Алые губки – мягкий дурман

– Вам бы лучше поговорить об этом с Виктором Алексеевичем Бабошкиным, они с директором «Нинели», кажется, приятели.

– Но он же в командировке, – уточнила я.

– Да, и будет только в конце недели, – подтвердила Учаева. – А я могу сказать только вот что: мы стали брать на реализацию мягкую мебель «Нинель» примерно год назад. Идет она неплохо, но лично мне больше нравится то, что производит «Рябинка». По бухгалтерской части у нас никогда никаких проблем с фирмой «Нинель» не было. Пожалуй, это все, что я знаю.

– Неужели? – с недоверием спросила я, но Нина Ивановна все равно больше ничего не добавила.

Я вышла из кабинета главного бухгалтера и отправилась посмотреть воочию на представленный здесь ассортимент мягкой мебели «Нинель».

В торговом доме были выставлены именно те образцы, о которых говорила Ольга Терентьева. А тех невзрачных темно-синих диванов и кресел, которые я сегодня лицезрела, здесь не было. Я только потрогала руками полосатую бело-золотистую обивку дивана, но у меня, естественно, не было ни малейшего желания его покупать, что очень разочаровало менеджера торгового зала.

Надо отметить – единственное, что мне понравилось в торговом доме «Столица Поволжья», так это хорошо работающие кондиционеры. В помещении было так прохладно, что не хотелось отсюда уходить. Я даже на время забыла о том, что я частный детектив, и стала с любопытством обыкновенного покупателя бродить по торговым залам. Мне захотелось заменить в двух своих квартирах буквально все: сантехнику, плитку, обои, линолеум и, конечно же, мебель. Только с одной оговоркой – чтобы последняя была не от фирмы «Нинель». Я даже дала себе слово, что, как только в моей работе случится передышка, я всерьез займусь изменением домашнего интерьера.

Мне все же пришлось вернуться на улицу – мою работу за меня никто не сделает. Жара не спадала. Вполне можно было еще сегодня успеть съездить в рекламное агентство «Экватор-плюс», которое находилось в Заводском районе недалеко от фабрики «Нинель». Именно туда я и направилась.

Станислав Власович Цыпкин, еще не зная, зачем я к нему пожаловала, встретил меня так, будто только меня и ждал весь день. Это был высокий худощавый мужчина. Когда я входила в его кабинет, он как раз собирался из него выйти. Мгновенно изменив свои намерения, Цыпкин пригласил меня войти, а затем, приобняв за плечи, проводил к креслу.

– Я из милиции, – сухо сказала я, остудив пыл Станислава Власовича. – У меня есть к вам несколько вопросов.

– Слушаю, – усаживаясь напротив меня прямо на стол и ни на секунду не сводя с меня глаз, сказал Цыпкин. – Я люблю женщин любых профессий, особенно ближе к вечеру. Скажите, неужели милиция тоже стала нуждаться в рекламе?

Сморозив глупость, Цыпкин разразился самодовольным смехом, и мне пришлось подождать, пока он успокоится. Нельзя сказать, что такое поведение директора рекламного агентства меня очень удивило, нет, мне часто приходилось общаться с чудаками.

– Станислав Власович, мне говорили, что вы занимались рекламной кампанией мебельной фирмы «Нинель». Это так?

– Можно сказать, что так, – ответил Цыпкин и спрыгнул со стола. – Вы будете меня за это судить?

– Вы можете быть серьезным? – одернула его я.

– Никогда! – почти выкрикнул Цыпкин. – Девушка, милая, я хочу прожить как минимум до ста лет. Причем в добром здравии и в хорошей физической форме. А если смотреть на жизнь серьезными глазами, то не доживешь и до полтинника!

Цыпкин снова засмеялся, на этот раз я не стала дожидаться, когда он замолчит, и сказала:

– Если вы сегодня не в настроении отвечать на мои вопросы, я выпишу повестку. Думаю, что в отделении милиции у вас, Станислав Власович, будет другое настроение.

– Хорошо, хорошо, я все понял, майор, нет, полковник… Вы мне не представились.

– Иванова Татьяна Александровна, – назвалась я, прекрасно зная, что женщин с таким сочетанием фамилии, имени и отчества и примерно моего возраста не меньше десятка в городе Тарасове. – Значит, так… Кто обращается в вашу фирму с заказом – Николай Константинович или Нина Федоровна?

