, ну и прочее. Все это было определено быстро, практически сразу же после моего предыдущего звонка. Сестра уже опознала тело и дала первые показания. Вот такие дела…

– А имя его ты помнишь? – спросила я, посматривая вслед Кате.

– Его звали Олег, – ответил Володька, – фамилию забыл, а это важно?

– Пока еще не знаю, – проговорила я, наблюдая, как Катя перешла улицу и зашла в подъезд дома, стоящего почти напротив кафе.

Я вынула из сумки мешочек с гадальными косточками и, развязав его, высыпала косточки на стол перед собой.

30+13+2.

«Гордитесь молчанием, не хвастайтесь неосведомленностью».

– А почему ты вдруг вспомнила про эту историю? – спросил Володька, накрывая мою ладонь своей. – Что-то узнала? Или, возможно, соображения какие-нибудь появились в твоей мудрой головке?

Я покачала головой:

– Просто так.

Подумав, я решила подпустить пробный шар:

– Ты не думаешь, Володька, что я после всех этих переживаний буду плохо спать? Кошмары могут сниться…

Володька опустил глазки и пробормотал что-то про «укачать на ночь».

– Может быть, ты еще и песенку споешь? – проворковала я, спинным мозгом понимая, что про его жену лучше забыть и даже не заикаться.

– Если пожелаешь, могу и спеть, только негромко, – согласился Володька.

Ну как было пренебречь такими шикарными предложениями?

Вот и я не устояла.

ГЛАВА 3

Утром я проснулась от призывного набата, звучащего у меня в голове.

Мысли мои тут же вернулись к прошлому вечеру в кафе. Я четко вспомнила, что после прихода Володьки пиво сменилось приличным джином с тоником, потом джином без тоника, затем… На этом воспоминания и закончились.

Все, что произошло потом или могло произойти, я не помнила. Однако колокольный звон в головке намекал, что джином дело тоже не ограничилось.

Посмотрев сперва в потолок, затем окинув взглядом комнату, я все-таки узнала свою квартиру, и сразу чувство неуютности прошло, словно его не было вовсе.

Я снова закрыла глаза, больше не интересуясь ничем, даже какое сегодня число.

А не все ли мне равно, если очень хочется спать?

Повернувшись на левый бок, я вдруг ткнулась носом во что-то непонятное, тут же рефлекторно отпрянув и едва не грохнувшись на пол, открыла глаза и увидела лежащего рядом с собою Володьку Степанова.

Володька лежал на спине, раскинувшись, как море, широко, – и улыбался, видите ли, во сне.

Надо же: я из-за навязчивого музыкального оформления в головушке не могу удобную позу принять, а он еще и улыбается!

Решив не мешать ему наслаждаться снами, я как единственная близкая ему в данный момент женщина просто для порядка подползла к его уху и тихо спросила:

– Тебе снится, как ты в поезде едешь, опер?

Володька полуотвернулся к стене, и улыбка почему-то начала сходить с его мордашки. Потом он нахмурился и, вскинув левую руку, поднес к глазам запястье.

Не увидев на руке своих часов, он посмотрел на часы настенные.

– Ой, блин! – хрипло произнес Володька и, резко взмахнув уже обеими руками и придавая этим упражнением себе дополнительное ускорение, начал приподниматься с дивана.

– Кофе на прежнем месте в шкафчике, – ласково намекнула я ему и снова закрыла глаза.

Дождавшись, когда скрип открывающихся дверок шкафчиков, грохот упавших предметов и Володькино вялое ворчание, раздавшееся из кухни, указали мне, что время завтрака неминуемо подходит, я, свалившись с дивана, повлачилась в ванную, тщательно ощупывая по пути стены: мне это придавало хоть какую-то надежность.

Приняв холодный душ и замерзнув, как шарик-бобик в зимний день, я наконец-то проснулась, уменьшила в голове колокольный перезвон, но в общем и целом в нормальное состояние не пришла.

С тяжелым вздохом приковыляв в кухню и присев на табурет, я, сморщившись, посмотрела на чашку кофе, поставленную передо мною Володькой.

– Это что, синильная кислота? – с безнадежностью спросила я.

– Не знаю, Тань, – с усилием выдохнул из себя Володька, – на банке было написано, что кофе. Поверим тебе или не стоит?

Я кивнула и отпила глоток. Потом еще один.

Реально мне полегчало только после целой чашки и после сигареты.

Володька, тоже приведя мозги в относительную норму, принял какое-то решение и начал собираться.

– У тебя какие планы на сегодня, Тань? – спросил он меня из коридора.

– Уже не помню, – ответила я и тут же поправилась: – Нет, помню, у меня сегодня свидание с клиенткой. В летнем кафе.

– Места, однако, ты выбираешь, – проворчал Володька, наконец-то сумевший влезть в брюки.

– Ты мне позвонишь? – спросила я у него, как только он распахнул входную дверь и почти уже скрылся за ней.

– А?! – Володька, не расслышав, недоуменно воззрился на меня и, скороговоркой пробормотав: – А… ну да, а как же, пока, – выскочил и захлопнул дверь.

Я осталась одна, что было весьма удобно в моем положении.

Что бы там ни говорили неудачливые завистницы, а изредка брать в аренду чужого мужика и быстро избавляться от него, когда он начинает путаться под ногами…

Ну, в общем, это очень удобно. Как служба сервиса, например. Или «Скорой помощи».

Я взглянула на часы и увидела, что подошло время моей встречи с клиенткой в кафе.