– Нинель, – ответил Цыпкин. – Это удивительная женщина, настоящая бизнес-леди…

– Да? И в чем это выражается? – поинтересовалась я. – Как вы поняли, что она настоящая бизнес-леди, а не подделка? И чем она вас так удивила?

– О женщины! – патетически воскликнул мой собеседник, примостившись на подоконнике и бросив беглый взгляд за окно. – Подойдите ко мне, Татьяна Ивановна, и вы все поймете.

– Татьяна Александровна, – поправила его я, сделав акцент на своем отчестве. – Да, кстати, а почему вы, Станислав Власович, сидите где угодно, только не на своем кресле?

– Идите, идите сюда, – снова позвал меня Цыпкин, не обращая на мой вопрос никакого внимания и давая понять, что за окном происходит что-то интересное.

Я встала и подошла к окну. Офис «Экватора-плюс» находился на втором этаже, поэтому, взглянув сквозь стекло, я не увидела ничего, кроме кирпичной стены – торца другого здания.

Цыпкин, недолго думая, привлек меня к себе. В первый момент я решила, что попалась на его удочку, но быстро поняла, что он хотел мне показать происходящее внизу, почти под окном. А там стояла рыжеволосая Нинель и, активно жестикулируя, отчитывала двух мужчин. Ее голоса я не слышала, потому что окно было закрыто и к тому же работал кондиционер.

– Это что же – территория фабрики «Нинель»? – спросила я, отстраняясь от Цыпкина.

Он продолжал держать свою руку на моей спине и не спешил отвечать. Впрочем, я и сама догадалась, что так оно и есть. Я сразу смекнула, что на окне кабинета Цыпкина нет решетки и что при большой надобности отсюда без особых затруднений можно проникнуть на «особо засекреченную территорию» – во двор мебельной фабрики.

Я перевела взгляд на Цыпкина, он мгновенно убрал свою руку.

Я сразу вспомнила слова Витьки Буренкова о том, что мой взгляд испепеляет, и усмехнулась. Станислав Власович понял мою ухмылку по-своему.

– Вы пришли у меня спросить, не замечал ли я чего-нибудь странного? – абсолютно серьезно сказал он. – Да, замечал. Надеюсь, мне не придется подписывать никакие протоколы?

– Разумеется, нет, – развеяла я сомнения Цыпкина. – Все останется между нами…

– А вы, Татьяна Александровна, можете показать мне свое удостоверение? – поинтересовался директор рекламного агентства «Экватор-плюс».

Я была очень удивлена сменой настроения Цыпкина. Его экстравагантная бесшабашность сменилась озабоченной недоверчивостью. Я несколько секунд соображала, оставаться ли мне в его глазах по-прежнему сотрудником милиции или представиться частным детективом. Обычно для меня не составляло проблемы определить, с кем мой собеседник будет наиболее откровенным, но Станислав Власович показался полной загадкой. Я решила все-таки не менять своей первоначальной позиции и достала из сумки свое просроченное удостоверение.

Взгляд издалека Цыпкина не удовлетворил, он спрыгнул с подоконника и проворно выхватил из моей руки документ. Сравнив фотографию с оригиналом, он не успокоился и с дотошностью стал изучать подлинность красных корочек.

– Неувязочка, однако, выходит, – после долгого рассматривания изрек Станислав Власович, при этом не торопясь отдавать мне мою ксиву. – Сейчас у нас какой год на дворе?

Я поняла, что глупо и бездарно прокололась, и не нашла другого выхода из создавшейся пикантной ситуации, кроме как рассмеяться. Цыпкин на секунду растерялся. Наверное, он ожидал другой реакции на разоблачение, а я, воспользовавшись этим, выхватила у него из руки свое удостоверение. Оно мне еще пригодится, не все же, с кем я общаюсь, столь внимательны.

– Ну хорошо, один–ноль в вашу пользу, – призналась я. – На самом деле я – частный детектив, и меня интересует все, что связано с мебельной фирмой «Нинель», а также ее руководство в лице обоих Вахрушевых. Как вы уже признались мне, Станислав Власович, вы подглядели в окно нечто необычное. Ну, так я вас слушаю…